Иные знания - Екатерина В. Коробова

излучины Оги будет уже совсем близко, – в который раз повторил Орион, как будто правда опасаясь забыть.

…Мир был белый и холодный, и на самом деле только таким он всегда и был – Мик точно знал, с этого все началось и к этому же однажды обязательно вернется. Темной была смерть, и боль, и то, что навеки отражалось теперь в глазах Рут, но оно не могло длиться вечно, за всем этим обязательно должно было прийти снежное, звонкое, бескрайнее, незыблемое. Мик понимал, что вокруг очень холодно, но почему-то совсем не мерз. Это была метель и до краев налитая чашка молока, мех зверозуба и шерстяное платье Мирры на свадьбе. Хотелось остаться тут навечно, слиться с белизной, стать и холодом, и снегом, и ветром, упасть и не быть, вот только бы дотянуться, доползти, отыскать…

– Мик, – кто-то осторожно тряс за плечо. Он сморщился, чувствуя нараставшую головную боль. Сон не отпускал. Рут позвала еще раз, чуть громче: – Мик, мы прилетели. Садимся.

1010 год от сотворения Свода,

27-й день первого весеннего отрезка Безымянный Край

Кай

Кай с хрустом разломил сухую лепешку и откусил от меньшей части. Запасы все скуднели, добытого себерийцами на охоте и рыбалке едва хватало: ранняя весна – голодное время. Теперь все они целыми днями топили снег и выкапывали жесткие узловатые корешки, как научила Дая. Их отмывали, сушили на воздухе, растирали в муку и пекли из нее и талой воды сухие лепешки, которые тяжелым комом падали в пустой желудок. «Лес добр к тем, кого знает», – раз за разом повторяла Вьюга, когда они собирались, чтобы поесть, и делили нехитрую снедь. Доброта эта оседала на зубах землистым привкусом, но никто хотя бы пока не голодал. С каждым днем теснота давила все больше, выжившие прибывали с разных концов Себерии, скоро им придется думать не только о пропитании, но и о постройке нового жилья – грубых, наспех сколоченных домов, «ле́тей», как называли их себерийцы.

Кай протянул бо́льшую часть лепешки туда, где сидели Дарина с Литой:

– Я сыт уже. – Он сделал большой глоток воды, пытаясь заглушить сосущее чувство в подреберье.

Краем уха Кай слышал, как в другом конце комнаты Ласка уговаривает Мирру хоть немного поесть.

– Точно? – с надеждой и сомнением спросила Дарина.

– Ага, – Кай ощутил, как опустела протянутая рука.

Вновь послышался хруст – Дарина делила остатки лепешки.

– Спасибо, – пробубнила под нос Лита.

– Вьюга говорила, что скоро в силки будет попадаться куда больше добычи, – преувеличенно бодро сказала Дарина. Она повторяла это каждый раз, когда им удавалось поесть. – Дичь, конечно, с зимы отощавшая, но все равно.

Кай привычно кивнул, как кивал и соглашался со всем сказанным в подобных разговорах – о скорой весне, о непременных партизанских вылазках, об обязательных попытках помешать строительству Рубежа, которому вскоре предстояло быть воздвигнутым и вокруг Себерии. Послевкусие от этих бесед было таким же горьким и тяжелым, как от лепешек из кореньев.

– Пойдем? – Кай услышал, как Дарина встала с места. Они теперь никогда не задерживались за едой.

Он не успел ничего ответить. Следом за звуком открывшейся двери последовал такой оглушительный женский крик, что Кай за одно мгновение успел вообразить все самое плохое.

– Лита, пожалуйста, помоги мне посмотреть, – едва успел произнести он, и темнота вокруг обрела цвет и очертания. Кай теперь совсем редко просил Литу поделиться зрением: берег ее и свои силы.

Он и сам не сдержал удивленного возгласа, когда увидел вошедших. Кричала, наверное, Мирра, теперь уже крепко обнимавшая стоящего в дверях Мика. Дая и Вьюга спешили к улыбавшимся Ориону и Рут – Каю показалось, будто в ее лице что-то изменилось, но издалека он не мог понять, что именно. Последний из вошедших поразил Кая больше всего: встретить здесь Бартена он никак не ожидал.

В комнате стало очень тихо.

– Лика? – вместо приветствия спросил Мик у Ласки. Она покачала головой и тут же опустила глаза. – А Риккард где?

Мирра, все еще обнимавшая Мика, громко всхлипнула и что-то зашептала ему на ухо.

– А Лайм? – Рут с надеждой обратилась к Дае.

– Он ушел, – вместо Даи ответила Вьюга. – Несколько дней назад.

– Куда?.. – начала спрашивать Рут, но Мик перебил ее:

– Лика погибла там? – Он осторожно отстранил от себя Мирру. – В пожарах?

– Да, – Мирра опять плакала. – Она была такой слабой, ты же помнишь, очень слабой. Мы верили, что там они будут в безопасности…

Мик привалился к стене и закрыл глаза. Мирра продолжала что-то говорить, Рут взяла его за руку… Кай вспомнил день, когда они все узнали о сожженных краях. Такое невозможно пережить и осмыслить за одну секунду.

Вдруг Мик как-то собрался, дернулся, распахнул веки, обезумевшим взглядом обвел комнату, словно разыскивая что-то.

Кай давно уже привык к тому, что видит мир с помощью Литы, но сейчас был слишком растерян из-за всего происходящего и понял, что Мик направляется именно в его сторону, только когда тот уже стоял прямо перед ним. Кай не успел и слова сказать, как все вдруг снова погрузилось в привычную черноту. В этот раз вместе с ней пришла боль, темно-багровая, тошнотворная, разрывающая голову изнутри. Из носа на одежду хлынуло густым и горячим. На несколько секунд слух тоже покинул его, но постепенно, как будто издалека, до Кая донесся испуганный плач Литы.

– С ума сошел? – громко закричала Дарина.

Кай слышал еще чьи-то шаги и голоса, но не мог ничего разобрать. Стена, на которую он опирался, приятно холодила затылок, и думать ни о чем другом не получалось.

Шершавая ладонь легла Каю на лоб, и боль начала понемногу отступать.

– Сейчас должно быть получше, – мягкий голос Рут прозвучал у самого лица. – Еще может пару дней немного поболеть, прости.

Непонятно было, извинялась она за будущую боль или за Мика.

Голоса вокруг становились отчетливее.

– …Я бы и спалил, – с ненавистью шипел Мик. – И смотрел, как этот гаденыш догорает, да вот только дом жалко.

– Мик, угомонись, – чей-то резкий голос, похоже, что Ласки. – Твоим догадкам еще нужны доказательства.

– Догадки? А это тогда что? Здесь в статье черным по белому написано… – не успокаивался Мик, видимо пытавшийся что-то показать остальным.

– Мик, отдохните с дороги, – Дая и теперь как будто оставалась спокойной, в который раз поразив этим умением Кая. – Вы ведь и голодные наверняка? Мы как раз завтракали. А потом соберемся и все решим.

– Пойдем, – Кай почувствовал, как Дарина взяла его за руку. Вышло куда грубее и резче, чем обычно. – Помогу тебе умыться, ты весь в