Честь - Умригар Трити

— Не хочется думать, что я сбрасываю все на тебя. Мало того что ты взял на себя Абру. Теперь тебе придется еще и давать показания против Говинда…

Мохан пожал плечами.

— Я справлюсь.

— Ты правда хочешь, чтобы я завтра пришла на обед? — спросила Смита через несколько минут. — К тете Зарине?

— Смита, почему нам приходится все обсуждать дважды? Она захотела с тобой познакомиться. Ты согласилась. Я думал, все решено.

— Не сердись, Мохан. Терпеть не могу, когда ты на меня сердишься.

— Я не сержусь. Прости… Просто все произошло так быстро. И эта бедная женщина… Я не могу ее забыть.

— Я тоже, — прошептала она. — Все время о ней думаю. Просыпаюсь и первым делом вспоминаю ее. Как она потянулась ко мне, прежде чем…

— Не надо. Постарайся переключиться на что-то другое. Я пытаюсь.

Они замолчали: сообщники, свидетели. Смита зашевелилась в его объятиях и посмотрела на него, стараясь запомнить его лицо.

— Эй, — сказал он, — не смотри на меня так. Я здесь. У нас есть еще несколько дней. И даже потом… Ты же не на Луну улетаешь, йар. Я приеду к тебе в Америку.

Глава тридцать восьмая

Наутро они пошли навестить Шэннон в отделении реабилитации. Нандини еще не приехала.

— Она сегодня задержится, — сказала Шэннон. — У ее младшего брата день рождения, они празднуют или проводят какую-то церемонию, не помню.

— Хочешь, я побуду с тобой? — спросила Смита. — Вообще-то, я иду к Мохану на обед — знакомиться с хозяйкой его квартиры. Но могу отменить.

— Ах да, — улыбнулась Шэннон. — Знаменитая тетя Зарина.

— Ты ее знаешь?

Шэннон покачала головой.

— Нет. Просто слышала, как он о ней отзывается. Он, кажется, от нее без ума.

Она замолчала: в палату вошел Мохан.

— Мохан, дорогой, — сказала она, — можно тебя попросить?

— Конечно.

— Купи мне свежий кокос у торговца рядом с больницей. Нандини приносит мне кокос каждый день. Говорит, что кокосовая вода помогает восстановиться после операции.

— Это так, — кивнул Мохан. — Я мигом.

Стоило Мохану выйти из комнаты, как Шэннон на ходунках подошла к Смите и села на край кровати.

— Как ты? — спросила Шэннон. — Несладко тебе пришлось.

Смита выдохнула.

— Все еще в шоке. Не могу поверить, что Мина мертва. Все время вижу ее, слышу, как она хрипит.

— Представляю, — содрогнулась Шэннон. — У нас ужасная профессия, Смита.

— В чем-то да, — ответила Смита. — Но я бы не хотела заниматься ничем другим.

— Я тоже. Слушай, извини, если лезу не в свое дело, но… Между вами с Моханом что-то есть?

— Ничего серьезного. То есть… Мохан мне очень дорог. Но ничего такого, поверь.

— Но Мохан, кажется, считает, что у вас все серьезно, Смитс, — возразила Шэннон. — Ты разобьешь ему сердце.

— Это он тебе сказал?

— Нет. Вовсе нет. Вы оба молчите, как шпионы, с тех пор, как вернулись из Сурата. Но я вижу, как он на тебя смотрит. И ты хочешь оставить с ним Абру?

В голосе Шэннон слышалось неодобрение. Смита нахмурилась.

— Знаешь, когда ты позвонила мне на Мальдивы, я думала, ты хочешь, чтобы я помогла тебе в больнице. С переломом.

— Смитс, прости. Я не думала, что все так обернется. Но какое это…

— Подожди. Дай договорить. — Смита сделала глубокий вдох. — Я поклялась никогда не возвращаться в Индию. Из-за того, что случилось со мной в детстве. Но я приехала, Шэннон. Приехала из-за тебя. А потом все вышло из-под контроля. Я не собиралась сходиться с Моханом. Ясно?

— Смита. Прошу тебя. Я просто хотела…

Смита не дала ей извиниться.

— Что я, по-твоему, должна сделать? Перевернуть всю свою жизнь ради парня, которого только что встретила? Он попросил меня остаться на полгода. Как будто это так просто! А моя работа? Ты знаешь, чего нам стоило сделать карьеру.

— Ладно, расслабься. — Шэннон похлопала по краю кровати. — Садись.

— Не хочу я садиться.

— Смитс, не вредничай. Иди сюда. Извини, — Шэннон потянула ее за руку. — Слушай, зря я это сказала. Просто я… я уже давно тебя знаю. Дольше, чем Мохана. И мне кажется, вы друг другу подходите. Я тебя такой никогда раньше не видела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Какой такой?

— Не знаю, как объяснить. Ты кажешься… не знаю. Счастливой. Но не только. Ты как будто… успокоилась.

— Ох, ну что за ерунда, — отмахнулась Смита. — Ты просто никогда не видела меня с индийцем.

Шэннон натянуто улыбнулась.

— Ты же знаешь, Смитс, я не такая. — Она замолчала. — Ох. Я буду по тебе скучать.

— Я тоже. Но мы же скоро увидимся? В Нью-Йорке?

— Не скоро. Клифф предложил мне вернуться домой и взять кого-то другого на мое место. Но я отказалась. Мне здесь нравится. Да и Нан будет рвать волосы на голове, если я улечу.

— Охотно верю. Она, кажется, в тебя влюблена.

— Опять смеетесь над Нандини? — сказал Мохан с улыбкой. Он нес большой кокос с отрубленной верхушкой, которая болталась, как на шарнире. Он подошел к тумбочке, накрыл кокос стаканом и перевернул, чтобы жидкость стекла в стакан.

— Держи, — сказал он Шэннон.

— Спасибо, Мохан. Что бы я без тебя делала.

— И что вы тут замышляете? — спросил он.

Шутливый тон Мохана напомнил Смите дни после их знакомства, когда Мина еще была жива, когда они еще не взяли на себя ответственность за воспитание Абру. Пока не совершили ошибку и не сблизились.

— Ничего, — ответила она. — Говорили о работе.

— О работе, значит, — повторил Мохан. — Вас, американцев, хлебом не корми, дай поговорить о работе.

Шэннон зевнула.

— Ладно, друзья. Вам не пора? Я устала. И спать хочу.

Мохан взглянул на часы.

— Серьезно, Шэннон? Еще даже двенадцати нет. Ты же недавно встала.

Смита обняла Шэннон.

— До завтра?

— Буду рада.

— Готов? — Смита повернулась к Мохану.

— Сейчас. — Он стал взбивать подушку Шэннон. Та в изумлении посмотрела на Смиту. — Хотела бы я посмотреть на счастливицу, которая однажды станет его женой, — сказала она.

— Очень смешно. Ладно, пока. Тетя Зарина ждет нас к обеду.

— Заходите, заходите, — тетя Зарина пригласила их в дом. — Прошу. Добро пожаловать.

— Спасибо, — сказала Смита и вдруг застеснялась. Она вошла в красиво обставленную гостиную, где стояли китайские вазы и антикварная мебель, и улыбнулась хозяйке Мохана. — Спасибо, что пригласили на обед.

— А как же, а как же, — Зарина была высокой светлокожей женщиной с кудрявыми седыми волосами. Она поправила очки без оправы. — Мохан мне много о вас рассказывал.

— Спасибо. — Смита огляделась. — А где Абру?

— Спит, — ответила Зарина и улыбнулась. — Беспокоитесь за нее? Хотите на нее посмотреть?

Смита кивнула.

— Иди, отведи ее к девочке, — сказала Зарина Мохану. — Потом приходите к столу.

— Спасибо вам за помощь, вы очень добры…

— Арре, вах, — прервала ее Зарина, — мне это не в тягость. Мохан мне как сын.

Они зашли в спальню Зарины.

— Она уже округлилась, — шепнула Смита. — Или мне кажется?

— Она вчера съела три мороженых, забыла? Ты ее балуешь. — Он притворился, что сердится. — Когда уедешь, бас, посажу ее на диету.

Смита рассмеялась, но сердце заныло при мысли, что Абру останется с Моханом.

— А тетя Зарина не против вашей договоренности? Она присмотрит за Абру, пока ты будешь на работе? — Смите было неловко задать следующий вопрос. — Если ты будешь приплачивать ей за услуги няни, можно я буду каждый месяц присылать деньги?

— Ну да, конечно. Хочешь, чтобы тетя Зарина и Джамшед нас убили? За такое оскорбление.

— Джамшед?

— Ее муж. Я же тебе рассказывал. Они без ума от Абру.

— Но ты же останешься ее основным опекуном? Ты не передашь им…

Он коснулся ее руки.

— Смита. Не волнуйся. Я же сказал… — Он замолчал; в комнату вошла Зарина.

— Прошу к столу, — сказала она. — Что будете пить? Холодное или горячее?