Притворись влюбленной - Бэт Риклз

прямо, нездоровый подход. И мне не нужны ни друзья, ни психотерапевт, чтобы это осознать.

Раньше я никогда не понимала людей, которые делают «перерыв в личной жизни», чтобы «сначала разобраться в себе». А теперь, наверное, понимаю.

Изначально я устроила этот одиночный побег в Лондон лишь потому, что меня тошнило от людей и я хотела забраться под одеяло дня на три. Но теперь я чувствую, что все гораздо глубже.

Речь о том, чтобы доказать себе: я могу делать то, что мне хочется. Именно об этом я писала в октябрьской колонке после своего дня рождения: я так мало ценю то, что у меня есть, лишь потому, что мне не с кем это разделить. Не поехать в отпуск, не посмотреть фильм, не сходить в ресторан… ради чего все эти «не»? Чего я добиваюсь, кроме обиды на весь мир? Никто не виноват в том, что я чего-то не сделала: это был мой, и только мой выбор. И давление окружающих, и чувство «я какая-то неправильная» – лишь в моей голове.

Теперь, когда я смотрю на ситуацию с этой точки зрения, мне все понятно. Воображаемый список того, что я не сделала лишь из-за отсутствия у меня парня, постоянно растет, и каждый раз это как удар под дых.

Внезапно мне начинают казаться жалкими не мои провальные свидания, а то, как я сама себя ограничивала.

Я злилась на друзей за то, что их жизнь вращается вокруг кого-то другого, хотя сама ничем не отличалась от них, как правильно заметил Дункан. Разница лишь в том, что моя жизнь вращалась вокруг пустоты, и эту пустоту я надеялась заполнить «кем-то другим» – парнями, с которыми встречалась.

В последние несколько лет я стала настолько болезненно относиться к собственному одиночеству, что сделала эту мысль центром притяжения всей своей жизни. Все вертелось вокруг отсутствия бойфренда, попыток найти бойфренда или хотя бы сходить на свидание. С мыслью об отношениях я засыпала и просыпалась, она была той призмой, через которую в моих глазах преломлялись все чужие слова и поступки.

Наконец официант приносит спагетти.

Что ж, пора с этим заканчивать, думаю я.

Или… хотя бы начать заканчивать, что ли.

Пора поставить себя на первое место, и мне нужно сделать нечто очень сложное и очень важное, если я искренне хочу жить по-новому.

Мне нужно порвать со своей прежней жизнью.

Это бьет по мне наотмашь, и несколько мгновений я сижу за столиком, уставившись в пустоту. У меня гора падает с плеч – тяжесть, о существовании которой я раньше и не подозревала. И я чувствую странное умиротворение.

Знаю, это может показаться нелепым или даже смешным, но я вдруг вижу в своем открытии глубокий смысл. Сэм порвал с Талли, потому что жизнь с ней не делала его счастливым, – но разве я не в такой же ситуации? Моя жизнь не делает меня счастливой – настолько, насколько мне хотелось бы, – так не пора ли с ней порвать, чтобы пойти дальше? К чему-то новому. К чему-то лучшему.

Эта идея ощущается такой масштабной, такой переломной, что мне начинает казаться, будто весь мир сейчас тоже перевернется, чтобы соответствовать моему новому отношению.

Но, конечно, так это не работает.

Земля по-прежнему вращается вокруг своей оси, люди по-прежнему живут своей жизнью, да и моя собственная не слишком-то меняется.

На следующее утро мы с мамой и папой встречаемся, чтобы посмотреть шоу (традиции собираться вместе перед Рождеством мы придерживаемся после их развода), и я вновь готова к общению. Очень даже готова.

Мой одиночный побег определенно пошел мне на пользу, но научиться чувствовать спокойствие и уверенность наедине с собой – это задача, над которой еще надо поработать.

Глава 36

Почти две недели спустя, в день рождественской вечеринки на работе, я все еще полна решимости вести новую жизнь и порвать с убогой, полной горечи старой. У меня просто было не так много возможностей продемонстрировать самой себе, что я действительно это могу.

Отчасти потому, что я сходила на свидание и пару раз виделась с Гарри. Но еще и потому, что в преддверии праздников я должна организовать покупку подарков и хоть как-то организоваться сама.

Свидание с обаятельным стоматологом Марком (двадцать девять лет, рост метр восемьдесят, интересуется криптовалютой и детективами) было вызвано, если честно, в основном скукой. Мне снова стало грустно и одиноко, снова захотелось провести с кем-то праздничную пору, когда соцсети наполняются уютными фотографиями друзей и знакомых: все – рядом с любимыми. Гарри в это время где-то шлялся со своими друзьями, так что я снова полезла в Hookd.

Но на этот раз я точно знала, что меня сподвигло на свидание, и, следовательно, ничего особенного не ожидала. В какой-то мере я использовала Марка, так что списала его со счетов еще до того, как мы увиделись в баре.

Но в итоге это было лучшее свидание за всю мою жизнь. (Не считая Гарри; я все еще решительно отказываюсь считать «свиданиями» то, что мы общаемся или занимаемся сексом. Он не воспринимает наши отношения всерьез, напоминаю я себе, значит, и мне не следует.) Как и в случае с Гарри, я шла на встречу с Марком без лишних ожиданий и без малейшего напряжения.

Я всегда считала себя довольно открытым и простым в общении человеком, особенно когда дело касается свиданий, но встреча с Марком доказала обратное: я вдруг осознала, как сильно всегда полагалась на формальности: пыталась понять, какие у парня намерения, что он ищет в девушке, хочет ли он, чтобы девушка проявляла инициативу, какой именно флирт ему понравится…

Это было отличное свидание. Я бы даже сказала – потрясающее.

Но Марк решил, что между нами нет «химии», и в тот же вечер, когда мы с ним разошлись по домам, он прислал сообщение и извинился. Поблагодарил меня за чудесный вечер и пожелал мне удачи.

«И тебе», – ответила я, но еще некоторое время таращилась на его пожелание.

«Желаю удачи»? И в чем же она должна мне сопутствовать?

В поисках любви? В романтических отношениях? На свиданиях в целом, потому что это трудное дело?

Не нужна мне удача, решила я для себя, но тут же исправила формулировку: не хочу я никакой «удачи».

Разве не я хотела оставить все это в прошлом? Я хотела избавиться от прежней Софи. Хотела найти новую Софи. И для этого мне не нужна удача – только старый добрый задор.

На рождественской вечеринке я порядочно напиваюсь – настолько, чтобы выложить все это Дункану. Первому человеку, с которым решаюсь поделиться своими мыслями.

Он находит мою речь уморительной.

– Так, значит… – говорит он, едва переводя дух. Нахохотавшись от души, он держится за бок – закололо от смеха. На лице у него капельки пота (хотя, возможно, это из-за бесплатной выпивки). – Значит, ты встречаешься сама с собой? У вас с Софи теперь отношения?

– Ну да. Вроде того. Нет, я не собираюсь завязывать с мужчинами и не перестану ходить на свидания. Это вряд ли. Хотя, может, и надо бы! В смысле, ходить на свидания с собой. Покажи мне того, кто не пошел бы со мной на свидание! Я восхитительная.

– Ты поехавшая, – говорит он так, словно хочет меня поправить.

– И что тут у нас? О чем сплетничаем? – Это Айзек подкрался к нам с бутылкой пива в руке.

Во мне плещутся несколько бокалов дешевого вина, и теперь даже Айзек кажется мне славным и дружелюбным. Он один из самых классных людей на свете. И достоин прощения за то, что всегда оставляет за мной право разгребать кучу мерча на столе.

(Когда я возьму на себя обязанности Дженни, у него не будет выбора – пусть сам разгребает.)

Я достаточно набралась и расслабилась, чтобы попытаться донести до Айзека свою мысль – что вся моя жизнь крутилась вокруг мужчин, хотя у меня и не было постоянного партнера, что теперь мне нужно сфокусироваться на себе и что Дункан называет это «встречаться сама с собой», хотя я просто пытаюсь избавиться от себя прежней и от своего жалкого, унылого отношения к жизни, которое не давало мне двигаться вперед.

Айзек выглядит удивленным, но он не смеется, как Дункан.

Сделав глоток пива, он говорит:

– Ясно. Тебе это пойдет на пользу, Софи. Мне кажется, это и впрямь здоровое решение.

– Ты так думаешь?

– Ну да. Я хотел сказать, что ты всегда такая грустная, когда рассказываешь о свиданиях и о парнях, с которыми встречаешься или почти встречаешься. Не обижайся, но я не понимаю, как ты это выносишь. Судя по твоим словам,