Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

Глава 18

Стивен Десоул, хранитель особо важных секретов ЦРУ, с некоторым усилием, причиной чему была его тучность, вышел из машины. Он оказался на пустынной автостоянке маленького торгового центра в Аннаполисе (штат Мэн), которая освещалась единственной неоновой вывеской над закрытой бензоколонкой. За стеклом бензоколонки дремала немецкая овчарка. Десоул поправил очки в металлической оправе и, сощурившись, посмотрел на часы, с трудом разглядев светящиеся стрелки. Было между 3.15 и 3.20 ночи, а следовательно, он прибыл заранее, и это было неплохо. Он должен собраться с мыслями; в пути это было невозможно, так как в ночное время все его внимание занимала дорога; о том, чтобы нанять такси или попросить кого-нибудь подвезти, не могло быть и речи.

Информация, которую он получил, состояла... да, всего лишь из одного имени... и довольно распространенного. Это имя — Уэбб. Описание внешности Уэбба вполне соответствовало нескольким миллионам людей. Десоул поблагодарил информатора и повесил трубку. Постепенно в тайных уголках памяти, ставшей благодаря его профессии и постоянной тренировке настоящим хранилищем как нужной, так и случайной информации, стали загораться сигнальные огоньки: Уэбб, Уэбб... амнезия? Какая-то неизвестная клиника в Вирджинии... Много лет назад... Из нью-йоркского госпиталя доставлен на самолете человек, скорее похожий на мертвеца, чем на живого. Его медицинская карта была настолько засекречена, что ее нельзя было показать даже в Белом доме. Но специалисты по проведению допросов болтали в кулуарах (иногда для того, чтобы излить раздражение или просто похвастаться), и Десоул подслушал, что потерявший память, которого они называли «Дэйви» или «Уэбб», был в прошлом членом приснопамятной сайгонской «Медузы». Он же слыл человеком, который симулирует потерю памяти... Потерю памяти?.. Алекс Конклин говорил им о человеке из «Медузы», которого они подготовили для поимки Карлоса-Шакала. Агент-провокатор, которого они называли Джейсон Борн, потерял память... И едва не расстался с жизнью, потому что руководство не поверило в историю об амнезии! Этого человека они называли «Дэйви»... Дэвид. Дэвид Уэбб был Джейсоном Борном Конклина! Иначе и быть не могло!

Дэвид Уэбб! Это он был в доме Нормана Суэйна, когда в Управление сообщили, что генерал-рогоносец покончил с собой (об этом самоубийстве в газетах не сообщалось, по причинам, которые Десоул не мог постичь). Дэвид Уэбб. Прежняя «Медуза». Джейсон Борн. Конклин. Почему?

В дальнем конце автостоянки блеснули фары лимузина, развернувшегося полукругом в направлении Десоула. Отраженный от его толстых линз свет заставил его зажмуриться. Он должен сообщить сведения, которые хранились в его внутреннем «архиве». Эти сведения были для него источником жизни, о которой и он, и его жена долго мечтали. То есть источником денег. Не каких-то там деньжонок, которые можно заработать у этих бюрократов, а настоящих денег. Образование в лучших университетах для его внуков — а не колледж периферийного штата, где надо вымаливать стипендию, без которой не обойтись при жалованье чиновника — причем такого чиновника, который ценнее всех и у всех на виду. И это — нестерпимо! «Десоул — немой крот» — так они его называют, но ничего не платят за его молчание. Специфика его работы препятствует переходу в частный сектор; его огородили таким частоколом юридических запретов, что бесполезно было даже думать о том, чтобы вырваться из этого плена. Ничего, в один прекрасный день Вашингтон получит великолепный урок — этого могло бы не случиться, если бы не его шестеро внуков. Новая «Медуза», сменившая прежнюю, прельстила его своей щедростью, и от отчаяния он принял ее предложение.

Себе он сказал, что его решение нельзя назвать неэтичным. Известно, что каждый год многие пентагоновские служащие выходят из Арлингтона и бросаются в распростертые объятия своих старых дружков — подрядчиков из крупных оборонных корпораций. Как сказал один армейский полковник: «Работаем сейчас, а деньги получаем потом». Богу известно, что некий Стивен Десоул вкалывал как черт на свою страну, но страна не заплатила ему той же монетой. Он ненавидел это название — «Медуза» — и редко пользовался им, потому что оно было зловещим символом иных времен. На махинациях и коррупции высокопоставленных воров как на дрожжах выросли железные дороги и мощные нефтяные компании, да и сами их владельцы теперь были далеко не те, что прежде. Да, «Медуза» зародилась в пораженном коррупцией Сайгоне, ее первоначальный капитал появился в результате махинаций, но той, прежней «Медузы» больше не существует: ее заменил целый десяток респектабельных компаний.

— Разумеется, нельзя сказать, что мы совершенно чисты, мистер Десоул, так же как все контролируемые американцами транснациональные корпорации, — заявил вербовщик. — Так же как и другие, мы стремимся получить максимальную прибыль, используя доступ к привилегированной информации. К секретам, если вам так больше нравится. Видите ли, нам приходится идти на это, потому что наши конкуренты в Европе и Азии поступают именно так. Разница — лишь в том, что их деятельность поддерживается их правительством, а наша — нет... Торговля, мистер Десоул, — торговля и прибыль — вот к чему только и можно стремиться здесь, на земле. «Крайслеру» может не нравиться «Тойота», но хитроумный мистер Якокка[56] не призывает совершить на Токио воздушный налет. По крайней мере сейчас. Он ищет пути к тому, чтобы объединить усилия с японцами.

Да, подумал Десоул, то, что я сделал для «корпорации» (именно так он предпочитал называть «Медузу») в противоположность тому, что я сделал для «компании», можно считать даже благодеянием. Прибыль, в конце концов, предпочтительнее бомб... а мои внуки будут учиться в самых лучших школах и университетах этой страны".

В десяти футах от него остановился лимузин. Из него вышли два человека.

— Как выглядит этот Уэбб? — спросил Альберт Армбрустер, председатель Федеральной торговой комиссии, когда все трое зашагали вдоль границы автостоянки.

— В моем распоряжении словесный портрет из показаний садовника, который прятался за проволочной оградой.

— Ну и как он выглядит? — Спутник Армбрустера — коренастый плотный человек с темными волосами — пронизывающе посмотрел на Десоу-ла из-под насупленных темных бровей. — И поточнее, — добавил он.

— Одну минутку! — решительно запротестовал аналитик. — Я всегда точен, и, честно говоря, — кто бы вы ни были, — мне не нравится ваш тон.

— Не обращайте внимания, — вступил Армбрустер, давая понять, что на реплику его спутника можно не реагировать. — Он — глава «макаронников» из Нью-Йорка и никому не доверяет.

— А кому можно доверять в Нью-Йорке? — оскалился смуглолицый крепыш, панибратски ткнув локтем в широкое брюхо Армбрустера. — Вы — стопроцентные америкашки, хуже всех, у вас банки есть, amico![57]

— Ладно, хватит об этом, главное — держаться подальше от суда... Итак, каков этот малый? — Армбрустер обратился к Десоулу.

— Описание недостаточно полное, но прослеживается связь с «Медузой»...

— Продолжай, приятель, — сказал человек из Нью-Йорка.

— Он довольно крупный — точнее высокий, — ему около пятидесяти и...

— На висках седина? — перебил Армбрустер.

— Да, садовник что-то говорил о седине. Очевидно, поэтому он и решил, что ему около пятидесяти.

— Это Саймон, — сказал Армбрустер, бросив взгляд на мафиози.

— Кто?! — Десоул замер; все трое переглянулись.

— Он назвал себя Саймоном, и ему все известно о тебе, мистер ЦРУ, — сказал Армбрустер. — О тебе, о Брюсселе и вообще обо всем.

— О чем это вы?!

— О твоем факсе, соединяющем тебя с этим болваном в Брюсселе.

— Но это невозможно... Это совершенно закрытая специальная линия, надежно защищенная!

— А вот кто-то подобрал ключ к этой защите, мистер Точность, — заметил человек из Нью-Йорка уже без улыбки.

— О Боже! Это ужасно! Что мне делать?!

— Состряпай какую-нибудь историю о себе и Тигартене и позвони ему из телефона-автомата, — предложил мафиози. — Вы как-нибудь выкрутитесь...

— Вы-ы... знаете о... Брюсселе?

— На свете мало вещей, о которых я не знаю.

— Этот сукин сын обвел меня вокруг пальца и заставил думать, что он один из нас! Он просто водил меня за нос! — сердито произнес Армбрустер, продолжая идти вдоль границы автостоянки. Два его спутника шли рядом — Десоул спотыкаясь, словно предчувствуя что-то недоброе. — Я подумал, что ему все известно, но теперь понимаю, что он выдавал только какие-то обрывки сведений — чертовски важных, вроде Бартона, тебя и Брюсселя, — и я, словно идиот трахнутый, еще ему подкинул информацию к размышлению. Вот ведь дерьмо!!

— Стоп! Подождите минутку! — вскрикнул аналитик из ЦРУ, вновь заставив остальных остановиться. — Я занимаюсь выработкой стратегий, и я не понимаю. Что делал Дэвид Уэбб, или Джейсон Борн, если он действительно Джейсон Борн, прошлой ночью в поместье Суэйна?