Печать Джа - Артем Углов

не побежала и не закричала, призывая на помощь.

Я подошел ближе и одарил служанку самой шикарной из имеющихся в арсенале улыбок. Взял узкую девичью ладонь, вложив горсть смятых банкнот.

— Это тебе за будущую службу. Я оставлю грязную одежду за порогом. К вечеру постираешь и принесешь. Поняла?

Девушка согласно кивнула.

— До двенадцати управишься? Ну вот и умничка.

Я отпустил липкую от страха ладонь и зашагал к лестнице. Губы сами собой принялись насвистывать похабную песенку про златокудрую Гвинет. Боги, до чего же хороший день, а должен стать еще лучше.

Оказавшись в нумере, первым делом разделся догола. Связал грязное тряпье кулем и выставил за дверь. Привычно проверил спину на наличие татуировки и прочих признаков аркана. Не обнаружив оных, полез в ванну, предварительно слив остатки грязной воды.

Как там подогрев включается? Кажется, красный рычажок. В воздухе щелкнуло и облегающие ванну пруты налились жаром. Боги, до чего же хорошо. Я погрузился в воду и откинулся назад, наслаждаясь теплом.

В какой-то момент снизу стало горячо. Я уже хотел выбраться наружу, чтобы не оказаться в роли курицы, угодившей в кастрюлю, но механизм вновь щелкнул и нагревательные элементы отключились. До чего же удобно. И никаких тебе ведер с кипятком, которые еще поди натаскай — нажал на рычаг и готово. Вот что значит небесная сила!

Интересно, почему Церковь столь яростно ей сопротивлялась? Ведь если задуматься, сколько добра она может принести: самоходные повозки, свет в домах и на улице, отопление в лютые морозы. Ради одного этого стоило рискнуть пойти против божественной воли. Всеотец высоко и далеко, куда ему до нужд смертных. Поди куролесит ночи напролет, пьет вино и забавляется с грудастыми прелестницами, а днем отсыпается. Если бы я был всемогущим, я бы так и поступил.

Перед глазами возник образ мужчины, облепленного нагими женскими телами. Ох, сегодня и покуражусь в борделе. Закажу сразу двух, нет — трех прелестниц. Чтобы у одной кожа была белой, как молоко, а волосы цвета спелой пшеницы. Другая непременно смуглянка с южных островов, глазами черными — черней самой ночи, а третья… А с третьей я еще не определился. Знаю только, что грудь у неё будет полная, колышущаяся от малейшего движения, которую мять — одно удовольствие

Вода нежила тело, убаюкивая ласковым теплом. Звала и манила к себе… И до того расслабился, что погрузился в нее с головой, оставив один нос торчать наружу, ну еще и руку с калечным мизинцем. Последний, зараза, воду не любил: ни горячую, ни холодную. Сразу принимался пульсировать болью.

Я долго лежал и отмокал, пока до ушей не долетел приглушенный звук. Сначала было решил, что это сердце бухает в груди, а потом промелькнула тень. Я увидел её сквозь прикрытые веки. Вынырнул наружу и замер от неожиданности.

Прямо напротив стоял незнакомец в безликой темной одежде и котелке, сдвинутом на затылок. Нож в руках не оставлял сомнений в намерениях, как и холодный взгляд человека, умеющего им пользоваться. Он мог в любую секунду прирезать меня, но отчего-то медлил.

Я бросил быстрый взгляд в сторону выхода. Сколько всего гостей пожаловало: один, два, а может быть трое? Из комнаты не доносилось ни звука, лишь шум улицы из приоткрытого окна.

Но как он незаметно прокрался внутрь? Я точно помнил, что закрывал дверь на замок. Вишек, пес поганый… В следующий раз ударом в печень не отделается. Рожей по брусчатке буду возить, и передний зуб выбью, чтобы стыдно было перед девками улыбаться.

— Приятно познакомится, господин барон, — произнес незнакомец, и длинное лезвие заплясало в пальцах. — А может лучше сказать Танцор или Сига из Ровенска?

— Чё надо?

Мужчина покачал головой.

— Здесь я задаю вопросы.

— Ну так задавай, чего пялишься? Или на голых мальчиков потянуло?

Щека незнакомца едва заметно дернулась. Надо же, какие мы ранимые.

— К тебе вчера приходили люди… Кто они?

Ага, это он про баронессу с Гаскинсом интересуется. Я сделал вид, что задумался.

— Люди? Да самые обыкновенные: два глаза, два уха и кажется нос. Точно, был еще нос!

Нож в руках незнакомца застыл, прекратив безумную пляску.

— Думаешь, я здесь шутки шуткую?

— Кто же вас мужеложцев разберет. Все у вас через задницу.

Эко гостя зацепило, теперь вместе с щекой принялась дергаться бровь. Неужели и вправду из этих?

— Последний раз спрашиваю, кто они?

— Поцелуй меня в жопу! Хотя нет, не стоит… Боюсь, в твоем случае это прозвучит как приглашение.

Рожу мужика перекосило от злости. Он сделал два быстрых шага к ванне и выкинул руку с ножом. Трудно сказать, что входило в его планы: просто попугать, а может покалечить. Времени на раздумье не оставалось, поэтому я выбрал самый простой из имеющихся вариантов: скользнул вниз, уйдя под воду. Лезвие блеснуло — тень руки промелькнула над головой. А потом застыла — на доли секунды, но этого оказалось достаточно. Я вынырнул, перехватив чужое запястье. С силой дернул, увлекая незнакомца вниз. Нож с глухим стуком врезался в стенку ванны, а владелец приложился головой о край. Увы, не достаточно сильно, чтобы вырубиться. Пришлось обхватить шею и потянуть под воду.

Мужик сопротивлялся, бился гигантским сомом, выкинутым на берег. Но уж больно позиция оказалась неудобной — головой в ванне. Под ногами заскользила мокрая плитка, а на шее мертвым грузом повис я. Обвился вокруг тела, еще и ногу на спину закинул, чтобы сподручней было держать под водой.

Ванна заходила ходуном, и в какой-то момент, оказавшись на двух ножках, едва не опрокинулась. Если бы в запасе у незнакомца оказалось чуть больше времени… Но человек, как известно, не рыба, долго обходится без воздуха не умеет. Тело незнакомца дернулось раз-другой и обмякло.

Фу-х, еле-еле управился. Ну и силен же ты оказался, приятель.

Я с трудом выбрался наружу, и первым делом подобрал нож, оставивший глубокую борозду на стенке ванны. Попробовал лезвие на прочность — вот это другое дело, вот это хорошая сталь. Не работы гарденских мастеров, но все лучше той дряни, что попадалась в последнее время.

От созерцания ножа отвлекли шаги в коридоре. Я сразу догадался, что гостем был не Вишек, того с потрохами выдавала суетливая походка. И не из числа служанок, уж слишком отчетливым был звук, словно передвигался кто-то массивный.

Прошлепав по мокрому полу, я замер. Остановился прямо у проема, ведущего в комнату и принялся ждать. Входная дверь с щелчком открылась, запустив внутрь сквозняк. Легкий ветерок пробежался по полу, захолодил распаренные пятки.

— Бран, чего там?

Я лишь