Книга 2 - Владимир Высоцкий

Я любил и страдал

Было так, я любил и страдалБыло так, я о ней лишь мечтал.Я ее видел часто во сне Амазонкой на белом коне.Что мне была вся мудрость скучных книг,Когда к следам ее губами мог припасть я?Что с вами было, королева грез моих?Что с вами стало, мое призрачное счастье?Наши души купались в весне.Наши головы были в огне.И печаль с ней, и боль далекиИ, казалось, не будет тоски.Ну, а теперь хоть саван ей готовь,Смеюсь сквозь слезы я и плачу без причины.Вам вечным холодом и льдом сковало кровьОт страха жить и от предчувствия кончины.Понял я, больше песен не петь.Понял я, больше снов не смотреть.Дни тянулись с ней нитями лжи,С нею были одни миражи.Я жгу остатки праздничных одежд,Я струны рву, освобождаясь от дурмана,Мне не служить рабом у призрачных надежд,Не поклоняться больше идолам обмана.

Очередь

А люди все роптали и роптали,А люди справедливости хотят:— Мы в очереди первыми стояли,А те, кто сзади нас, уже едят.Им объяснили, чтобы не ругаться.— Мы просим вас, уйдите, дорогие.Те, кто едят, ведь это иностранцы.А вы, прошу прощенья, кто такие?Но люди все роптали и роптали,Но люди справедливости хотят:— Мы в очереди первыми стояли,А те, кто сзади нас, уже едят.Но снова объяснил администратор:— Я вас прошу, уйдите, дорогие.Те, кто едят, ведь это делегаты.А вы, прошу прощенья, кто такие?А люди все роптали и роптали,А люди справедливости хотят:Мы в очереди первыми стояли,А те, кто сзади, нас уже едят.

О слухах

Сколько слухов наши уши поражает.Сколько сплетен разъедает, словно моль.Ходят сухи, будто все подорожает, абсолютно,А особенно — поваренная соль.

Словно мухи, тут и там,Ходят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

— Слушай, слышал? Под землею город строят,Говорят, на случай ядерной войны…— Вы слыхали? Скоро бани все закроютПовсеместно. Навсегда.И эти сведенья верны.

И словно мухи, тут и там,Ходят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

— А вы знаете? Мамыкина снимают.За разврат его, за пьянство, за дебош,И, кстати, вашего соседа забирают,Негодяя, потому, что он на Берию похож.

И словно мухи, тут и там,Ходят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

— Ой, что деется! Вчерась траншею рыли,Так откопали две коньячные струи. —Говорят, шпионы воду отравили.Самогоном.Ну, а хлеб, теперь из рыбьей чешуи.

И словно мухи, тут и там,Ходят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

— Это что еще. Теперь все отменяют,Отменили даже воинский парад.Говорят, что скоро все позапрещаютВ бога душу.Скоро все к чертям собачьим запретят.

И словно мухи, тут и там,Ходят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

Закаленные во многих заварухах,Слухи ширятся, не ведая преград.Ходят сплетни, что не будет больше слухов.Абсолютно.Ходят слухи, будто сплетни запретят.

И словно мухи, тут и там,Ходят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

И поют друг другу — шепотом ли, вкрик лиСлух дурной всегда звучит в устах кликуш.А к хорошим слухам люди не привыкли,Говорят, что это выдумки и чушь.

И словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам,Их разносят по умам.

Она была в Париже

Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу,Наверно, я погиб: робею, а потом,Куда мне до нее? Она была в Париже,И я вчера узнал, не только в нем одном.Блатные песни пел я ей про Север дальний.Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на «ты».Но я напрасно пел о полосе нейтральнойЕй глубоко плевать, какие там цветы.Я спел тогда еще, я думал, это ближе:Про юг и про того, кто раньше с нею был.Но что ей до меня — она была в Париже, Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил.Я бросил свой завод, хоть вобщем, был не вправе,Засел за словари на совесть и на страх,Но что ей до меня? Она уже в Варшаве,Мы снова говорим на разных языках.Приедет — я скажу по-польски: «Проше пани».Прими таким, как есть, не буду больше петь.Но что ей до меня? Она уже в Иране.Я понял, мне за ней, конечно, не успеть.Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в ОслеДа, я попал впросак, да я попал в беду.Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,Пусть пробуют они. Я лучше пережду.

Ой, где был я вчера

Ой, где был я вчера — не найду, хоть убей.Только помню, что стены с обоями,Помню, Клавка была и подруга при ней,Целовался на кухне с обоими.А наутро я всталМне давай сообщать,Что хозяйку ругал,Всех хотел застращать,Что я голым скакал,Что я песни орал,А отец, говорил,У меня генерал.А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,Говорил, будто все меня продали.И гостям, говорят, не давал продохнуть,Донимал их блатными аккордами.А потом кончил пить,Потому что устал,Начал об пол крушитьБлагородный хрусталь,Лил на стены вино,А кофейный сервиз,Растворивши окно,Просто выбросил вниз.И никто мне не мог даже слова сказать.Но потом потихоньку оправились,Навалились гурьбой, стали руки вязать,А потом уже все позабавились.Кто плевал мне в лицо,А кто водку лил в рот.А какой-то танцорБил ногами в живот.Молодая вдова,Верность мужу храня,Ведь живем одноваПожалела меня.И бледнел я на кухне с разбитым лицомСделал вид, что пошел на попятную,Развяжите, кричал, да и дело с концом,Развязали, но вилки попрятали.Тут вообще началось,Не опишешь в словах.И откуда взялосьСтолько силы в руках?Я, как раненный зверь,Напоследок чудил,Выбил окна и дверь,И балкон уронил…Ой, где был я вчера — не найду днем с огнем,Только помню, что стены с обоями…И осталось лицо, и побои на нем…Ну куда теперь выйти с побоями?Если правда оно,Ну, хотя бы на треть,Остается одно:Только лечь, помереть.Хорошо, что вдоваВсе смогла пережить,Пожалела меняИ взяла к себе жить.

Время лечит

Теперь я не избавлюсь от покоя,Ведь все, что было на душе на год вперед,Не ведая, она взяла с собою,Сначала в порт, а там — на пароход.Теперь мне вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…И не хочу я знать, что время лечит,Что все проходит вместе с ним.В моей душе — пустынная пустыня.Так что ж стоите над пустой моей душой?Обрывки песен там и паутина,А остальное все она взяла с собой.Мне каждый вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…И не хочу я знать, что время лечит,Что все проходит вместе с ним.В моей душе все цели без дороги.Пройдитесь в ней, и вы найдете тамДве полуфразы, полудиалоги,А остальное все пошло ко всем чертям.И пусть мне вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…Но не хочу я знать, что время лечит,Оно не лечит — оно калечит.И все проходит вместе с ним.

Песня для отъезжающих за границу

Перед выездом в загранкуЗаполняешь кучу бланков,Это еще не беда.Но в составе делегацийС вами едет личность в штатском,Завсегда.А за месяц до вояжаИнструктаж проходишь дажеКак там проводить все дни,Чтоб поменьше безобразий,А потусторонних связейНи — ни — ни.Личность в штатском, парень рыжий,Мне представился в Париже:— Будем с вами жить, я — Никодим,Жил в Бобруйске, нес нагрузки,Папа русский, сам я русский,Не судим.Исполнительный на редкость,Соблюдал свою секретностьИ во всем старался мне помочь.Он теперь по долгу службы,Дорожил моею дружбойДень и ночь.На экскурсию по РимуЯ решил — без Никодима…Он всю ночь писал, и вот уснул,Но личность в штатском, оказалось,Раньше боксом занималась Не рискнул.Со мною завтракал, обедалИ везде за мною следом,Будто у него нет дел.Я однажды для порядку,Заглянул в его тетрадкуОбалдел.Он писал, такая стерва,Что в Париже я на мэраС кулаками нападал,Что я к женщинам несдержанИ влияниям подвержен Запада.Значит, что ж, он может дажеЗаподозрить в шпионаже.Вы прикиньте, что тогда?Это значит не увижуЯ ни Риму, ни ПарижуНикогда.

Чудо-юдо