Семь лет между нами - Эшли Постон

её взгляд особенно пронзительным. — Клементина, ты обязана хранить это в секрете, пока не придёт время.

Я выпрямилась в кресле. Значит, это что-то серьёзное. Новый бестселлер? Мемуары знаменитости? Может, Strauss & Adder продают? Или, наконец, уволился Майкл из отдела кадров?

— Я планирую уйти на пенсию в конце лета, — спокойно произнесла она, — но только если буду уверена, что Strauss & Adder останется в надёжных руках.

Я подумала, что ослышалась.

— Вы… что? Уходите?

— Да.

Я не знала, что сказать.

Я чувствовала… что? Грусть? Разочарование? Strauss & Adder без Ронды — как тело без души. Книжная полка без книг. Она построила эту компанию вместе со Штраусом, и все их самые громкие успехи за последние двадцать лет были её заслугой.

И она хочет уйти?

— Не смотри так на меня, — усмехнулась Ронда, но в её голосе послышалась непривычная нервозность. Она никогда не нервничала. Значит, это правда. Она не шутила. — Я отработала своё! Но я не оставлю всё это, если компания без меня рухнет. Я вложила сюда слишком много, — добавила она, будто случайно, но я знала, что в этих словах скрывался куда больший смысл. — Пока что об этом знаешь только ты и Штраус, и пусть так и остаётся. Кто знает, каких стервятников эта новость привлечёт, когда станет официальной.

Во рту пересохло.

— О… ладно?..

— А пока я хочу, чтобы этим летом ты брала на себя ведение большинства проектов и новых авторов. Посмотрим, как справишься. Конечно, я буду присутствовать на встречах, но считай, что это репетиция.

— Репетиция того, как я буду работать без вас?

Она посмотрела на меня с изумлением, а потом засмеялась.

— О, нет, дорогая. Репетиция того, как ты займёшь моё место.

Если бы я не сидела, то точно бы рухнула на пол.

Я? Занять место Ронды?

Я уже наполовину отключилась, пока она говорила, как усердно я работаю, как я ей напоминаю саму себя в молодости и что на моём месте она бы не раздумывала. Что это возможность, о которой мечтает каждая амбициозная женщина в индустрии. Что нет лучшего способа подготовить будущее, чем дать ему шанс реализовать себя.

— Правда, только половину моей работы, — добавила она. — Когда мы с Штраусом основали компанию, я взяла на себя маркетинг, PR и соиздательство, потому что мы тогда были маленькими. Но я не желаю этого никому. Всё-таки они — не я. — Она сделала паузу. — Однако, если ты справишься этим летом, я планирую предложить тебя на должность нового директора по PR. Ты работаешь дольше всех в команде, так что это справедливо. Да и я была бы идиоткой, если бы не сделала этого.

Я… не знала, что сказать.

Как оказалось, Ронда и не ждала от меня ответа. Она просто вернула очки на нос и снова уткнулась в монитор.

— Так что, как видишь, тебе действительно стоит взять отпуск перед новой работой. Я достану тебе контакты моего массажиста с Мальдив.

Я онемела.

Я только смогла издать какой-то писк. Голова кружилась от всего этого.

— А теперь, можешь отправить мне расписание встреч на следующую неделю? Уж больно мне кажется, что Джульетта опять забудет.

Это был мой сигнал к уходу.

Я молилась, чтобы ноги меня не подвели, пока я поднималась.

— Сейчас пришлю, — пробормотала я и вышла.

Сначала мне отказали в отмене отпуска.

Теперь Ронда заявляет, что собирается на пенсию.

И что я могу занять её место.

Я не хотела думать об этом.

Мой кубик находился всего в десяти шагах от её кабинета. Аккуратный, опрятный — как сказала бы Дрю, место, откуда можно уйти, уложив всё нажитое в один короб. Я не собиралась увольняться — семь лет здесь давали о себе знать. Просто мне не было особо чего раскладывать на столе.

Пара фотографий, несколько моих акварельных открыток с городскими пейзажами — озеро в Центральном парке, Бруклинский мост со стороны Дамбо, старое кладбище в Квинсе. Фигурка Уильяма Шекспира, коллекционное издание сестёр Бронте, книга с автографом автора, чьё имя я уже не могла разобрать.

Я опустилась в кресло, чувствуя себя выбитой из колеи впервые за много лет.

Ронда уходит.

И она хочет, чтобы я заняла её место.

В груди сжалось от паники.

Через несколько минут в соседний кубик, шмыгая носом, вернулась Джульетта — миниатюрная белокожая девушка с заплетёнными светлыми волосами, огромными наивными глазами и ярко-красной помадой. Она тяжело опустилась в кресло.

— М-мы снова расстались…

Я машинально достала коробку с салфетками из-под стола и протянула ей одну.

— Держись, подруга.

3

Дом, милый дом

Мне не то чтобы не хотелось взять отпуск — хотелось. Каждый год на протяжении семи лет я брала эту неделю и улетала в какой-нибудь далёкий уголок мира. Просто… я не хотела быть той девушкой, которая в аэропорту всё ещё искала женщину в лазурно-голубом пальто с громким смехом, размахивающую огромными солнцезащитными очками в форме сердца, чтобы я поспешила за ней.

Потому что этой женщины больше не было.

Как и той девушки, которая любила её безоговорочно.

Нет, её заменила женщина, которая работала допоздна в пятницу просто потому, что могла. Которая предпочитала рабочие мероприятия первым свиданиям. У которой в ящике стола всегда были запасные колготки и дезодорант — на случай, если придётся задержаться до утра (хотя пока такого не случалось). Которая всегда оставалась в офисе последней, когда даже датчики движения думали, что она уже ушла домой. И она была счастлива.

Была.

Я, наконец, вышла из системы, встала со стула и потянулась, а флуоресцентная лампа над головой снова замигала, загораясь. Было около 20:30. Надо было уйти, пока охрана не начала обход, иначе они бы сказали Штраусу и Ронде, а у Ронды был принцип — по пятницам задерживаться нельзя. Так что я схватила сумку, проверила, что у Ронды на столе есть всё необходимое для утреннего совещания в понедельник, и направилась к лифту.

Проходя мимо одного из офисных стеллажей — тех, куда складывали бесплатные копии книг, макеты и окончательные издания, — я на мгновение остановилась. Романы, мемуары, кулинарные книги, путеводители. Большинство я уже читала, но одна книга привлекла моё внимание.

«Путешествие по назначению: Нью-Йорк».

Должно быть, это было новое издание, и в том, чтобы читать путеводитель по городу, в котором ты живёшь, была какая-то ирония. Моя тётя всегда говорила, что можно всю жизнь прожить в одном месте и всё равно находить в нём что-то новое.

На секунду я подумала, что тёте