Фрейд - Питер Гай

Карл Густав Юнг родился в 1875 году в швейцарской деревне Кесвиль на Боденском озере в семье пастора, которая переезжала из одного прихода в другой. С четырехлетнего возраста Карл жил в окрестностях Базеля, но по-настоящему познакомился с городской жизнью только в 11 лет, после поступления в городскую гимназию. С раннего детства Юнга преследовали странные сны, и много десятилетий спустя, в своем в высшей степени субъективном и отрывочном автопортрете, книге «Воспоминания, сновидения, размышления», он называет их важными событиями собственной жизни. В этой автобиографии, а также в некоторых интервью, которые Юнг согласился дать, он много рассуждает о своей богатой и наполненной сновидениями внутренней жизни.

Его замкнутости способствовал разлад между родителями, а также частая смена настроений у матери. Воображаемую жизнь питало жадное, абсолютно бессистемное чтение. Религиозная атмосфера, в которой жил Юнг, – большинство мужчин в его семье были пасторами – также способствовала его склонности к размышлениям. Карл рос в убеждении, причем не без оснований, что каким-то образом отличается от окружавших его мальчиков и девочек. В то же время у него были друзья, и он очень любил розыгрыши. И в юности, и в зрелом возрасте Юнг производил на своих знакомых противоречивое впечатление. Он был общителен, но неуживчив, временами забавен и разговорчив, временами молчалив, откровенно самоуверен, но в то же время уязвим для критики. Позже, став знаменитым, много путешествующим психиатром и авторитетом для журналистов, Юнг казался спокойным и даже безмятежным. Однако на протяжении нескольких лет, уже получив международное признание, он переживал серьезный кризис, связанный с религией. Несмотря на внутренние конфликты, преследовавшие Юнга с юности, он излучал силу – крупное, крепкое тело, тяжеловесное лицо тевтонца и неудержимое красноречие. Эрнест Джонс, познакомившийся с ним в 1907 году, считал его легким человеком, наделенным беспокойным, активным и быстрым умом. У него был энергичный и даже властный темперамент, с неудержимыми жизненной силой и смехом – несомненно, «чрезвычайно привлекательная личность». Юнга Фрейд выбрал на роль наследного принца.

Карл Г. Юнг с детства хотел быть врачом. Медицинское образование он получил в Базельском университете, куда поступил в 1885 году. Однако, несмотря на академическое образование, у Юнга на долгие годы сохранились увлечение оккультизмом и интерес к эзотерическим религиям, чему в немалой степени способствовала его богатая фантазия. В конце 1900 года он начал работать в психиатрической клинике Цюрихского университета Бургхельцли. Лучшего места и быть не могло. Под вдохновенным руководством директора, Эйгена Блейлера, Бургхельцли пробивался на передовые позиции в исследовании психических заболеваний. Сюда на стажировку приезжали врачи из разных стран, а специалисты санатория ездили за границу. В конце 1902 года Юнг, как и Фрейд двумя десятилетиями раньше, провел один семестр в том месте, которое неудержимо притягивало всех молодых психиатров, – больнице Сальпетриер, где слушал лекции Пьера Жане по теоретической психопатологии.

За Юнгом стоял его неуловимый, немного загадочный шеф, Блейлер, выдающаяся фигура среди психиатров того времени. Родившийся на год позже Фрейда, в 1857-м, он учился в Париже у Шарко, а затем вернулся в Швейцарию. За время работы штатным психиатром в нескольких психиатрических лечебницах Блейлер приобрел богатый клинический опыт. При этом он был не только клиницистом. Наблюдательный и наделенный творческим воображением исследователь, Эйген Блейлер использовал свою работу с душевнобольными в научных целях. Вслед за Шарко он одним из первых стал приводить в порядок слишком неточные диагнозы душевных расстройств и, подобно Шарко, проявил недюжинный талант к классификации. Некоторые из введенных Блейлером терминов, например «шизофрения», «амбивалентность» и «аутизм», навсегда остались в словаре психиатрии.

Несмотря на международную известность Бургхельцли, Юнг вспоминал первые годы работы там как период скуки и повседневной рутины, настоящее наступление на оригинальное мышление и творческое своеобразие. Тем не менее работа здесь облегчила ему путь к психоанализу. Огюст Форель, бывший директор клиники, в свое время познакомил ее сотрудников с работой Брейера и Фрейда по истерии. Теперь же, вскоре после прибытия Юнга, Блейлер попросил его доложить персоналу больницы о «Толковании сновидений». Книга произвела на Юнга впечатление. Он включил в свои исследования идеи из работы Фрейда о сновидениях, ранних статей об истерии, а после 1905 года из истории болезни Доры. Будучи человеком решительным, Юнг объявил себя горячим сторонником основателя психоанализа и энергично защищал его новации как в своих статьях, так и с трибун медицинских конгрессов. Его интерес к теориям Фрейда усиливался по мере того, как он с пользой применял их к шизофрении (или dementia praecox, как ее еще тогда называли), психическому заболеванию, на котором Юнг специализировался и исследованием которого прославился. Летом 1906 года в предисловии к получившей высокую оценку специалистов монографии «Психология dementia praecox» он выделил «блестящие концепции» Фрейда, который «еще не получил заслуженной оценки и признания». Юнг признался, что вначале «естественным образом выдвинул все те возражения против Фрейда, которые встречаются в литературе», но затем он пришел к выводу, что единственный логичный способ опровергнуть основателя психоанализа – повторить его работу. Не сделав этого, «нельзя судить Фрейда, поскольку в противном случае вы уподобляетесь тем ученым мужам, которые считали ниже своего достоинства смотреть в телескоп Галилея». Тем не менее, публично заявляя о своей интеллектуальной независимости, Юнг спрашивал, действительно ли лечение психоанализом так эффективно, как утверждал Фрейд. Кроме того, он не приписывал сексуальной травме юности исключительного значения, как это, по всей видимости, делает Фрейд. Это была важная оговорка, которая всегда омрачала дружбу Фрейда и Юнга.

Тем не менее в 1906 году Юнг утверждал, что все эти нюансы имеют второстепенное значение. Они полностью исчезают перед психологическими принципами, открытие которых – величайшая заслуга Зигмунда Фрейда. В тексте он постоянно цитирует основателя психоанализа, причем с явным уважением. Однако Юнг не ограничился одной полемикой в защиту идей Фрейда. Он также выполнил новаторскую экспериментальную работу, подтвердившую выводы мэтра. Так, в 1906 году в своей широко известной ныне статье о словесной ассоциации Юнг представил убедительное экспериментальное подтверждение теории свободной ассоциации Фрейда. Эрнест Джонс назвал эту статью великой и, «возможно, его самым оригинальным вкладом в науку».

Фрейд выразил признательность Юнгу за внимание и со своей стороны был обезоруживающе откровенным. Поблагодарив за присланный экземпляр журнала «Диагностические ассоциативные исследования» с эпохальной статьей самого редактора, он признал, что ему, естественно, больше всего понравилась работа Юнга. В конце концов, он, основываясь на опыте, любезно заявлял, что Фрейд «сообщил только истину о до сих пор не исследованных областях нашей дисциплины». Заманчивая перспектива получить известного пропагандиста его идей за границей, с доступом к любопытным с точки зрения симптомов и поведения пациентам и заинтересованным врачам в знаменитой психиатрической лечебнице, казалась Фрейду чем-то вроде несбыточной мечты. Однако он искусно отверг любые подозрения, что склонен ожидать слепого поклонения: «Я втайне рассчитываю, что ваша позиция будет часто совпадать с моей, и буду рад, если вы меня в чем-то поправите».

Осенью 1906 года основатель психоанализа ответил на подарок Юнга экземпляром только что вышедшего из печати сборника статей по теории неврозов. В письме с благодарностью Юнг подчеркивал его первенство и миссионерство. Восторженно и несколько преждевременно он сообщал, что Блейлер, поначалу решительно сопротивлявшийся идеям Фрейда, «теперь полностью обращен». Фрейд в ответе вежливо истолковал эту благую весть как личный триумф Юнга: «Я получил большое удовольствие от вашего письма и от новостей, что вы убедили Блейлера». Когда речь шла об изящных комплиментах его корреспондентам, мэтр мог поспорить с самым обходительным из царедворцев. Он не терял времени даром: в том же письме без колебаний примерил на себя роль стареющего основателя, готового передать факел в более молодые руки. Говоря о невыносимом профессоре Ашаффенбурге и его яростных нападках на психоанализ, Фрейд описывал спор традиционной психиатрии и психоанализа как борьбу двух миров; вскоре станет ясно, какой из них обречен и на чьей стороне будет победа. Даже если он сам не увидит этого триумфа, «ученики, надеюсь, доживут, и еще я надеюсь, что тот, кто сможет преодолеть внутреннее сопротивление ради истины, с радостью причислит себя к моим ученикам и избавится от остатков нерешительности в своем мышлении». Так началась дружба Фрейда и Юнга.