Плетущая - Лия Арден

Она издала неясный звук: то ли смех, то ли всхлип. Согнулась, торопливо утирая влагу и пряча лицо.

– Прости. Наверное, надо было помягче об этом сказать, я не…

Ена выхватила у Рокеля миску и торопливо затолкала в рот две ложки каши.

– За рефёнка, за здорофого ребёнка! – с трудом выговаривая звуки, с набитым ртом заявила она и поскребла по дну, чтобы очередную ложку съесть.

– За невесту! – заявила Ена, схватив стакан принесённого ягодного морса, но рука замерла у рта. – А как её зовут?

– Весняна.

– Весняна… красивое. – Лицо Ены приобрело мечтательное выражение, счастливая улыбка обескуражила Рокеля. – За неё!

Ена буквально залпом опустошила стакан. Мысль о счастье Зорана наполнила её теплом и восторгом, ещё ранее унылая, обыденная жизнь наконец обрела смысл. Князь здоров, у Зорана невеста и будет ребёнок, а Рокель стал визинским героем. Ена опять разрыдалась, неожиданно ощутив настоящее облегчение, радость, которую она позабыла за последние годы.

– Ена, – несмело позвал Рокель, когда она допила стакан с лекарством, готовясь ко сну. Завтра ей определённо полегчает. – Почему ты плачешь?

Ена стёрла остатки слёз, шмыгнула носом и смущённо улыбнулась, догадываясь, что вид у неё помятый.

– Я… извини. Просто я рада за него. За всех вас. Я так хотела, чтобы у вас было всё хорошо.

– И ради этого предала нас? – Впервые вопрос не прозвучал с гневом или ненавистью, Рокель спросил с вымученным разочарованием, будто устал держать эту ношу. Устал искать и ждать ответов.

Ена стыдливо опустила взгляд. Вся недавняя лёгкость улетучилась, возвращая ломоту в теле, слабость и озноб. Ещё миг назад, казалось бы, вылечившая её радость померкла перед реальностью.

– Тебя колотит. Отдохни, утром я зайду, – со вздохом тяжело поднялся Рокель, в очередной раз не получив желаемого ответа.

Ена стиснула зубы, силой воли удерживая признание при себе. Ответ на его вопрос жёг язык. Было бы так легко всё рассказать, тем более спустя годы, но она не смогла. Зная нынешний характер Рокеля… узнав правду, он наживёт себе проблемы, которые Ена практически решила.

Остались двое из шести.

И всё будет кончено.

Ена очнулась, когда княжич затушил все свечи и направился к выходу. Тело было вялым, по-прежнему слабым, но она поборола дрёму, вспомнив о важном.

– Рокель, – слабо позвала она, и шаги замерли, – у шкатулки… ключ. Запри меня… пожалуйста. У меня не хватит сил… запереться изнутри, – вяло договорила она, изредка зевая.

– Зачем тебе запираться на ночь? – настороженно уточнил Рокель.

– Чтобы… никто не забрался. Желающих меня убить… много, – невесело усмехнулась она, прикрывая глаза.

Ена улеглась на бок, отвернувшись. Услышала, как Рокель взял ключ и распахнул дверь, в комнате стало светлее. Ена протяжно выдохнула, когда после длительной заминки дверь закрылась. Она дожидалась звука поворота ключа, но вместо этого расслышала задвигающуюся щеколду. Мысль запоздало добралась до сознания, глаза Ены распахнулись при звуке упавших сапог, матрас за спиной прогнулся, на пару мгновений приподнятое одеяло обдало потоком прохладного воздуха, но сразу вновь стало тепло. Руки Рокеля обвили её и с лёгкостью подтащили к нему. Ена задохнулась от ощущения его тела вплотную к себе. Подбородок Рокель уложил ей на макушку, не позволив даже вертеть головой.

– Спи. Все, кто хочет тебя убить, могут приходить, поглядим, кто кого.

Ена затряслась в беззвучном смехе. Нужно было прогнать его, но она не хотела, полностью расслабившись в окутывающем её тепле и чувстве безопасности. От Рокеля пахло травой, немного землёй и тёплым летним солнцем.

Ена думала, что на грани сна, ещё немного, и она провалится во тьму забытья, но присутствие Рокеля под боком неожиданно разбудило. Она продолжила лежать с закрытыми глазами, ощущая его руки на своей талии, ткань его штанов своими босыми ногами и его дыхание в волосах.

– Я кое-что вспомнил, Ена, – тихо начал он, вероятно заметив, что она не спала. – Понял, что ты лгала мне с детства.

Ена напряглась, мозг лихорадочно заработал в поисках пояснений и подсказок. Не найдя ни одной, Ена промолчала, дожидаясь подробностей.

– Ты говорила, что то было сном. Дурным сном. – Голос Рокеля стал печальнее, Ена задержала дыхание, ощутив, как княжич немного переместился, его нос ткнулся ей в шею сзади, и по спине Ены поползли мурашки. – Вы с Зораном спасли мне жизнь. Брат признался. Рассказал, что ты его привела ко мне в спальню. Ты била меня, пока я не очнулся.

Ена тяжело сглотнула, почти забыв тот момент. И тем более ей не хотелось, чтобы Рокель о нём знал. В юности стоило княжичу засомневаться, как она уверенно отметала его размышления и любое сомнение. Но теперь Рокель вырос. Лгать не имело смысла. Нехотя, скованно, но она кивнула.

Рокелю только исполнилось девять, а ей было всего шесть. Тогда она едва ли с кем-либо разговаривала, а уж своё предчувствие тем более не понимала, как объяснить. В ту ночь Ена плела, кружево внезапно начало резать пальцы, а узор складывался в уродливое подобие цветка. Она прибежала к Зорану в спальню, сорвала с него одеяло, разбудила, выслушав недовольную ругань от мальчишки. Он кричал на неё, пытаясь вытолкать из комнаты, но Ена отчаянно цеплялась за его рубаху, оставляя царапины своими ногтями на его руках, и тащила в коридор.

Поняв, что Ена от него не отстанет, Зоран дал себя отвести к спальне Рокеля. Дверь была приоткрыта. Они оба застыли, найдя Ефту над кроватью своего младшего сына. Княгиня в ночной сорочке, с распущенными золотыми волосами и отупевшим взглядом давила мальчику на лицо подушкой. Тот уже еле отбивался, а Ефта всё держала, напевая колыбельную.

Ена сама не представляла, что увидит. Она не ведала причин и не видела будущего, поэтому и не могла объяснить. Однако она доверяла знакам, которые говорили ей привести Зорана к брату. Возможно, судьба намекала, что она сама не сумеет остановить Ефту? А может, именно Зорану надо было это сделать? Ена не знала. Она поступала, как чувствовала, потому что в тот раз, когда она ощущению не поддалась, погибли её настоящие родители.

Справившись с оцепенением, Зоран прыгнул на мать, оттолкнул её подальше от Рокеля. Мальчик уже не дышал, но пока старший сын боролся с Ефтой, Ена забралась на кровать и заколотила ручонками по груди Рокеля. Тот всё-таки очнулся, втянул воздух, захрипел, а после разрыдался.

– Ена, дорогая, что происходит? Иди ко мне, не стоит тебе играть с нагулышами отца, – недовольно бросила пришедшая в себя Ефта. Она оттолкнула ошарашенного Зорана, а на кашляющего Рокеля взглянула с брезгливым недоумением, будто мгновения назад вовсе не она едва не задушила собственного ребёнка.

Ена не сопротивлялась,