Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

в кресле, она, недолго раздумывая, заказала себе горячую рыбу и большой бокал белого вина. За той трапезой и просидела час, а потом неспешно двинулась в сторону дома. Ей уже не было грустно. Взяв с собой из кафе пакетик вишневого чая, она заварила его дома, тот оказался на редкость ароматным и вкусным. Облачившись в свой мини-халатик, она вновь припала к телевизору: там кривлялись комики, она посмеялась от души. Так время и пролетело.

Мишик пришел вовремя, тоже с тортом и шампанским, тортик, похоже, был из того же магазина. Мужчина был малого роста, кряжистый, в веселой шляпе в клеточку, с маленькими полями. Под шляпой оказались лысая голова и морщинистый лоб, который двигал лохматые брови. Однобортный синий пиджак с блестящими четырьмя пуговицами дорабатывался красным галстуком, завязанным каким-то морским узлом. Все это дополнялось портфелем цвета близкого к желтому. Не расстегнув пиджака, он присел за стол и сразу попросил паспорт, открыл портфель, достал свои бумаги, какие-то серые официальные бланки и стал что-то тщательно заполнять. Еще, как она заметила, все в трех экземплярах, и это продолжалось довольно долго. Закончив, он все бумаги спрятал в портфель, взамен достал оттуда приличных габаритов фотоаппарат и стал ее фотографировать, только лицо, в профиль и анфас. После всего этого он, для убедительности тыча перед собой указательным пальцем, рассказал, что завтра за ней в 14 часов прибудут люди, ей надо быть готовой и обязательно паспорт не забыть. По-русски говорил он плохо, но суть была ясна. Что официальная часть закончилась, стало понятно, когда Мишик сполз со стула и, встав перед ней на колени, сунул ей руку ей под халат, и стал стягивать трусики. Она не сопротивлялась. После этого он расстегнул свой ремень, и штаны с него свалились сами. Он навалился на нее пиджаком с пуговицами и галстуком, и рукой пытался пристроить свою вялую сосиску куда положено, но у него не получалось. Он два раза дернулся, излился слизью, потом, выдохнув, опустился и принялся лизать то ли ее, то ли себя, но лизал точно, слышно было, как чавкает. Минуты через две она вывернулась и пошла в ванную. А он, утеревшись ладонью, стал натягивать трусы со штанами. Когда она вышла, он уже стоял у дверей и, не по-русски как-то раскланявшись, исчез. На нераскрытой коробочке с тортиком лежали деньги, ровно столько же, сколько и вчера.

***

Его место в самолете было А 21, ряд 2, число 21 он для себя считал удачным. Однажды, оказавшись в казино, он без всякой подсказки поставил на «21» 100 долларов, а выиграл 3600, с тех пор и поверил в магию этого числа. Сегодня удача не заставила его ждать, каждый в далекой дороге мечтает, чтобы попутчик был приятным и общительным, а тут на место Б опустилась просто Шахерезада. Ему хоть и было уже за 50, но внешности своей он не стеснялся: правильные черты лица, набриолиненные зачесанные назад волосы, стильные очки от Cartier, и осанка. По внешности он явно тянул на должность зама какого-нибудь не очень большого министерства. Когда-то, окончив финансовый институт, он рвался в финансовые гении, но стал казнокрадом. А сегодня возвращался из Москвы, куда отвез долю в наличном формате. Но настроение было бодрое, в своей вотчине у него все было ровно, там-то свои интересы у него были учтены. Шахерезада сложила ногу на ногу, а у него аж сердце забилось быстрее, ноги были до ногтей напитанные солнцем и видимые до самых подлокотников ее кресла. Он представился ей по имени и, как бы вскользь, добавил, что является главой регионального финансового департамента. В ответ девушка очаровательно улыбнулась и представилась Софи, хотя, конечно это была Поли. Турбины заревели, самолет взлетел, и эти двое теперь будут неразлучными все девять часов. Та, что «Софи», достала из сумочки первую свою гранату – это была средней толщины книжка в синей обложке, и называлась она «Мужские сексуальные проблемы после 50 лет». Она открыла ее на середине и, вроде как, углубилась в чтение. Поли знала, что будет дальше, оставалось только ждать. Вторая ее граната – изделие от Gigimon – лежала в багажной сумке и, судя по внешнему виду и маслянистым глазкам этого зализанного финансиста, тоже не останется без дела. Острый запах денег всегда ее мобилизовывал, пробуждая красноречие и азарт. Не зная последних новостей с Родины, она летела, чтобы спрятаться, да и денежки у нее там были припрятаны – надо было их забрать, да и воспитанника своего хотелось взять с собой, в хороших делах он был бы послушным помощником. Папочки не стало, и ее время морковной девы закончилось. Казнокрад поерзал на заднице и обратился к «Софи» с вопросом, что же она взяла почитать в дорогу? Та опять мило улыбнулась и ответила, что, конечно, может сказать, но боится его ввести в смущение. Казнокрад прямо вскипел:

– Ну что вы, я уже большой мальчик.

Но когда она показала ему обложку, он зарделся как юноша.

– Это мое профессионал де фуа, – блеснула французским «Софи» и опять погрузилась в чтение.

Казнокраду было как раз за 50. Год назад он выгнал надоевшую жену жить к теще, а сам привел 20-летнюю, но с той тоже не очень получилось. Книжка ему казалась прям актуальной, и теперь он уже совсем не мог успокоиться. Эта тема его просто жалила, особенно на фоне этих загорелых ног, которые на вид были гладкие и нежные как кожица персика. «Софи» посмотрела на его лицо и увидела то, что и ожидала: страх, задор и похоть одновременно. Она опять же мило улыбнулась и рассказала, что является аспиранткой второго московского медицинского института, а название книги созвучно с темой ее кандидатской диссертации. Сейчас она летит в дальний регион, чтобы найти проблему в природных условиях проживания. Казнокрад всю эту туфту кушал с аппетитом. Этот фокус с аспирантурой и диссертацией был давно наработанной схемой в ее профессии, и всегда себя оправдывал. Она оказалась доктором, и он доверился врачу и все 9 часов, пребывая в возбужденном состоянии, все ей рассказал о своих сексуальных возможностях и тайных желаниях. Он перемежал свою исповедь глотками коньяка из фляжки. Казнокрад сел в аэропорту прибытия хоть и с вялой эрекцией, но с потными руками и огромным желанием пройти курс реабилитации у доктора «Софи». И он, конечно, высказался по этому поводу. «Софи» без жеманства ответила, что такая индивидуальная работа будет недешево стоить. В ответ тот истерично замахал руками, мол, деньги вообще не проблема.