Дура LEX - Борис Палант

— Вам нужно быть скромно одетыми и знать Нагорную проповедь, — сказал Марк. — Это у баптистов главный документ. Вы вообще как часто в церковь ходили?

Оказалось, что не очень часто, в основном по праздникам. Зинка и Верка были последним поколением, родившимся и учившимся в школе при советской власти. Они не читали Библию с детства, родители не брали их с собой в церковь по воскресеньям да и сами туда не ходили.

Лифшиц запустил компьютер и начал что-то искать в Интернете.

— По-моему, я нашел отличный вариант, — объявил он через несколько минут поисков. — Гениально, это беспроигрышный вариант! Как я раньше его не использовал, ведь он на поверхности лежит! Значит, так, девочки, на Украине есть этническая группа, которую преследуют по полной программе, — цыгане. Их, правда, везде преследуют, но и на Украине тоже. Сделаю-ка я вас цыганками.

— Гадать мы не умеем, песен цыганских не знаем, какие же мы цыганки? Уж лучше баптистки, — возразила Верка.

— Не надо вам петь и гадать. Зинаида — черноволосая, кто скажет, что она не цыганка?

— А я? — спросила белокурая Верка.

— Вера, если надо, перекрасите волосы в черный цвет. Или наоборот — скажете, что покрасили волосы в белый цвет. Документов у цыган особенных никогда не было, многие из них родились в таборе, у таких даже свидетельств о рождении нет. Им и паспортов-то не выдавали.

— А откуда мы взяли наши паспорта?

— Что-нибудь придумаем. Взятку, например, дали, чтобы спасти свою жизнь. И еще одна штука — у нас в Нью-Йорке иммиграционная служба привыкла ко всяким экзотическим историям, поэтому я хочу вас отправить куда-нибудь подальше, туда, где о цыганах вообще никто никогда не слыхал, короче, где люди попроще. Ну, например, в Орегон.

— Это еще где? — спросила Зинка.

— Это на другом конце Америки. Да, вам придется потратиться, кстати, не так уж сильно, чтобы добраться до Орегона, но игра стоит свеч.

— Но мы же в Орегоне никого не знаем, — сказала Верка.

— А вот это уже моя забота. У меня сервис комплексный — вы платите, а я предоставляю сервис. Если я сказал, что Орегон лучше, значит, я вас туда доставлю, а вам только нужно думать о том, как заплатить за доставку.

— И сколько это может стоить?

— У меня есть партнеры в Орегоне, у них бизнес. Раз в две недели к ним из Нью-Джерси уходит грузовик с товарами. Поедете в грузовике. Это большой трак, со спальной кабиной. Одна сидит рядом с шофером, другая спит, потом меняетесь. Стоить это вам будет триста долларов на двоих, дешевле вы никак туда не доберетесь.

— Сколько ж нам трястись в этом траке? — спросила Зинка.

— Дня три. За работу по подготовке легенды вы заплатите мне, а мой партнер подаст ваши ходатайства в Орегоне. Через пару месяцев после подачи вас вызовут на интервью.

— А где нам эти пару месяцев сидеть — в Орегоне?

— Можете сидеть в Орегоне, можете в Нью-Йорк вернуться, но потом опять надо будет в Орегон ехать на интервью. Я понимаю, что это головная боль, но в Орегоне шансов на успех гораздо больше. В Нью-Йорке иммиграционные работники уже все слышали, их ничем не пробьешь.

* * *

Водителя трака звали Фима. Он был маленького роста, и казалось невероятным, что такой маленький человек может справиться с такой огромной машиной. Кабина трака выглядела уютной, особенно спальное отделение. На кровати запросто могли поместиться два человека размером и побольше, чем Фима. Была даже крохотная тумбочка с лампой, а также мини-плита и мини-холодильник. Фима любил свой трак. Руль он перебирал нежно, но решительно, а рычаги не дергал, а мягко переставлял в нужное положение. Фима сказал Верке и Зинке, что может задом заехать куда угодно, лишь бы был просвет в один дюйм между бортами трака и стенами. На приборной доске красовалась фотография носатой девушки в бакалаврской мантии и шапочке.

— Дочь, — гордо сказал Фима. — Она у меня социальный работник. Замуж не хочет, хочет только работать и учиться. Я ей говорю: «Соня, а когда же замуж, когда внуков мне подаришь?» А она смеется — рано, говорит, папа, надо сначала положение в обществе занять.

Когда девушки познакомились с Фимой у гаража, он им показался очень некрасивым — лицо нечистое, с оспинами, впалая грудь, непропорционально большие руки, но с каждой оставленной позади милей Фима хорошел — настолько элегантно он вел свой трак. Все люди становятся красивыми, когда делают то, что им нравится.

Трак катил на запад по скоростному шоссе номер восемьдесят — первой дороге в Америке, связавшей оба побережья. Уже проехали Пенсильванию, впереди лежали двести сорок ровных миль штата Огайо.

— Перед Индианой сделаем привал, — сказал Фима. — И получится, что мы за день отмахаем шестьсот сорок миль, вполне достаточно для одного дня.

— А где вы спать будете? — спросила Зинка.

— А я маленький, все на кровати поместимся, — улыбнулся Фима.

— Не поняла, — отозвалась с кровати Верка. — Мы, оказывается, платим триста долларов не только за доставку в Орегон, но и за удовольствие спать с тобой?

— Да не бойся, Вера, не обижу. А деньги, если что, я могу и вернуть. А ты не хочешь, так я Зине могу вернуть. А тебя, Вера, мы в мотель устроим. За мой счет, конечно. А, Зина?

— Зинка, по-моему, они тут все сексуально озабоченные, — сказала Верка. — Вот я, Фима, твою Соню найду и расскажу ей про папашу, какой он сексуальный маньяк. Но это я потом сделаю, а как только мы остановимся, я огрею тебя по башке монтировочкой, которую я тут у тебя нашла. Да и нож я нашла тут охотничий. Так что, Фима, за секс тебе придется как следует с нами побороться. Есть какие-то пауки, которые за секс с самками дерутся и часто при этом погибают. Смотри, Фима, не окажись таким пауком.

— Что, и спросить нельзя? — миролюбиво сказал Фима, плавно покачиваясь на высоком водительском кресле. — Я давно в разводе, ничего никому не должен, а природа берет свое. Где мне с женщинами встречаться? На рестораны у меня времени нет, в кинотеатрах тут не знакомятся, сотрудниц-секретарш у меня тоже нет. День за днем я провожу в этом траке, бабки зарабатываю. Вы думаете, мне легко было Соню поднять? Она ведь больная девочка, хромает на левую ножку. Она, может, никогда замуж и не выйдет.

— Так поэтому нас трахать можно? — не унималась Верка. — Чтоб, значит, пожалеть тебя?

— Ну ты, Вера, чересчур на меня наезжаешь. Я же не насильничаю никого. Ну сказал глупость, ну не хочешь, ну и забыли.

— Так где ты, Фима, спать будешь? — снова повторила свой вопрос Зинка.

— Или я в мотеле, или вы в мотеле, выбирайте сами, — зло ответил Фима.

— Мы в мотеле, а ты у себя в траке, — сказала Верка. — А уедешь без нас — западенцы тебя найдут.

— Да никуда я без вас не уеду, — тихо сказал Фима и поддал газу.

* * *

Почти у всех американцев есть заветная мечта — на машине проехать по всей Америке — сначала с востока на запад, а потом с запада на восток, или наоборот. Некоторые осуществляют эту мечту после колледжа, некоторые после выхода на пенсию, а многие — никогда. У Верки и Зинки такой мечты никогда не было, но все равно поездка по Америке, уже вторая за их короткое пребывание в стране, их впечатлила. Они никогда не думали об Америке как о красивой стране. Америка была им нужна только для зарабатывания денег, они знали, что это богатая страна, но больше ничего они о ней не знали.

Путешествие из Майами в Нью-Йорк было стремительным и утомительным, а первые несколько дней в Бруклине нельзя было даже считать пребыванием в Америке. Брайтон с русскими вывесками, тетей Мусей, Левчиком и даже адвокатом Марком — какая же это Америка? Все это было и на Украине, даже в Иршаве, не говоря уже об Ивано-Франковске.

За окном трака проплывала настоящая Америка — красивая, мощная, абсолютно непохожая на Иршаву и даже на Киев. Поля были ровными, сельскохозяйственная техника сверкала, по дороге мчались тысячи грузовичков-четвертьтонок, за рулем которых сидели усатые дядьки во фланелевых рубашках. Любой из них мечтал бы жениться на Верке или на Зинке (так, по крайней мере, думали обе девушки, глядя из окна), но время для встречи еще не подошло.

— Ну что, хотели бы жить в Америке? — спрашивал гордый за свою новую родину Фима.

— Можно и в Америке, — отвечала Верка. — Лишь бы гроши зарабатывать.

— Очень хотела бы, — отвечала Зинка. — Здесь так красиво, и мне американцы очень нравятся.

— Да где ж ты видела американцев? — смеялся Фима. — На Брайтоне, что ли?

— Ну как же! Вот мы едем, я смотрю по сторонам, смотрю на лица людей в машинах — хорошие лица, многие мне улыбаются. На Украине мне никто не улыбался. Или когда заправляемся — туалеты чистые, все так культурно, никто не хамит.

— Как ты думаешь, сколько тебе надо денег, чтоб ты была счастлива?

— Десять тысяч в месяц, — отозвалась из спального отсека Верка.