Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

Что им теперь делать?!

Вопрос повис в воздухе, и все ждали, что кто-то даст ответ, найдет выход из сложившейся ситуации, возьмет на себя ответственность.

Элени порывисто подошла к брату, обняла.

— Ты как? — она аккуратно погладила его по лицу.

— Нормально.

— Что теперь? — сестра слегка испуганными глазами смотрела на него.

— Все нормально, — повторил Дим.

Нет, он не собирался брать на себя эту ответственность, это больше не его дом.

Димостэнис еще раз ободряюще улыбнулся Элени и, отстранив ее от себя, начал выходить из круга собравшихся. Однако, не пройдя и несколько шагов, почувствовал выплеск силы. Злой, холодной, очень неправильной, изломанной. Точно так же было в лесу, когда они с Бренной следили за Жданом.

Тот же смертоносный рой сейчас окружал Элени. Создавший плетение одаренный стоял рядом, не позволяя ей шевельнуться. Как же быстро он освободился! Какой самородок! Что было бы если он прошел обучение в классах и умел правильно пользоваться своей силой? Если бы знал мощные формулы и получил опыт, накапливаемый многими арами.

К счастью Ждан не обладал ничем из выше перечисленного, лишь своим огромным потенциалом. Димостэнис краем глаза увидел, как дернулся Энтони и выставил преграду на его пути. Избранник Элени натолкнулся на нее, попытался прорваться, естественно не смог, увяз в ней, бросил на Дима разъяренный взгляд. Нет, художник — это не твоя война. Да ты и ничего не сможешь сделать. Сгоришь, едва пересечешь контур, который держал Элени.

Сестра тоже ничего не могла сделать, даже ее энергетика одной из представительниц Великого Дома была слишком слаба, чтобы противостоять такой силе.

— Как же вы ушли от волков? — спросил Ждан. — Что ты такого сделал?

Дим не ответил. Он уже погрузился в мир, где властвовали стихии, соединялся с их энергопотоками, просил помощи.

— Я тебя спрашиваю, — повторил Ждан, и в его голосе послышались угрожающие ноты.

Димостэнис почувствовал страх, а еще боль. Бросил короткий взгляд на сестру. Нити плетения были так близко к ее коже, что на ней оставались яркие красные отметины.

— Нам помогли ласы, — выкрикнул Энтони, упорно пытаясь прорваться через барьер. Он тоже видел ожоги, и его отчаяние полыхало огнем.

Стихии откликнулись, Димостэнис явно слышал их ответ на свой призыв.

— Ласы. Ты можешь ими управлять, я видел это еще в прошлый раз.

Для Серебряного привычный мир уже перестал существовать. Он видел лишь сгусток изломанных нитей, они причиняли ему боль. Он чувствовал дрожь воздуха и возмущение воды, которые не могли высвободиться. И от этого напряжение лишь нарастало. Слишком неестественное, слишком злое, еще чуть-чуть и оно выйдет из-под контроля того, кто его создал.

— Ты проведешь меня через лес, — выдвинул свои требования Ждан. — Мы пойдем втроем.

Он еще сильнее сжал нити.

— Если не будешь делать глупостей, мы прекрасно поладим.

С этими словами плетение чуть ослабло, все еще подчиняясь приказу своего хозяина. Который не видел, что это уже последние капли терпения.

Вихрь налетел неожиданно. Только что стояла духота жаркого дня, как вдруг ветер прошелся по воде, соединяясь с ее энергетикой, оставил столп пыли на песке, ворвался в круг людей, вызывая вскрики недоумения, закружил вокруг пленницы.

Дим рванул в образовавшийся проход, схватил сестру, укутывая в одеяло из серебристых искр, притянул себе. Она прижалась к нему, судорожно всхлипнула.

— Все, — прошептал он единственное, что смог.

Ветер все еще кружил вокруг, предлагая свою помощь, ожидая указаний.

Дим отстранил сестру от себя и вытолкнул ее во все еще не закрывшийся проход, туда, где был Энтони. Тот почувствовал, что свободен, бросился к избраннице, подхватывая на руки.

Димостэнис медленно повернулся к своему противнику. Сейчас он стоял, окруженный смертоносным плетением и Ждан воспользовавшись этим, еще сильнее сжал нити, уже предвкушая свою победу. Однако пленник даже не противился этому. Напротив, он дополнял плетения своей силой, заполнял серебром, насыщая своей энергетикой, успокаивая, показывая, кто их настоящий враг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ждан почувствовал, что что-то не так, что он уже не контролирует энергопотоки, когда стало слишком поздно. Когда он уже не мог разорвать их связь. Напряжение в нитях возросло. Дим защищенный стихиями, знал, что произойдет в следующее мгновение.

Парень испуганно прижал руку к хьярту. По груди пробежала полоса огня, потом еще одна. Огненные полосы охватили руки, плечи, перешли на голову. Мена и человек вес был опоясан этими нитями, сжигающими его. Он закричал и упал на песок, пытаясь сбить пламя. Не в этот раз. Огонь шел изнутри, его не остановить такими простыми действиями.

Дим смотрел, как его враг корчится на земле. Тому не стоило играть в столь опасные игры с тем, чего он не мог понять. Расплата неминуема.

Ждан, пожираемый пламенем, вскочил на ноги и побежал к реке. Упал в воду, надеясь там найти облегчение своим страданиям. Напрасно. Пока стихия не уничтожит того, кто посмел так грубо и неумело управлять ею, ее ничем не остановить.

Люди, не отрывая глаз, следили за тем, кто еще совсем недавно был одним из них. Крики стали стихать, огненные всполохи уменьшаться, пока не превратились в искры и не ушли под воду насовсем, вместе с горсткой пепла, который унесла река.

Часть 13 (Главы 28–30)

Глава 28

Дим аккуратно разорвал свою связь со стихиями. Теперь уже точно он сделал, все что мог. Он оглянулся на сестру. Элени сидела на песке в объятиях избранника, обвив его шею руками и спрятав лицо у него на груди. Энтони нежно гладил ее по волосам, по плечам, что-то тихо шептал.

Димостэнис нашел глазами Конна. На лице старосты лежал отпечаток вины и дикой усталости. Столько аров он тянул все это на себе. Выстроил этот мир, защищал, заботился. И не смог уберечь от беды.

Только вот больше это не проблемы Дима.

Он вышел из круга, люди в такой же тишине расступались, пропуская его. Дошел до реки. Немного постоял, подставляя лицо легкому ветерку, сделал шаг, второй, нырнул, уходя под воду. Хотелось освежиться, смыть с себя кровь, грязь, хотелось хоть немного забыться.

На крыльце дома его ждали Элени, Энтони и Бренна. Димостэнис улыбнулся, приветствуя друзей, открыл дверь, приглашая их войти. Ему было интересно узнать, что произошло во время его отсутствия и почему у Ждана были его вещи.

Как оказалась, Бренна после их ухода стала следить за Жданом, чтобы знать, что он еще замыслит и успеть предупредить в случае новой опасности. Она видела, как ночью он забрался в дом Дима и был там какое-то время. Она хотела ему рассказать об опасности, но не успела.

Энтони пересказал Бренне и всем остальным, кто был рядом, что узнал от Дима о Ждане еще в лесу, когда на них напали волки. Мартин вдруг стал перебирать мешки, которые они привезли с собой, и нашел один, набитой волчанкой. Мужчина рассказал, что такая трава росла у них в лесу, и как она действует на волков.

Сомнений больше не оставалось, кто виноват в смерти остальных жителей деревни.

— Ты отлично разделался с этим негодяем, — торжествующе произнесла Бренна.

— Он сам с собой разделался. Я лишь чуть ускорил этот процесс, — едва заметно покачал головой Дим. Он бросил короткий взгляд на сестру, которую Энтони держал за руку, ни на миг не отпуская. На ее коже ярко выделялись следы ожогов.

— Ты отличный стрелок, — он перевел взгляд на художника. — И луки у вас отличные. Такие же, как и у Кристиара. Работа мастера — сразу видно. Откуда они здесь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это я их сделал, — Энтони улыбнулся. И все же не удержался: — Когда заняться было нечем между точением карандашей.

Димостэнис провел рукой по лицу.

— Энтони Ингард, — он наконец понял, почему это имя всегда казалось ему смутно знакомым. — Мариш Ингард — твой отец?

Художник кивнул.

Мариш Ингард известный на всю страну оружейник. Лучший за многие ары. Они жили в Маракоэйре, в крупном промышленном городе, где отец имел свое собственное производство. Мама Энтони — известная художница, чьи картины украшают стены многих богатых Домов Астрэйелля. Их семья была известна, богата и пользовалась уважением. Все изменилось, когда погиб Стефан Эллетери. На труд Мариша наложили лицензию, и теперь он был обязан работать на империю, то есть отдавать свои работы и получать за это гроши. Либо же пригрозили обвинить его в создании подпольного течения и заговоре против погибшего императора.