Книга 2 - Владимир Высоцкий

Время лечит

Теперь я не избавлюсь от покоя,Ведь все, что было на душе на год вперед,Не ведая, она взяла с собою,Сначала в порт, а там — на пароход.Теперь мне вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…И не хочу я знать, что время лечит,Что все проходит вместе с ним.В моей душе — пустынная пустыня.Так что ж стоите над пустой моей душой?Обрывки песен там и паутина,А остальное все она взяла с собой.Мне каждый вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…И не хочу я знать, что время лечит,Что все проходит вместе с ним.В моей душе все цели без дороги.Пройдитесь в ней, и вы найдете тамДве полуфразы, полудиалоги,А остальное все пошло ко всем чертям.И пусть мне вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…Но не хочу я знать, что время лечит,Оно не лечит — оно калечит.И все проходит вместе с ним.

Песня для отъезжающих за границу

Перед выездом в загранкуЗаполняешь кучу бланков,Это еще не беда.Но в составе делегацийС вами едет личность в штатском,Завсегда.А за месяц до вояжаИнструктаж проходишь дажеКак там проводить все дни,Чтоб поменьше безобразий,А потусторонних связейНи — ни — ни.Личность в штатском, парень рыжий,Мне представился в Париже:— Будем с вами жить, я — Никодим,Жил в Бобруйске, нес нагрузки,Папа русский, сам я русский,Не судим.Исполнительный на редкость,Соблюдал свою секретностьИ во всем старался мне помочь.Он теперь по долгу службы,Дорожил моею дружбойДень и ночь.На экскурсию по РимуЯ решил — без Никодима…Он всю ночь писал, и вот уснул,Но личность в штатском, оказалось,Раньше боксом занималась Не рискнул.Со мною завтракал, обедалИ везде за мною следом,Будто у него нет дел.Я однажды для порядку,Заглянул в его тетрадкуОбалдел.Он писал, такая стерва,Что в Париже я на мэраС кулаками нападал,Что я к женщинам несдержанИ влияниям подвержен Запада.Значит, что ж, он может дажеЗаподозрить в шпионаже.Вы прикиньте, что тогда?Это значит не увижуЯ ни Риму, ни ПарижуНикогда.

Чудо-юдо

В королевстве, где все тихо и складно,Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,Появился дикий зверь огромадныйТо ли буйвол, то ли бык, то ли тур.Сам король страдал желудком и астмой,Только кашлем сильный страх наводил.А тем временем зверюга ужасныйКоих ел, а коих в лес волочил.И король тотчас издал три декрета:Зверя надо, говорит, одолеть наконец.Вот, кто отважется на это, на это,Тот принцессу поведет под венец.А в отчаявшемся том государстве,Как войдешь, так прямо наискосок,В бесшабашной жил тоске и гусарствеБывший лучший, но опальный стрелок.На полу лежали люди и шкуры,Пели песни, пили меды и тутПротрубили во дворце трубадуры,Хвать стрелка — и во дворец волокут.И король ему прокашлял: «Не будуЯ читать тебе моралей, юнец,Вот, если завтра победишь чуду-юду,То принцессу поведешь под венец».А стрелок: «Да это что за награда?Мне бы выкатить порвейна бадью.А принцессу мне и даром не надо,Чуду юду я и так победю».А король: «Возьмешь принцессу и точка.А не то тебя раз-два и в тюрьму,Ведь это все-же королевская дочка».А стрелок: «Ну хоть убей, не возьму»И пока король с ним так препирался,Съел уже почти всех женщин и кур,И возле самого дворца ошивалсяЭтот самый то ли бык, то ли тур.Делать нечего, портвейн он отспорил,Чуду-юду уложил и убег…Вот так принцессу с королем опозорилБывший лучший, но опальный стрелок.

Скажи спасибо

Подумаешь, с женой не очень ладно.Подумаешь, неважно с головой.Подумаешь, ограбили в парадном.Скажи еще спасибо, что живой.Ну что ж такого, мучает саркома?Ну что ж такого, начался запой.Ну что ж такого, выгнали из дома?Скажи еще спасибо, что живой.Плевать, партнер по покеру дал дуба.Плевать, что снится ночью домовой.Плевать, соседи выбили два зуба.Скажи еще спасибо, что живой.Да ладно, ну уснул вчера в опилках.Да ладно, в челюсть врезали ногой.Да ладно, потащили на носилках.Скажи еще спасибо, что живой.Да, правда, тот, кто хочет, тот и может.Да, правда, сам виновен. Бог со мной.Да, правда, но одно меня тревожит:Кому сказать спасибо, что живой?

Отберите орден у Насера

Потеряли истинную веру,Больно мне за наш СССР.Отберите орден у Насера,Не подходит к ордену Насер.Можно даже крыть с трибуны матом,Раздавать подарки вкривь и вкось,Называть Насера нашим братом,Но давать Героя — это брось.А почему нет золота в стране?Раздарили, просто раздарили,Лучше бы давали на войне,А насеры после б нас простили.

Джон Ланкастер Пек

Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,Вечно в кожаных перчатках, чтоб не сделать отпечатков,Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный объектив.А потом в нормальном свете, представало в черном цветеТо, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив.Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,Наш родной центральный рынок стал похож на грязный склад.Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой.И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.Но работать без подручных может грустно, может скучно,Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек,И, где-то в дебрях ресторана, гражданина ЕпифанаСбил с пути и с панталыку несоветский человек.Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.В общем так: подручный Джона был находкой для шпиона.Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.Вот и первое заданье: в 3.15, возле бани,Может раньше, может позже остановится такси,Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.И еще: оденьтесь свеже и на выставке в МанежеК вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он:«Не хотите ли черешни?» Вы ответите «конечно»Он вам даст батон с взрывчаткой, принесете мне батон.А за это, друг мой пьяный, — говорил он Епифану,Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…Враг не ведал, дурачина: тот, кому все поручил он,Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер,Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек.Обезврежен он и даже он пострижен и посажен,А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.

Жертва телевидения

Есть телевизор, подайте трибуну,Так проору — разнесется на мили.Он не окно, я в окно и не плюну,Мне будто дверь в целый мир прорубили.Все на дому, самый полный обзор:Отдых в крыму, ураган и кобзон,Вести с полей или южный вьетнам,Или еврей, возвратившийся к нам.Врубаю первую, а там ныряют.Но это — так себе, а с двадцати«А ну-ка девушки» — Что вытворяют…И все в передничках. С ума сойти!Есть телевизор. Мне дом не квартира.Я всею скорбью скорблю мировою.Грудью дышу я всем воздухом мира.Никсона вижу с его госпожою.Вот тебе раз: иностранный главаПрямо глаз в глаз, к голове голова.Чуть пододвинул ногой табуретИ оказался с главой тет а тет.Потом ударники в хлебопекарнеДают про выпечку до десятиИ вот любимые «А ну-ка парни»Стреляют, прыгают, с ума сойти!Если не смотришь — ну, пусть не болван тыНо уж по крайности богом убитый:Ты же не знаешь, что ищут таланты,Ты же не ведаешь, кто даровитый.Вот тебе матч СССР — ФРГС мюллером я на короткой ногеСудорога, шок, но уже интервью.Ох, хорошо, я с указа не пью.Там кто-то выехал на конкурс в Варне,А мне квартал всего туда идти.А ну-ка девушки, а ну-ка парни.Все лезут в первые. С ума сойти.Но как убедить мне упрямую Настю?Настя желает в кино, как суббота.Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.Ну да, я проникся. В квартиру зайдуГлядь — дома и Никсон и Жорж Помпиду.Вот хорошо, я бутылочку взял.Жорж — посошок, Ричард, правда не стал.Потом — прекраснее, еще кошмарней,Врубил четвертую — и на балкон:А ну-ка девушки, а ну-ка парни.Вручают премии в ООН.Ну, а потом, на Канатчиковой даче,Где, к сожаленью, навязчивый сервис,Я и в бреду все смотрел передачи,Все заступался за Анджелу Дэвис…Слышу: «Не плачь, все в порядке в тайге»,«Выигран матч СССР — ФРГ»,«Сто негодяев захвачены в плен»,И «Магомаев поет в КВН».Ну, а действительность еще шикарней:Тут у нас два телевизора, крути — верти.Там — «А ну-ка девушки», Тут — «А ну-ка парни».За них не боязно с ума сойти.

Штрафные батальоны