Оттенки серого - Джаспер Ффорде

далеко, – конечно.

Дверь открылась.

– Как хорошо, что вы пришли! – воскликнула госпожа Охристая, одетая в великолепное красное вечернее платье. Оно плотно облегало тело и выглядело так, будто его перешили из стандартного открытого платья № 21.

Отец улучил момент и заглянул в вырез, думая, что госпожа Охристая не видит, но, по-моему, она заметила и была польщена.

– Мы ни за что не пропустили бы собрания, госпожа Охристая, – сказал отец. – Это вам.

– Розы! Божественно, просто божественно. – Она обернулась к дочери, маячившей неподалеку. – Люси, дорогая, принеси, пожалуйста, вазу с водой. Так рада видеть тебя, Эдвард. Это рисовый пудинг? Чудесно. Не мог бы ты отнести его на кухню? Люси тебе покажет.

Я пошел на кухню вместе с Люси и стал смотреть, как она не без труда выбирает вазу и кое-как наливает туда воды.

– Ты слышал, что моя мамочка с твоим отцом сидели за чаем в «Упавшем человеке»?

– Нет, не слышал.

– И даже смеялись, будто бы довольно громко, и даже держались за руки под столом. Давай уж выложим все карты на стол. Мама заинтересовалась твоим отцом. И конечно, не ради какой-то чашки чая и прогулки за Внешние пределы. Она сейчас очень уязвима, я не хочу ее ранить. Если твой отец думает, что он легко уболтает убитую горем вдову, он будет иметь дело со мной.

Госпожа Охристая вела себя не как убитая горем вдова, громко смеясь в «Упавшем человеке» на свидании с тем, кто занял должность ее покойного мужа.

– Я тоже не хочу, чтобы кто-нибудь легко уболтал моего отца, воспользовавшись его добротой и одиночеством, ради заключения союза, который будет не в его интересах.

– Хмм. Кажется, в смысле уязвимости наши родители стоят друг друга. Наверное, следует дать им свободу и посмотреть, что выйдет. Мы можем встретиться снова и обсудить, ставить им палки в колеса или нет.

– Договорились. Кстати, нет ли у тебя джема из логановых ягод?

– О-о-о! Так ты ищешь знания?

– Ты тоже говорила с апокрификом?

Люси улыбнулась.

– Я наскребла кое-что из банки с засохшим джемом, которая стояла в буфете. Получилось так себе – на полвопроса.

Она открыла заслонку печи и достала слоеные пирожки с курицей.

– Если ты найдешь джем, я готова заплатить половину его цены, чтобы задать вопрос.

– Идет.

Последовала пауза.

– Извини, что говорю об этом, – сказал я, – но твой отец… у него были дела с этой серой, Джейн?

– Почему ты спрашиваешь?

Надо было срочно что-то придумать, но я не мог и ляпнул первое, что пришло в голову.

– Это для моей переписи стульев.

– A-а. Нет. Ничего не знаю. Но было одно место, где отец видел всех, – он был там, где она родилась. Если только…

– Какие пышные цветы! – воскликнула госпожа Охристая, входя на кухню. – Люси, ты не нальешь чаю, пока мы с Холденом… с господином Бурым будем встречать гостей? Эдвард, будь так добр, помоги гостям с верхней одеждой. А потом – не мог бы ты предложить всем сэндвичей?

Я взял поднос, на котором лежали сэндвичи с огурцами, и вошел в просторную гостиную, обитую дубовыми панелями. Госпожа Охристая могла взять и настоящие огурцы, но они не так хорошо удерживали зеленую окраску. Эти же, ярко-зеленые, искусственно окрашенные, были намного более стойкого цвета. Комната была заполнена наполовину, но из собравшихся я узнал только госпожу Ляпис-Лазурь и апокрифика, который помылся и даже надел костюм. Поскольку признавать его в обществе грозило крупным штрафом, я просто прошел мимо так, чтобы он мог взять сэндвичей с подноса. Я кивнул госпоже Ляпис-Лазурь в знак приветствия, и она благосклонно ответила мне тем же.

Разговор шел преимущественно о перспективах раскопок в Верхнем Шафране и о том, что, получив полную гамму цветов благодаря продлению цветопровода, Восточный Кармин сможет вновь принять у себя ярмарку увеселений. Прибыли Обри и Лиза Лимонебо, родители Джейбса.

– Вы, наверное, Эдвард? – спросил Обри, пока Лиза болтала с Охристой и моим отцом: они быстро вошли в роль устроителей приема.

– А у вас двуцветная фамилия, – заметил я. – Впервые такое встречаю.

– И никогда больше не встретите, – сказал Обри. – Их ношение не противоречит правилам, но не поощряется. Моя жена – кузина Циана и добилась для нас разрешения. Кроме того, у нас с ней ведь не взаимодополняющие цвета.

Я невольно вздрогнул. Красно-зеленые, сине-оранжевые и желто-пурпурные пары означали такое скандальное понижение в цвете, что даже думать об этом не хотелось.

– Вам понравилась сказка? – раздался громкий голос.

Я обернулся и увидел, что на меня смотрит госпожа Ляпис-Лазурь.

– Очень понравилась, мадам.

– Превосходно. И кто только стал ее заглушать? Просто безответственно! – Она откровенно подмигнула мне. – Я так понимаю, вы хотите у нас обосноваться?

– Не совсем так – вернее, совсем не так.

– Рада это слышать. Нам нужна свежая кровь, чтобы оживить нашу старческую политику. Кого я вижу! – воскликнула она, заметив такую же морщинистую даму в другом конце комнаты. – Старая Кармазинша! Как она выглядит! Ни следа плесени! Надо взглянуть поближе.

С этим госпожа Ляпис-Лазурь двинулась прочь.

– Один из столпов Дискуссионного клуба, – пояснил господин Лимонебо, наблюдая за тем, как бодро двигается старушка. – В свое время – заядлая хоккеистка, шестнадцать лет представляла город на ярмарочных соревнованиях. Специалист по штрихкодам, названиям книг и картам. У нее есть оригинальная карта мира от «Пракер бразерс».

Это было любопытно – ведь облик мира до Того, Что Случилось, был известен нам только благодаря картам. По каким-то причинам их уничтожение не предписывалось Приложением XXIV.

– Она поддерживает теорию, согласно которой эта карта представляет доявленческие хроматические регионы?

– Она – да, но я сомневаюсь. Если бы наш регион был синим до Того, Что Случилось, имелись бы более зримые свидетельства этого.

– А аббревиатура «РИСК» – что она думает по этому поводу?

– Региональная интернациональная спектральная колоризация. Но попросите ее показать карту. Она почти целая, только в районе Иркутска и Камчатки поедена слизнями.

– Обязательно. Спасибо.

– Не за что. Как вам наш молниеотвод?

– Впечатляющий.

– О да. Некоторые утверждают, что он не стоил жизней серых, погибших при строительстве, но ведь леса в наши дни обходятся так дорого. Нам очень повезло с префектом Гуммигут, как по-вашему? Великолепная дама.

Я забыл, что, несмотря на свой зеленый кружок, Обри представлял лимонную часть в двуцветной фамилии супругов. Желтый до мозга костей.

Появилась еще одна пара. Женщину я узнал – Томмо показывал на нее в «Упавшем человеке». Это были родители Дуга и Дэзи Кармазин. Отец выглядел мрачновато: явно старший инспектор, не дождавшийся повышения. Он также имел неприятную привычку постоянно оглядываться при