Восхитительная ложь - Шона Мейред

что потеряю свою почерневшую душу в их глубинах.

Вместе мы были бы токсичны, но, тем не менее, я жажду ее.

Однако я не могу позволить этому случиться.

Похоть для слабых, а любовь для бедных — единственный урок, который преподал мне мой отец, имеющий хоть какое-то значение.

Влезть в жизнь Сирши имеет одну цель, но если я смогу трахать ее, тем лучше для меня.

— Ри, это она? — Айдон повторяет, прорываясь сквозь мой туман.

— Да, это она.

Наконец, она поднимает голову, смотрит влево и вправо, прежде чем залезть в карман и вытащить что-то, напоминающее листок бумаги.

Я не отрываю от нее глаз, когда она переводит взгляд со своих рук на людей, суетящихся вокруг оживленной автобусной станции, и обратно.

— Каков наш следующий шаг?

— Подойди к ней. Она выглядит потерянной. Посмотри, не нужна ли ей помощь.

— Ты, блядь, серьезно? Я похож на гида?

— Перестань быть маленькой сучкой, Айдон, и делай, что тебе говорят.

— Для человека, который так сильно ненавидит своего отца, ты говоришь очень похоже на него.

— Пошел ты. — Я завожу двигатель и давлю на газ, готовый сделать следующий шаг.

— Эй, — протестует Айдон. — Куда, черт возьми, ты собрался?

— К Деверо. А теперь иди… помоги принцессе найти свой путь. И Айдон…

— Да, ваша светлость, — поддразнивает он, направляясь через терминал к своей цели.

— Если ты хотя бы немного пофлиртуешь с ней, я сорву с тебя мешок с яйцами и скормлю его свиньям. Понял?

— Громко и четко, придурок. Громко и чертовски четко.

Глава четвертая

СИРША

Пока я стою в центре автовокзала, размышляя, в каком направлении мне нужно двигаться, я достаю телефон из заднего кармана и набираю номер моей матери. Но, как и в любой другой раз, когда я звонила ей за последние семьдесят два часа, он попадает прямо на ее уже заполненную голосовую почту.

Я не знаю, почему я продолжаю звонить ей. Я уже знаю, что она никогда не ответит.

В ту первую ночь, хотя каждая клеточка моего тела кричала мне вернуться в дом и спасти ее, я этого не сделала.

Вместо этого я сделала, как она просила, и держалась подальше. Я достала деньги из коробки, сняла комнату в ближайшем мотеле и привела себя в порядок, ожидая звонка от нее. Часы тянулись бесконечно. Секунды казались днями, пока я сидела, ожидая ее звонка, только он так и не случился.

На второй день я сходила с ума от беспокойства.

Мой желудок сжался в легких, поднимаясь все выше с каждой секундой неукротимого беспокойства. Но по глупости я подумала, что они получили то, за чем пришли, так что, может быть, просто-блядь-может быть, они отпустят мою маму.

Когда часы превратились в дни, страх затопил каждую клеточку моего тела, поэтому я сделала то, чего она просила меня не делать.

Я вернулась, потому что должна была знать наверняка. Я не могла вынести неизвестности.

Только то, что я обнаружила, не успокоило мой разум. Это привело меня в бешенство. Исчез дом, который я когда-то знала, и на его месте осталась не более чем разрушенная оболочка, окруженная потухшим пеплом. Итак, обезумев от беспокойства, я сделала то, что могла бы сделать любой здравомыслящий семнадцатилетний подросток. Я ждала и ждала у телефона, надеясь, чертовски желая, чтобы он зазвонил. Только этого так и не произошло.

Затем, на третий день, городские сводки новостей запестрели заголовками, и мои худшие опасения стали отчаянной реальностью. Моей матери не стало.

Она была в доме, когда он загорелся, или они забрали ее. В любом случае, неприятное чувство у меня внутри заставило меня поверить, что я никогда больше не увижу ее лица.

Поскольку мне не к кому было обратиться, я знала, что не могу оставаться там. Мне пришлось уехать и найти пару на фотографии. Моя мать написала, что они будут оберегать меня, и, черт возьми, знает, что сейчас мне это нужно больше, чем когда-либо. Итак, подавив свое горе, я собрала те немногие жалкие пожитки, которые у меня были, и уехала оттуда первым автобусом.

И вот я здесь — в Киллибегсе, скрытой жемчужине Изумрудного острова. Расположенный в самом сердце гор Дублин / Уиклоу, этот престижный город является домом для элиты Ирландии и самых влиятельных семей. Я не знаю, откуда моя мама кого-то здесь знает, потому что это место очень далеко от той бедности, в которой мы жили. И все же я стою здесь, и у меня нет ничего, кроме фотографии, которая могла бы служить мне ориентиром.

— Привет. — Глубокий мужской голос, растягивающий слова, отрывает меня от моих мыслей. — Ты выглядишь немного ошеломленной. Тебе нужна помощь?

Мой взгляд скользит по его безупречно белым кроссовкам Gucci, мимо черного спортивного костюма с логотипом Ralph Lauren, вышитым на груди.

Что такой парень, как он, делает на автобусной станции? С такой дорогой одеждой никто ни за что не воспользуется общественным транспортом.

Когда я не отвечаю, он поднимает руку и проводит ею по своим густым светлым пляжным волосам.

Его губы кривятся в сторону, и он одаривает меня широкой улыбкой.

— Прости, это было немного опрометчиво, — извиняется он. — Я ждал свою младшую сестру, и увидел хорошенькую девочку, которая оглядывалась по сторонам, как будто не знала, где находится. Не обращай на меня внимания. Я просто… — Он отступает назад и бросает большой палец через плечо.

Несмотря на то, что я не в настроении, чтобы ко мне приставали на остановке общественного транспорта, его симпатичная неловкость соседского парня вызывает улыбку на моем лице, и впервые за несколько дней я не чувствую, что мир рушится на меня. Конечно, это мимолетно, но все равно приятно.

Он поворачивается, чтобы уйти, забирая с собой мой маленький миг счастья.

— Подожди, — кричу я, отчаянно цепляясь за небольшую отсрочку, даже если она продлится всего несколько секунд.

Заглядывая через плечо, симпатичный незнакомец одаривает меня еще одной мегаваттной улыбкой.

— Ты не мог бы подсказать, как найти семью Деверо? — Конечно, это маловероятно, но в таком городе, как этот, я уверена, что здесь все друг друга знают.

Его язык путешествует по нижней губе, когда он кивает.

— Выйди из этих дверей и поверни направо. Когда дойдешь до кафе-мороженого Мейв, поверни налево. Их тренажерный зал будет в третьем здании слева от тебя.

— Спасибо… — Я позволяю своим словам повиснуть на месте, надеясь услышать имя красивого незнакомца.

— Айдон. — Он подмигивает, отчего мои щеки горят, когда его глаза искрятся восторгом.

— Спасибо,