Плетущая - Лия Арден

ни слова, он пригладил её волосы, поправил сарафан, бегло осматривая её с ног до головы. У него на лице застыла незнакомая маска отрешённости, несмотря на скудное освещение, зрачки маленькие, а взгляд нелюдимый, до дрожи бесчеловечный и ожесточённый. Каждое прикосновение Рокеля было не под стать ситуации выверенным и ласковым. И всё же Ена ощущала исходящую от него ярость, леденящий душу гнев, даже более пугающий, чем она наблюдала в свою сторону при первой встрече.

– Рок-к-кель, – едва слышно пробормотала она, стуча зубами.

– Всё хорошо, этот пёсий сын тебя не тронет. Ни один ублюдок тебя более не тронет, – с непоколебимой убеждённостью выдал княжич, в очередной раз пригладив её волосы.

Ена сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая сердцебиение, вновь взглянула на мёртвого Яна. Паника и дрожь прошли, появилось осознание, что Рокель наделал.

– Проклятье. Нельзя было его убивать.

– Что значит «нельзя»? – изумился Рокель, чуть больше становясь самим собой. – Этот подонок собирался тебя изнасиловать и, вероятнее всего, прирезать!

– Надо было отвлечь, а не шею ему с ходу ломать! – напряжённым полушёпотом обвинила Ена.

– Ой, ну простите. Вероятно, надо было сперва поинтересоваться, не помочь ли ему чем? Может, подержать лезвие у твоей шеи?! – так же не повышая голоса, с язвительной усмешкой огрызнулся Рокель.

– Вот давай без сцен, – закатила глаза Ена, отчего Рокель демонстративно оскорбился, разинув рот. – Это не шутки! Мы должны убрать тело так, чтобы Мстислав не понял. Если его найдут, то смерть повесят либо на меня, либо на тебя. Обязательно повесят!

Рокель издал презрительное фырканье:

– Ерунда.

– Не ерунда! – Ена, как в детстве, влепила Рокелю щелбана, княжич схватился за лоб, округлив глаза, чем напомнил себя прежнего. – Раз умный такой, то придумай, как от нас подозрения отвести, а не то оба будем в петле!

– Не драматизируй, Ена, – с ленцой отмахнулся он, теперь заставив её возмущённо хватать ртом воздух. От нового щелбана он проворно уклонился.

– Ростом вымахал, мышцы отрастил, да мозги всё те же остались!

Рокель ответил недовольным взглядом, раздражённо поскрёб затылок, схватил Яна за руку и потащил по коридору. Ена замерла в растерянности, наблюдая, как Рокель пренебрежительно тащит мёртвое тело к лестнице.

– Куда это ты собрался?! – оскорблённо прошипела Ена, стараясь не поднимать шума.

Рокель остановился у ступеней, обернулся на Ену, и до девушки внезапно дошло.

– Нет, – протянула она, вся кровь отлила от её лица. – Ты этого не сделаешь.

Губы княжича растянулись в надменной усмешке, он с очаровательной невинностью наклонил голову, безмолвно провоцируя.

– Ты не станешь вести себя как мстительный юнец, – пытаясь скрыть сомнение, пробормотала Ена.

Боги милосердные.

Его улыбка стала наглее, напоминая довольный оскал, злое веселье плескалось в глазах, когда, продолжая вызывающе глядеть на Ену, Рокель пинком столкнул наёмника с лестницы. Ена обомлела. Тело с грохотом скатывалось по ступенькам, один раз голова Яна с треском встретилась со стеной, и он покатился дальше.

– Ты! Самоуверенный! Несносный! Мстите… – Речь Ены оборвалась, когда тело со стуком рухнуло на первом этаже.

Рокель выслушал её со скучающим выражением лица и пожал плечами:

– Хотела причину. Ну вот, неуклюжий ублюдок споткнулся. Бывает.

Ена шумно выдохнула. План не лишён смысла, но рискованный, безрассудный и абсолютно… кто-то завопил на первом этаже. Рокель поморщился, вероятно не рассчитав, что тело найдут так быстро. Ена уничижительно приподняла бровь:

– Надеюсь, в твой план входила идея, как отвести от нас подозрения.

Последующее выражение лица сложно передать, но одно Ена поняла точно. Рокель вообще не привык думать на два шага вперёд. Действовал стихийно, как на войне: грубой силой сносил препятствия, а затем оказывался в полной заднице.

Не успела Ена добавить никакого едкого замечания, как Рокель схватил её за руку и силком потащил в противоположный конец коридора. Крики с первого этажа подгоняли, ещё немного – и полдвора перебудят, начнут разбираться, а может, Мстислав к Ене в покои заявится, чтобы сразу её обвинить. Она безропотно следовала на Рокелем, не только потому, что он её тащил, но и потому, что у неё самой не было ни единой идеи, как притвориться, что она с Яном даже не встречалась. Вдруг кто видел её уходящей из светлицы поздно?

Они стремительно преодолели несколько коридоров и другую лестницу. Поднятый мёртвым телом переполох звучал далеко и приглушённо, но голосов становилось больше. Ена врезалась в спину Рокеля, который резко затормозил перед своей спальней. У дверей стоял один из его соратников.

– Мы были здесь не менее двух часов. Начнут ломиться, поупирайся для вида, но пусти, – вкрадчиво приказал Рокель в ответ на вопросительный взгляд молодого парня.

– Вернулись после ужина, – вытянувшись по стойке «смирно», отчитался дружинник и отступил от двери, пропуская Рокеля и Ену.

Девушка ахнула, когда княжич втащил её в сумрачную спальню. Буквально за одно движение он стянул с себя рубаху, скинул обувь. Ена разве что рот растерянно раскрыла, заметив в руках Рокеля кинжал.

– Не шевелись. Времени нет.

– Что ты… – Ена не договорила, голова дёрнулась в сторону коридора. Послышались топот ног и встревоженные мужские голоса.

Рокель дёрнул пояс её сарафана.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила Ена, не зная, за чем следить: за шумом за дверью или за Рокелем, которого она едва различала в темноте.

– Не дёргайся, – повторил он, и Ена оцепенела, ощутив лезвие на плечах.

Рокель перерезал лямки, и её сарафан упал на пол, следом он распорол её нижнюю рубаху на плечах и рукавах. Ена тихо ахнула, успев подхватить ткань на груди, чтобы не остаться совсем голой. Княжич буквально затолкал её под одеяло, а когда он сам забрался сверху, в дверь начали ломиться. Послышался голос сеченского дружинника. Слов Ена не разобрала из-за препятствия, но тон был наигранно оскорблённым.

– Сосредоточься, Ена. Ты просила придумать прикрытие для нас обоих, я придумал. Подыгрывай.

– В чём поды…

Она задохнулась, когда Рокель придавил её своим телом, устроился прямо между бедёр, дёрнул Ену за лодыжки, вынудив обхватить его ногами. На нём по-прежнему оставались штаны, а на Ене остатки нижней рубашки, но красноречивый толчок бёдрами вырвал у неё протяжный вздох. Она перестала слышать ссору за дверью и любой посторонний шум за гулом крови в ушах. Кровать под ними дёрнулась, когда Рокель схватился за изголовье и вновь двинул бёдрами. Тело Ены вспыхнуло, жар разлился по ногам и животу, распространяясь пожаром. Она вцепилась в плечи Рокеля, его губы оказались на её шее, Ена невольно застонала в голос от прикосновения зубов и языка. Растерянная смесью испуга, смятения и внезапного желания, Ена тяжело задышала, по коже поползли мурашки, пока длинные волосы Рокеля щекотали кожу