Книга 2 - Владимир Высоцкий

Если я богат, как царь морской

Если я богат, как царь морской,Крикни только мне: — лови блесну.Мир подводный и надводный свойНе задумываясь выплесну.

Дом хрустальный на горе для нее.Сам, как пес бы, так и рос в цепи…Родники мои серебрянные,Золотые мои россыпи.

Если беден я — как пес один,И в дому моем шаром кати.Ведь поможешь ты мне, господи!И не дашь мне жизнь скомкати…

Дом хрустальный на горе для нее…Сам, как пес бы, так и рос в цепи…Родники мои серебрянные,Золотые мои россыпи.

Не сравнил бы я любую с тобой,Хоть казни меня, расстреливай.Посмотри, как я любуюсь тобой,Как мадонной рафаэлевой.

Дом хрустальный на горе для нее.Сам, как пес бы, так и рос в цепи…Родники мои серебрянные,Золотые мои россыпи.

Дурачина-простофиля

Жил-был добрый дурачина-простофиля,Куда его только черти не носили.Но однажды, как-то зло повезло,И совсем в чужое царство занесло.Слезы градом, — так и надо, простофиля:Не усаживайся задом на кобыле.Дурачина.Посреди большого поля, глядь — три стула.Дурачину в область печени кольнуло.Сверху надпись: «Для гостей», «Для князей»,А на третьем — «Для царских кровей».Вот на первый стул уселся простофиля,Потому, что он от горя обессилел.Дурачина.Только к стулу примостился дурачина,Сразу слуги принесли хмельные вина.Дурачина ощутил много сил,Ел, и жадно пил, и много шутил.Ощутив себя в такой бурной силе,Влез на стул для князей простофиля,Дурачина.И сейчас же бывший добрый дурачинаОщутил, что он ответственный мужчина.Стал советы отдавать, кликнул рать,И почти уже решил воевать.Ощутив себя в такой буйной силе,Влез на стул для царей простофиля,Дурачина.Сразу руки потянулись к печати,Сразу топать стал ногами и кричати:— Будь ты князь, будь ты хоть сам господь,Вот возьму и прикажу запороть!Если б люди в сей момент рядом были,Не сказали б комплимент простофиле,Дурачине.Но был добрый этот самый простофиля:Захотел издать указ про изобилье.Только стул подобных дел не терпел:Как тряхнет… И, ясно, тот не усидел.И проснулся добрый малый простофиляУ себя на сеновале, в чем родили.Дурачина.

Корабли постоят

Корабли постоят — и ложатся на курс.Но они возвращаются сквозь непогоды.Не пройдет и полгода — и я появлюсь,Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти на полгода.Возвращаются все, кроме лучших друзей,Кроме самых любимых и преданных женщин.Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.Я не верю судьбе, я не верю судьбе, а себе еще меньше.Но мне хочется думать, что это не так,Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.Я, конечно, спою, я, конечно, спою, — не пройдет и полгода.

Жираф большой

В желтой жаркой Африке, в центральной ее части,Как-то вдруг, вне графика, случилося несчастье.Слон сказал, не разобрав: — видно быть потопу.В общем так: один жираф влюбился в антилопу.

Тут поднялся галдеж и лай,И только старый попугайГромко крикнул из ветвей:— Жираф большой, ему видней.

Что же, что рога у ней, — кричал жираф любовно,Нынче в нашей фауне равны все поголовно.Если вся моя родня будет ей не рада,Не пеняйте на меня, я уйду из стада.

Тут поднялся галдеж и лай.И только старый попугайГромко крикнул из ветвей:— Жираф большой, ему видней.

Папе антилопьему зачем такого сына?Все равно, — что в лоб ему, что по лбу, — все едино.И жирафа мать брюзжит, — видали остолопа?И ушли к бизонам жить с жирафом антилопа.

Тут поднялся галдеж и лайИ только старый попугайГромко крикнул из ветвей:— Жираф большой, ему видней.

В желтой жаркой Африке не видать идиллий.Льют жираф с жирафихой слезы крокодильи.Только горю не помочь, нет теперь закона…У жирафов вышла дочь замуж за бизона.

Пусть жираф был неправ,Но виновен не жираф,А тот, кто крикнул из ветвей:— Жираф большой, ему видней.

Марафон

Я бегу, топчу, скользя по гаревой дорожке.Мне есть нельзя и спать нельзя, и пить нельзя ни крошки.Я сейчас гулять хочу у Гурьева Тимошки,Ну, а я бегу, топчу по гаревой дорожке.А гвинеец Сэм Брук обошел меня на круг.А вчера все вокруг говорили: — Сэм — другСэм — наш гвинейский друг.Друг-гвинеец так и прет, все больше отставание,Но я надеюсь, что придет второе мне дыхание.Третье за ним ищу, четвертое дыханье.Ну, я на пятом сокращу с гвинейцем расстоянье.Тоже мне, хороший друг. — Обошел меня на круг.А вчера все вокруг говорили: — Сэм — друг,Сэм — наш гвинейский друг.Гвоздь программы — марафон, а градусов — все тридцать.Но к жаре привыкший он, вот он и мастерится.Посмотрел бы на него, когда бы минус тридцать.А теперь достань его. — Осталось материться.Тоже мне хороший друг. — Обошел меня на круг.Нужен мне такой друг, — Сэм — другСэм — наш гвинейский Брут.

Назад к пешеходам

Отбросьте прочь свой деревянный посох.Упав на снег и полежав ничком,Я встал и сел в погибель на колесах,Презрев передвижение пешком.Я не предполагал играть судьбою,Не собирался спирт в огонь подлитьЯ, просто, этой быстрою ездоюНамеревался жизнь себе продлить.Подошвами своих спортивных чешекТоптал я прежде тропы и полыИ был неуязвимым для насмешек,И был недосягаем для хулы.Но я в другие перешел разряды,Меня не примут в общую кадриль.Я еду. Я ловлю косые взглядыИ на меня и на автомобиль.Прервав общенье и рукопожатья,Отворотилась прочь моя среда.Но кончилось глухое неприятье,И началась открытая вражда.Я в мир вкатился чуждый нам по духу,Все правила движения поправ.Орудовцы мне робко жали руку,Вручая две квитанции на штраф.Я во вражду включился постепенно,Я утром зрел плоды ночных атак:Морским узлом завязана антенна.То был намек: с тобою будет так…Прокравшись огородами, полями,Вонзали шила в шины, как кинжал.Я ж отбивался целый день рублямиИ не сдавался, и в боях мужал.Безлунными ночами я нередкоПротивника в засаде поджидал.Но у него поставлена разведка,И он в засаду мне не попадал.И вот, как языка, бесшумно снялиПередний мост. И унесли во тьму.Передний мост, казалось бы детали,Но без него и задний ни к чему.Я доставал рули, мосты, колесаНе за глаза красивые, за мзду.И понял я, не одолеть колосса.Назад! Пока машина на ходу.Назад к моим нетленным пешеходам,Пусти назад! О, отворись, Сезам!Назад, в метро, к подземным пешеходам!Назад! Руль влево — и по тормозам!Восстану я из праха вновь обыденИ улыбнусь, выплевывая пыль.Теперь народом я не ненавидим,За то, что у меня автомобиль.

Диалог у телевизора

Ой, Вань! Смотри, какие клоуны!Рот — хоть завязочки пришей!А до чего ж, Вань, размалеваны.И голос, как у алкашей.А тот похож, нет, правда, Вань,На шурина — такая ж пьянь!Нет, нет, ты глянь, нет, нет,Ты глянь, я вправду, Вань!— Послушай, Зин, не трогай шурина!Какой ни есть, а он — родня!Сама намазана, прокурена…Гляди, дождешься у меня!А чем болтать, взяла бы, Зин,В антракт сгоняла в магазин.Что? Не пойдешь? Ну, я один.Подвинься, Зин!Ой, Вань. Гляди какие карлики!В джерси одеты, не в шевиот.На нашей пятой швейной фабрикеТакое вряд ли кто пошьет.А у тебя, ей-богу, Вань,Ну все друзья — такая рвань!И пьют всегда в такую рань такую дрянь!— Мои друзья, хоть не в болонии,Зато не тащат из семьи.А гадость пьют из экономии,Хоть поутру, да на свои.А у тебя самой-то, Зин,Приятель был с завода шин,Так тот вобще хлебал бензин.Ты вспомни, Зин!— Ой, Вань, гляди-кось, попугайчики.Нет, я ей-богу закричу!А это кто в короткой маечке?Я, Вань, такую же хочу.В конце квартала, правда, Вань,Ты мне такую же сваргань…Ну, что «Отстань»? Опять «Отстань»?Обидно, Вань!— Уж ты бы лучше помолчала бы:Накрылась премия в квартал.Кто мне писал на службу жалобы?Не ты? Да я же их читал.К тому же эту майку, Зин,Тебе напяль — позор один.Тебе шитья пойдет аршин.Где деньги, Зин?— Ой, Вань, умру от акробатика.Гляди, как вертится, нахал.Завцеха наш, товарищ Савтюхов,Недавно в клубе так скакал…А ты придешь домой, Иван,Поешь — и сразу на диван.Иль вон кричишь, когда не пьян.Ты что, Иван?— Ты, Зин, на грубость нарываешься,Все, Зин, обидеть норовишь.Тут за день так накувыркаешься,Придешь домой — там ты сидишь…Ну, и меня, конечно, Зин,Сейчас же тянет в магазинА там друзья. Ведь я же, Зин,Не пью один.— Ого, однако же, гимнасточка.Ой, что творит, хотя в летах.У нас в кафе молочном «Ласточка»Официантка может так.А у тебя подруги, Зин,Все вяжут шапочки для зим.От ихних скучных образинДуреешь, Зин.Как, Вань? А Лилька Федосеева,Кассирша из ЦПКО Ты к ней все лез на новоселье…Она так очень ничегоА чем ругаться, лучше, Вань,Поедем в отпуск в Еревань.Ну, что «Отстань»?Всегда «Отстань».Обидно, вань!

Свадьба