До первого снега - Алиса Гордеева

заторможенная. Будь я на его месте, то ещё утром бы всех заткнул, чтобы не смели даже думать о тебе плохо. А где был Вик? — практически читая мои мысли, Дани всё-таки вынуждает переступить порог школы. — Прятался! Обдумывал! Вот увидишь, он сейчас из своей конуры ещё неделю носа не высунет! Говорю же, ты плохо его знаешь!

— Я плохо знаю тебя, — шепчу одними губами, замечая, как блестит ещё влажный пол, идеально вымытый незадолго до нашего прихода.

Тихий семейный ужин. Марта хлопочет по кухне, заботливо раскладывая по тарелкам Тео и Дани добавку. Анхель, то и дело, рассказывает про овец. Тео понуро ковыряет вилкой еду. Его длинная чёлка удачно зачёсана набок и прикрывает синяк под глазом, разбитый же нос украшает тонкая полоска пластыря. Тео молчит весь вечер, насупившись, как молодой бычок. Мне нестерпимо хочется его обнять, вновь услышать его смех, да просто поговорить. Как раньше… Но вместо этого я вынуждена делать вид, что всё хорошо! Анхель решил не посвящать Марту в события минувшего дня и нам велел помалкивать: лишние переживая её истерзанному сердцу ни к чему. Она уверена, что Тео повздорил с одноклассниками на пустом месте, и очень рада видеть за ужином Дани. Может, оно и правильно.

— Ума не приложу, что делать с загоном, — сетует Анхель. — Уж я его и так, и эдак, но эти упрямые бараны его все равно выламывают. Дани, может, ты что на свежую голову посоветуешь?

— Так они к воде рвутся, я же говорил. Чаны перенести надо, не место им там! — со знанием дела поддерживает беседу Толедо.

— Вот и Рон утверждает то же самое! — улыбается Марта, возвращаясь за стол. — Дани, раз ты поправился, то, может, составишь Рите компанию на выпускном, а то она отказывается идти.

— Без проблем! — кивает Толедо.

— Я не пойду! — подобно дедушкиному барану упорно стою на своём. Мне нечего делать среди людей, готовых заклевать меня при первой возможности.

— Я тоже не пойду! — наконец подаёт голос Тео.

— Нет, дорогие мои, — кулак Анхеля с треском приземляется на стол. — Пойдёте оба!

Свист закипевшего чайника вновь поднимает Марту на ноги. Хочу ей помочь, но дед кивком вынуждает сесть на место.

— Марта! — громыхает Анхель. — Я мяты нарвал для мате. Свежей. Душистой. Посмотри, милая, я оставил ее в корзине у входа!

И пока женщина ходит за травами, старик сурово пробегается взглядом по нам троим.

— Мне казалось, мы уже все прояснили! Вышло нелепое недоразумение! Так? Завтра в школе Дани всем всё объяснит. Но если вы начнёте намеренно прятаться и избегать общения, а тем более не явитесь на выпускной, боюсь, все усилия Толедо пойдут прахом! Не стоит подпитывать пустые слухи своим глупым поведением!

— У меня просто нет настроения, — шипит Тео, но по взгляду Анхеля понимаю, что старик имел в виду меня.

— Анхель прав, Рита, — елейным голоском вступается Дани. — Мы пойдём. Вдвоём. Пусть все видят, что мы с тобой вместе, что у нас всё серьёзно, и лишний раз убедятся, что ошиблись в своих обвинениях! Хорошо?

Качаю головой. Никому и ничего я не собираюсь доказывать.

— Ради Мики, Рита. Они с Роном вот-вот должны вернуться, — тихо просит Анхель, используя запрещённый приём. — Пожалуйста!

— Хорошо! — кидаю в ответ, не в силах сдержать раздражения в голосе, и всё же срываюсь к Марте на помощь.

Мысли скачут, как угорелые. За что ни возьмусь — всё валится из рук. Марта разливает по чашкам ароматный чай. Всё, что требуется от меня, — это отнести те к столу. Ничего сложного, но я и здесь не справляюсь, случайно опрокидывая одну из них возле Толедо. Кипяток ароматной лужицей расползается по скатерти. Дани, громко вскрикнув, вскакивает из-за стола, но тут же берёт себя в руки.

— Ничего страшного, Рита! Ты больше моего, смотрю, перепугалась, — Толедо пытается улыбнуться и тут же по инерции через горло стягивает толстовку, не по погоде тёплую, но спасшую сейчас его кожу от ожога. Вокруг суета: Анхель поднимает осколки, Марта хватается за тряпку, даже Тео слегка оживился и крутится возле Дани. И только я, окаменев, продолжаю стоять и смотреть в одну и ту же точку. На упругой коже Толедо, случайно оголившейся, пока парень стягивал кофту, замечаю огромный свежий синяк, пугающий своими размерами и угрожающей окраской.

— Кто это сделал, Дани? — мой голос теряется в суетливом гуле. Толедо меня или не слышит, или не хочет привлекать к себе всеобщее внимание, а, быть может, в очередной раз просто игнорирует мои слова. А потом и вовсе, сославшись на неотложные дела, Толедо уходит, оставляя меня наедине со своими догадками.

В голове так много вопросов. Они путаются между собой. Перекрывают друг друга. Но все неизменно ведут к одному человеку.

— Ты куда, Рита? — настороженно интересуется Анхель, когда минут через пять следом за Толедо срываюсь в прихожую и наспех шнурую кеды. — Темно уже!

— Я… Мне…Надо…, — несвязно бурчу под нос.

— Рита, толком объясни! — не унимается дед.

— Просто подышать! Я буду здесь, во дворе! — лимит лжи на сегодня явно исчерпан, но, ответь я честно, рискую остаться дома.

— Только недолго, Рита! — кивает Анхель. По его глазам вижу: он всё понимает. И всё же отпускает.

Свет от окон дедушкиного дома меркнет за спиной. По узкой тропе, с двух сторон окружённой невысокими кустарниками, бегу вперёд. Дорогу до реки знаю наизусть и всё равно радуюсь ярким звёздам на небе и огромной луне, что освещают мой путь получше городских фонарей. Впереди навесной мост и речная гладь, в которую ночное небо смотрится, как в зеркало. Но сегодня неземная красота меня не трогает. Ловко перебираюсь по шаткой конструкции на другой берег и снова бегу. Здесь всего одна дорога. Сначала вдоль луга в гору, потом поворот и спуск, и вот уже вдалеке замечаю огни одиноко стоящего на границе Тревелина и национального парка домика. Небольшой, аккуратный, по периметру окружённый самодельным забором, он как маяк не даёт сбиться с пути. Первым меня встречает Марс. Сначала грозным лаем и недобрым рычанием, а чуть позже, когда лохматый монстр меня узнает, довольным фырканьем и мокрым носом, настырно снующим повсюду.

Я была здесь лишь однажды, пару