Верность месту - Клэр Бойлз

если мы наставим на сотрудников агентства наши ружья, это, вероятно, не закончится хорошо. Конечно, на самом деле я не верила, что до этого дойдет.

Облако пыли приближалось. Джерри все еще кричал. Я схватила Монтану и трех или четырех других кур за ноги и перевернула вниз головой. Это должно было их успокоить или по крайней мере заставить молчать. Мои курицы — сущее сборище неблагодарных тварей, поэтому они хлопали крыльями и кудахтали, пытаясь клювами оторвать кусочек моей руки или ногтя. Джерри поймал других кур, и мы отнесли их в курятник. Я сбегала за своим револьвером 22-го калибра, пока Джерри гонялся за Хичкоком. Револьвер 22-го калибра не такой уж большой пистолет. Как-то неловко использовать 22-й калибр в противостоянии с правительством, но мне пришлось смириться с оскорблением моего тщеславия. Я забралась в курятник вместе с курами и выглянула в глазок.

— Чертова птица, — пробормотал Джерри, пытаясь схватить Хичкока согнувшись наполовину, совсем как обезьяна. — Это для твоего же, черт возьми, блага. Это на благо всего человечества.

Мой отец знал бы, что делать, лучше, чем мы с Джерри. Он был так хорошо подготовлен к бою, что начал жить ради него, искать его повсюду, затевать, когда не мог найти. Я очень злилась на него, когда была девочкой, за то, что он все время возвращался на службу, за то, что оставил нас с мамой выращивать посевы, убирать урожай, хранить поленницу дров всю зиму. Теперь, когда у меня появилось время, чтобы обдумать это, я знаю, что он, вероятно, поступал так ради нашего блага, ибо в глубине души понимал, что мы не были врагами, хотя в большинстве случаев он обращался с нами именно так. И все же я испытала к нему настоящую ненависть, когда увидела его в последний раз, сразу после моего восемнадцатилетия, на похоронах мамы. Он сказал мне, что ему нужно вернуться, что он израсходовал весь свой отпуск. Я ответила ему, что просто присоединюсь к гребаному джихаду, если захочу его увидеть. Несколько месяцев спустя ко мне пришли и вручили сложенный флаг. Он лежит в сарае, накрытый кучей воротничков для кукарекающих петухов.

Джерри вспотел, гоняясь за Хичкоком. Со лба у него капало, лицо блестело, и от влаги некоторые волоски его бровей слиплись и неестественно торчали. Хичкок и Джерри оба выдохлись, причем Хичкок был в полностью подавленном состоянии, когда Смит вошел в дверь сарая. У меня был хороший обзор, и эта сцена четко зафиксировалась в моей памяти. Я отщипнула немного вяленого мяса, положила в рот и приготовилась к тому, что должно было произойти дальше.

Смит был нарядно одет, и одна рука у него была заложена за спину. Его коричневые туфли с крыловидным мыском были огромными, как настоящие модные клоунские башмаки. Он слишком накрахмалил рубашку с концами воротника, застегивающимися на пуговицы, но она была голубой, и это придавало его зеленым глазам привлекательный вид, а блейзер был лишь немного потерт на локтях. Он выглядел просто красавцем, хотя его рот, когда он смотрел на Джерри, был странно приоткрыт. Смит не мог меня видеть. Он не ожидал найти меня в курятнике и не распознал курятник в бункере. Не знаю, видел ли Смит Хичкока, потому что петух застыл и замер, но в тот момент Смит и Хичкок были очень похожи. Они оба выглядели обеспокоенными, и их ноги были странно расставлены в стороны. Глаз петуха двигался, настороженно наблюдая за двумя мужчинами. Смит одним глазом следил за Джерри, другим оценивал обстановку.

— Грейс где-то поблизости? — спросил Смит.

Джерри развернулся между Смитом и Хичкоком и направил дробовик на Смита.

— Я хочу увидеть твою пушку, — произнес Джерри очень спокойно. — Я хочу знать, что у тебя в руках.

Смит сделал шаг назад и поднял руку, но это была половинчатая капитуляция, как будто ты что-то пообещал, скрестив пальцы.

— Давай просто успокоимся. Я пришел только для того, чтобы поговорить с Грейс. Я застал тебя в неподходящее время, Джерри?

— Кто пришел с тобой? — спросил Джерри, направляя дробовик на дверь. Голос Джерри был похож на одну из старомодных сирен с ручкой, постепенно становясь все громче и пронзительнее. — У тебя там гвардия?

Смит казался искренне смущенным.

— Что? — спросил он. — Гвардия? Какая гвардия?

— Национальная гребаная гвардия! — издал вопль Джерри, демонстрируя всю мощь своего голоса и перепрыгивая с одной ноги на другую. Он выглядел так, словно был под кайфом. Возможно, он действительно принял какой-то наркотик. — Я знаю, ты слишком труслив, чтобы прийти один!

Затем Хичкок сделал свой ход, подкравшись сзади и стартовав с отрывистым свистом вертолета. Его когти, чешуйчатый генетический дар предков-динозавров, приземлились на плечо Джерри, он ударил Джерри крыльями по голове, и победоносный боевой клич прозвучал в виде несколько жалких писков из-за его воротника. Джерри издал несколько очень пронзительных криков и воплей. Он повернулся, пытаясь оторваться от петуха, и наконец запрыгнул на штабель из двух тюков сена. В этом хаосе его дробовик выстрелил, и я увидела брызги крови, когда пуля попала в Смита, который, немного пошатнувшись, достаточно сконцентрировался, чтобы вытащить свой собственный пистолет из скрытой кобуры и сделать два действительно впечатляющих выстрела. Он вырубил Хичкока и Джерри, прежде чем упасть на землю, а затем они все трое замолчали, не двигаясь. Рядом со Смитом влажная земля пола сарая вихрилась, плавая затейливыми узорами поверх растекающейся лужи крови, а в середине этого пятна маячила одинокая белая роза. Джерри я нигде не видела.

Меня вырвало вяленым мясом. Монтана и другие курицы сразу же начали есть его, сражаясь друг с другом за лучший подход к теплому содержимому моего желудка. Все, кроме Бетти, которая бдительно следила за своим гнездом, защищая заключенные в скорлупу эмбрионы будущих цыплят. Люди думают, что курицы глупы, используют выражение «куриные мозги», как будто это какое-то оскорбление, но у моих девочек есть инстинкт самосохранения. Они возвращаются домой на ночлег. Они разбегаются, когда в небе появляются тени хищников, ищут укрытия от ястребов и белоголовых орланов. Они становятся задумчивыми, когда им это нужно, а иногда и без надобности, как будто сидят на лекции по беременности и родам. Вскоре там, в бункере, меня перестало рвать, и Монтана сидела у меня на коленях, прихорашиваясь, пока я дышала глубоко и ровно, пытаясь успокоиться.