Карабах. Тысячелетняя война на древней земле - Александр Борисович Широкорад

я прерываю вас. Вот сейчас наше многоуважаемое командование нагружает на паромы тела убитых, хочет увезти их в море. Что вы скажете на это? Пожалуйста, ответьте азербайджанскому народу. Флот состоит не только из азербайджанцев, здесь есть любые национальности, кроме армян.

«Сабит Оруджев»: К сведению судов Каспийского нефтяного флота! Мировой общественности заявлено, причем ложно, что наши суда якобы собрали трупы погибших с военных кораблей и погрузили их на «Сабита Оруджева» и якобы «Сабит Оруджев» не отдаст их на погребение. Если это верно, просим вас создать в эфире хаос на минуту. Если это неправда, если на «Сабите Оруджеве» трупов нет, если вчера они не ушли, создайте в эфире тишину. Русские оккупанты увезли трупы в сторону Махачкалы и бросили их в море. Мы не смогли остановить их. Они обстреливали нас. Значит, везли трупы».

23 января в Баку продолжаются обстрелы террористами военных городков, в частности так называемых Сальянских казарм. В попытках опорочить военнослужащих представители Народного фронта Азербайджана порой не гнушаются самой коварной лжи. Именно террористы из этого фронта обстреливают Сальянские казармы, но одновременно «неформалы» распространяют слухи, рассылают по стране телеграммы о том, что здесь якобы имели место вооруженные стычки между военнослужащими разных национальностей и есть жертвы таких стычек.

Из радиопереговоров между капитанами судов и руководством флотилии позывные «Восход», пограничниками позывные «Баку-5»: «Баку-5»: «Сабит Оруджев», прекратите все переговоры, или я захвачу ваши суда. Для этого у меня есть все возможности. Говорите только со мной или с «Восходом». И только на русском языке. Выключите сигналы, а то подойду и…

«Сабит Оруджев»: Весь Азербайджан не перестреляете.

«Баку-5»: Я говорю, без разрешения никаких действий не предпринимайте.

«Сабит Оруджев»: Иди ты, мы не признаем никакой верховной власти.

«Баку-5»: Мною осуществлен перехват, что какое-то судно хочет удрать в Иран с секретными документами.

«Восход»: Разговор идет о судне «Баку», которое собирается в Иран».

Днем 23 января к председателю Верховного совета АзССР Э.М. Кафаровой пришла делегация капитанов «мятежного» «Каспнефтегазфлота». Капитаны взвинчены, голоса срываются. Обстановка напряженная. Срок исполнения ультиматума еле-еле удалось оттянуть. Условия же остались прежние. Капитаны заявили: мы сгорим вместе с флотом, если не примут наши условия.

На их заявления Кафарова ответила: «Послушайте, давайте же в конце концов немного успокоимся. Нам надо взять обстановку в городе под контроль. Я очень прошу вас, не торопитесь, не торопитесь. Вы ведь знаете, в городе паника. Собирается эвакуироваться часть русскоязычного населения. Мы должны, мы просто обязаны создать условия, чтобы никто не эвакуировался, чтобы все, живущие в Баку, чувствовали себя в безопасности. Не делайте сейчас опрометчивых поступков. Ваши требования мы еще раз будем рассматривать, мы будем стараться их выполнять».

Помимо Кафаровой капитаны по радиосвязи переговорили с комендантом Дубиняком, которому были предъявлены требования восстановить работу азербайджанского телевидения и вывести войска из Баку. Требования были выслушаны.

Вечером 23 января военным комендантом города был подписан приказ о роспуске «так называемого комитета национальной обороны народного фронта и его формирований». Приказом коменданта с 20.00 23 января запрещались забастовки, шествия, митинги и собрания.

По мере наведения порядка в Баку вошедшими в город воинскими частями позиция военных в отношении блокировавших бухту моряков менялась. И если 23 января их уговаривали, то уже 24 января начали действовать.

«24 января центр наибольшей напряженности сместился к Бакинскому морскому вокзалу. Как рассказывал офицер штаба ВДВ полковник П. Поповских: «Территория порта давно уже привлекала наше внимание. Здесь нередко видели экстремистов с оружием, а с теплохода «Сабит Оруджев», как выяснилось, осуществлялось руководство блокадой». Здесь же находилась вооруженная группа боевиков НФАз численностью 100–140 человек.

С 0 часов 24 января в Бакинской бухте было введено чрезвычайное положение, и корабли, находившиеся там, должны были уйти. Но шел проливной дождь с ветром и, как сказал заместитель начальника «Каспморнефтегазфлота» по эксплуатации Гулу Гулиев, в связи с погодой выполнение требования уйти из бухты перенесли на 25 января. Тем не менее суда начали выходить, у причала остались «Нефтегаз-30», теплоход «Сабит Оруджев» и плавбаза. На рейде «Водолей-4» еще одно судно.

Для того чтобы разоружить и захватить штабное судно НФАз, потребовались усилия десантников.

Операция была поручена подразделению Костромского полка ВДВ под командованием подполковника Евгения Савилова. Их задачей было овладеть теплоходом «Сабит Оруджев» и также стоявшим у пирса паромом. К 7 часам утра задача была выполнена. Задержаны были 20 боевиков. Кстати, у механика с «Оруджева» обнаружена анаша. Как рассказывал лейтенант ВДВ Дмитрий Саксеев корреспонденту «Комсомольской правды» оружия на судне не было, как выяснили позже, его увезли за два дня до этого. Но на кораблях было обнаружено огромное количество сберегательных книжек на предъявителя.

После захвата судов стоящих у причала морского порта суда разного класса, блокировавшие бухту, стали совершать угрожающие маневры, которые могли, по оценкам подполковника Евгения Савилова, завершиться высадкой на берег вооруженного десанта. С четырех судов (в том числе «Водолей-4»), перемещающихся в пределах акватории порта, обстреливали десантников из автоматического оружия.

О том, какой интенсивности велся огонь по десантникам на «Оруджеве» с судов, рассказывал лейтенант ВДВ Дмитрий Саксеев: «Ребята из разведроты рассказывали потом, что те, кто в рубке был, голов не поднимали — так крепко их поливали. В этом бою — а это был настоящий скоротечный бой — погиб 19‐летний сержант из разведроты и двоих ребят ранило». Несколько предупредительных выстрелов из орудия боевой машины десанта остудили нападавших. Командир группы отдал приказ открыть огонь по «Водолею-4» из пушки боевой машины пехоты. Произведено три выстрела и очередь из пулемета. Судно снялось с якоря и встало на рейде. Через некоторое время оно запросило помощь в связи с пожаром на борту. Моряки-каспийцы на одном из кораблей подошли к судну, высадились на него, арестовали экипаж, устранили возгорание. В результате досмотра оружия не обнаружено. В ходе операции отличились офицеры В. Милованцев, Г. Бурин, матросы А. Шевченко, М. Шевченко и другие.

Опять надо подчеркнуть, огонь десантники открыли только в ответ на их обстрел со стороны сепаратистов. Как рассказывал офицер штаба ВДВ полковник П. Поповских: «Десантникам было строго-настрого приказано огонь открывать только в ответ на огонь. И ни разу, даже в очевидно угрожающей ситуации, никто не нарушил приказ. Когда с подошедшего судна «Нефтегаз-30», на котором тоже находились террористы, был открыт пулеметный и автоматный огонь и двое воинов получили тяжелые ранения, был произведен предупредительный выстрел из орудия боевой машины десанта. Однако экстремист, огня не прекратили и тогда БМД произвела несколько выстрелов по корпусу судна. Применение орудия человеческих жертв не повлекло».

Нападение боевиков в