Печать Джа - Артем Углов

противно заскрипели по полу.

— Барон Дудиков?

— Он самый. Алекс Дудиков, подданный её величества королевы Астрийской.

— Астрийской…, - задумчиво пробормотал инспектор, переложив несколько бумажек. — И что же такое вы учудили барон? Зачем людей порезали?

— Я? Это они меня!

— Они вас? Позвольте не согласится: в гостинице три трупа, а вы здесь — живой и здоровый, и даже не одной царапины.

Я понимал, что это чистой воды провокация, что работа у дознавателя такая — вывести подозреваемого из себя, авось что и ляпнет на эмоциях. Потому медленно выдохнул и принялся рассказывать все по порядку. Как мылся в ванной, как приперся незнакомый мужик и едва не прирезал — пришлось утопить. Как следом в нумер завалился толстяк. Ну да с ним управился не в пример быстрее… После голышом спустился на первый этаж и обнаружил тело портье. Выскочил через служебный вход, по пути разжившись шмотками из прачечной. Про двух налетчиков, коих укокошили сами братья — велено было молчать, потому и не сказал. Добавил лишь концовку истории о том, как очутился во внутреннем дворике, а уже оттуда через ворота на улицу — бегом до корпуса местной стражи.

Вроде нормальным рассказ получился, толком нигде не соврал, но инспектор все равно остался недоволен. С недоверием осмотрел мое тощее тело, после чего заключил:

— Хочешь сказать, ты в одиночку справился с двумя мордоворотами?

— Мордоворотами — громко сказано. Толстяк еле-еле по лестнице поднялся, а второй просто дурным оказался: кидался с ножом, что баран на новый забор.

— Сцену преступления воссоздать сможешь?

— Сценку — это чего, сыграть что ли, — не понял я, — как в театре?

— Как в театре, — подтвердил инспектор и оказался недалек от истины.

Самоходный экипаж с золотистым гербом в виде двух перекрещенных клинков доставил до «Матушки Гусыни». Густав не стал цеплять на ноги заключенного колодки. Ограничился лишь устным внушением и парочкой крепких ребят из числа стражей.

В ранние часы народ на улицах было немного, поэтому долетели с ветерком, точнее со сквознячком: из приоткрытого окна заметно тянуло.

На крыльце гостиного двора нас встретил очередной стражник. Увидав инспектора, вытянулся по струнке, придав заспанной физиономии придурковатое выражение:

— За время вашего отсутствия никаких происшествий не зафиксировано.

Колми на это лишь махнул рукой. Вошел в широко распахнутые двери, я следом в сопровождении двух крепышей. Внутри здания стражников оказалось еще больше. Их легко было определить по примечательной форме темно-синей расцветки и золотистым нашивкам на рукаве. До чего странный герб, причем здесь клинки? Сабель я так не увидел, зато у каждого на поясном ремне имелась специальная дубинка: тонкая и вытянутая. Сразу понятно, что инструмент не из мясной лавки. Таким сподручно людские туши отбивать, дабы лишний раз не сопротивлялись при аресте.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в номер. С ночных событий здесь мало что изменилось, разве что успели вынести трупы. И некто скорый на руку успел изъять баночки с гуталином. Оставалось надеяться, что сей ловкач не обнаружит отошедший плинтус под кроватью и припрятанные за ним банкноты. Не хотелось лишаться увесистой стопки кредитов, тем более что братья-чернецы вопрос дальнейшего финансирования оставили открытым, дескать, поглядим… Куда они смотреть собрались, брат Серафим при этом и не уточнил.

— Чего застыл, давай лезь в ванну, — голос инспектора вывел из задумчивости. Рука потянулась к пуговицам сюртука.

— Эй, ты чего удумал?

— Вы же сами сказали, в ванну лезть.

— Я сказал лезть, а не принимать. Или думаешь, мы здесь собрались прелестями купающегося барона полюбоваться:

По лицам собравшихся стражников забегали улыбки — смешно им. А я ничего такого не думал. Я вообще не понимал, чего от меня хотят, поэтому забрался в ванну как был: в сапогах и одежде. Благо, воду успели спустить.

— Доблестный сержант Дорбет исполнит роль ночного визитера, твоя же задача — продемонстрировать свои таланты. Показать, каким образом смог управиться с нападавшим. Точь-в-точь, до малейших деталей.

— Точь-в-точь не получится, — я с сомнением посмотрел на ухмыляющегося верзилу. — Уж больно здоровый.

— А ты постарайся.

Я поудобнее устроился в ванне, откинулся назад и вытянул руки. Дорбет истуканом замер возле края.

— Ну, чего умолк, — послышался раздраженный голос инспектора, — подсказывай сержанту, что делать дальше.

Я с сомнением посмотрел на деревянную заготовку, сжимаемую в кулаке стражника. По всему выходило, что болванка должна изображать нож. Убить не убьет, но если попадет, будет больно.

— Мужик подошел к ванне и ударил ножом.

— Куда конкретно?

— В область груди.

— Замахом сверху или тычком от пояса?

— От пояса.

И сержант ударил — я едва увернуться успел. Одно дело скользить по дну переполненной ванны голяком, и совсем другое — на сухую, в великом не по размеру сюртуке.

Болванка с глухим звуком ударилась в стенку и пришла моя очередь. Я схватился за вытянутую руку и дернул нападавшего вниз. Получилось откровенно плохо. Тело сержанта было напряжено, как натянутая тетива лука. Он явно ожидал атаки и был готов к сопротивлению. А еще он оказался высоким и широкоплечим, так что даже закинутая на спину нога не помогла. Я попытался придушить сержанта, но тот втянул голову. Форменный китель сполз с плеч прикрыв шею, поэтому пришлось хвататься, за что придется.

Мы некоторое время возились, наполняя комнату сопением. Кажется, я завернул бедолаге ухо, потому как тот дернулся. Застонал, пытаясь выпрямиться вместе с висящем на плечах грузом. Силища в сержанте оказалось немерено, и он бы непременно это сделал, но тут не выдержала ванна. Сначала покачнулась на двух ножках, а когда Дорбет уперся ладонями, то и вовсе опрокинулась на бок. Он аж взвыл от боли, когда края тяжеленой ванны ударили по ногам. Похоже, бедолаге переломало кости, потому как подняться самостоятельно он уже не смог. Матерящегося и проклинающего всё на свете сержанта унесли на руках.

— М-да, — процедил расстроенный инспектор. Вытащил из кармана портсигар, покрутил в пальцах, но открывать не стал, спрятав обратно.

— А я предупреждал, что ваш сержант слишком здоровый. Тот, который по всамделишному нападал, был не в пример легче.

— М-да, — повторил инспектор. Задумчиво прошелся от стены к стене. — А толстяка где прирезал?

— В проходе, где сейчас стоите. Показать?

— Не надо… уже показал.

Я думал, что на этом всё закончится, но дознаватель имел иное мнение на сей счет. Он велел повторить маршрут побега, начиная от двери номера и заканчивая крыльцом. Заодно потребовал давать пояснения по поводу предпринимаемых действие.

Мы спустились по лестнице на первый этаж, миновав стойку. Труп уже успели унести и следы крови на полу — все что