Плетущая - Лия Арден

сам схватился за её руку и поцеловал ладонь. Было в этом нечто уязвимое, трогательное, и Ена резко села, чувствуя, как ускоренное сердцебиение и стянутое в узел желание возвращаются.

Нет. Она не имеет права так с ним поступать.

Она так много у него отняла, может, побуждения были хорошие, но она слишком сильно запятнала себя и свою судьбу, чтобы втягивать в это ещё и Рокеля.

– Я… мне нужно идти, – хрипло выдала Ена, неловко сползая на противоположный край, но ноги на пол спустить не успела: Рокель вновь уложил её, замотав в покрывало.

Ена могла воспротивиться, когда он уложил её обратно, да сил не было. Она с доверчивой беззащитностью уставилась на княжича, не особо желая уходить, в его кровати, окутанная знакомыми запахами, она чувствовала себя спокойно, в безопасности. Словно ноша, которую Ена изо дня в день таскала на своих плечах, оставила её хоть ненадолго.

– Останься, – пояснил Рокель, выдавив вымученную улыбку. – Здесь тебя никто не тронет, а чем дольше останешься, тем достовернее будет выглядеть, что с тем подонком никто из нас не встречался.

Рокель встал и поднял свою рубаху с пола. Ена заставила себя отвернуться и потерять последние мгновения возможности увидеть его обнажённую кожу.

– Я схожу ещё за водой и лекарством на случай, если тебе станет плохо ночью.

Ена хотела возразить, но ласковое прикосновение пальцев к щеке вновь лишило дара речи. Ей столько всего хотелось сказать, но все откровения сбились в кучу, сделав её немой, не способной решить, с чего начать.

– Я скоро вернусь, а ты спи, забудь о тревогах. Завтра мы со всем разберёмся.

Одарив её слабой улыбкой, Рокель тихо вышел. Ена судорожно вздохнула, плотнее завернулась в покрывало и лицом уткнулась в подушки, стараясь не обращать внимания на болезненно яркие ощущения по всему телу: ей до сих пор чудились прикосновения княжича.

* * *

Рокель сказал, что наутро они со всем разберутся. Так и вышло. Только не они, а он. Ена почти была уверена, что во сне чувствовала его объятия, но стоило ей проснуться, как Рокель уже был одет и собран. Князь вызвал его к себе, поэтому он ушёл поговорить со Златом, не дав Ене ни единой возможности. Она два часа нарезала тревожные круги на княжеском дворе, опасаясь, как Злат отреагировал. На Яна ему плевать, даже если Мстислав обвинил Ену или Рокеля, вряд ли князь пальцем пошевелит, чтобы разобраться в смерти какого-то там рядового дружинника. Не станет же Мстислав рассказывать, что позволял наёмным убийцам по княжескому двору шастать. Однако Ена была уверена, что Злату доложили, в чьей кровати её нашли. Князь может пожелать разобраться с Рокелем, если не из ревности, то ради напоминания о превосходстве его власти.

Ена шумно выдохнула, заметив Рокеля целым и невредимым, выходящим во двор. Напряжение спало так быстро, что ноги подкосились и захотелось присесть. Рокель Ену не видел, она стояла в тенях и мигом спряталась за поворот, когда княжичу преградил путь Вран. Не ожидая от мерзавца ничего хорошего, Ена торопливо обогнула конюшню, чтобы подобраться ближе и подслушать.

– Не ожидал от тебя, да ты полон сюрпризов, визинский герой, – насмешливо заявил Вран, Ена прижалась к срубу, прячась за наколотыми дровами. Похоже, собеседники подошли к стене у поворота, потому что видеть она их не могла, но слышала достаточно отчётливо в безветренный летний день. – Будучи юнцом, на фоне своего брата ты особого впечатления не производил.

– Рад удивлять, – сухо бросил Рокель, явно не расположенный к беседе. Он сделал пару шагов, оказываясь в поле зрения Ены.

– Не торопись уходить, княжич. У меня для тебя подарок. – Самодовольство так и сочилось в голосе Врана. Рокель тут же замер, насторожился и снова взглянул на боярина. – С твоим появлением ситуация на дворе переменилась, да так, что мне на руку. За оказанную помощь я в долгу не останусь.

Брови Рокеля сошлись на переносице, Ене же захотелось выругаться. Мстислав давно обхаживал князя, а став тестем, и вовсе получил долгожданное влияние при дворе. Несмотря на равноправие голосов в Боярской думе, все знали, что главный там Мстислав, поэтому большинство думцев поддерживало его мнение, лишь бы угодить. Вран давно пытался его место оспорить, чем заслужил нелюбовь Мстислава. Они постоянно сталкивались лбами. Дочь Мстислава Сияна стала княгиней, но при этом не родила наследника. Милана же – дочь Врана – хоть и оказалась наложницей, но разродилась сыном. Новость о беременности Сияны могла вернуть ветвь первенства Мстиславу, но Рокель принёс Злату неожиданные вести, и возможно, сейчас Вран впервые невероятно близок к тому, чтобы занять более влиятельное положение.

Ена раздражённо потёрла переносицу, не уверенная, насколько Рокель понимает всё происходящее, слишком долго он жил вдали от двора.

– Змеиная княжна досаждает всем годами. Как ни пытались избавиться от этой колдушки, да князя она крепко приворожила. Годы под защитой милостивого государя провела, – перешёл сразу к делу Вран, Ена прекратила дышать, наблюдая за выражением лица Рокеля. Тот и бровью не повёл. – Говорят, ведьму ни отравы, ни дурманы не берут. Каким-то образом и от Мстиславовых наёмников она избавилась, – заговорщически поделился Вран, получив преимущество не только над Еной, но и над Мстиславом. – Помню я, как предала она вас, тех, кто ей кров всё детство и юность давал. Слышал, что и ты искал способ ей отомстить, да не думал я, что она так легко тебе отдастся. Умно ты поступил. Нынче князь о ней не печётся, да гнать почему-то пока не торопится. Ведьмовское проклятье, не иначе. Другая шлюха уже в петле бы раскачивалась.

Медленно на лице Рокеля отразилась усмешка: холодная, беспринципная, мстительная. Совсем как при первой встрече, сердце Ены рухнуло вниз, когда очень медленно, но Рокель всё-таки ответил:

– Не прав ты, Вран, раз думаешь, что легко было её в постель затащить. Пришлось постараться и заработать её доверие.

Вран рассмеялся и одобрительно закивал:

– Твоя правда, змея всё-таки хитра.

– Так что тебе нужно? – напомнил Рокель.

– У меня есть полезная весточка. Мы можем помочь друг другу.

– Я слушаю.

– Мне известна жажда мести, а ещё известно, что ты своей можешь лишиться. Теперь, когда князь ею не дорожит, колдушку со двора в ближайшее время уберут. Люди Мстислава уже готовы. Поторопишься и успеешь перерезать её горлышко первым.

Рокель тихо фыркнул:

– Я не из тех, кто руки марает. Если Мстислав намерен ей горло перерезать, то пусть. Не моё дело.

– Сомневаюсь. Поговаривают, продал он её кому-то.

Продал?

– Продал? – Вопрос Рокеля вторил её собственному.

– Да, досадила ведьма многим, но и