На волоске - Лиза Сивен

тебя. Думаешь, я не вижу?

— Тише, дети, — вмешивается мама. — Тише. Вам уже не пять лет.

— Но я не виновата! Маттео все время бесится!

Я хмурюсь. Насколько мне известно, я ее пальцем не тронул и даже не наорал на нее!

— Ну, ну, — говорю я. — Будет тебе. У меня сплошные контрольные до самых каникул, меня это напрягает, извини.

До февральских каникул осталось прожить еще полторы недели. Потом я смогу носить свои волосы две недели не снимая. Быть Полем, только Полем, и наконец дышать полной грудью.

Я умираю оттого, что не могу держать Леану за руку в школе, особенно когда Джаспер заговаривает с ней и ходит перед ней как павлин. О, ему-то нечего скрывать; это не так уж сложно, когда ты прост как табуретка.

Вся семья садится за стол, кроме Андреа — она сегодня работает. Я ее почти не вижу в последнее время со своей учебой, ее учебой, контрольными и всем остальным. С понедельника по пятницу я будто и не дышу вовсе.

— Зато она отдохнет в субботу, — сообщает мне мама. — Это будет ее первый выходной после Рождества. И как она только это выдерживает?

— Это все молодость, — говорит папа. — Я в ее возрасте был как огурчик даже после каждодневных гулянок.

— Ну это была не работа, — подначивает его Манон с полным ртом салата.

— И все равно это требовало выносливости, — ворчит он.

И хотя я рад за свою кузину, меня совершенно не радует мысль о том, что она будет отдыхать тут. Я собираюсь привести сюда Леану, как и обещал. Я пытаюсь скрыть свою взволнованность, задавая вопрос, который вертится на языке:

— Так Андреа останется дома или пойдет куда-нибудь?

— Вот у нее и спроси, — отвечает папа. — А почему тебя это волнует?

— Да, — подчеркивает Манон. — Почему тебя это волнует?

Я терпеть не могу, когда она ведет себя как несносная, вредная девчонка. Я и так уже щедро подкупил ее, чтобы она осталась ночевать у своей лучшей подруги: я купил ей игру для приставки и к тому же помыл за нее ванну. Чего ей еще надо?

Папа с мамой обмениваются красноречивыми взглядами.

— Ты и впрямь остаешься дома совсем один в субботу, — замечает мама. — Раз уж у нас есть планы, а у твоей сестры намечается пижамная вечеринка.

Я решительно задираю подбородок.

— И?

— Ничего, — усмехается папа. — Совсем ничего.

Оба фыркают в свои тарелки, а Манон в недоумении переводит взгляд с одного на другого. А я не знаю, стоит мне обидеться на их реакцию или посмеяться над ней.

В тепле под одеялком я читаю с телефона фанфик по «Звездным войнам», за который взялся сразу после химии. Глаза слипаются. Надо было лучше жевать патифлет — разновидность тартифлета, в которой картошку заменяют макаронами. Теперь из-за этого исключительно питательного блюда у меня тяжесть в животе. Я борюсь со сном и клюю носом до тех пор, пока телефон в руке не начинает вибрировать. На экране высвечивается имя Леаны.

Ты сможешь забрать меня из школы сразу после уроков в пятницу?

Вот это попадос. Я осторожно набираю ответ самыми кончиками пальцев, будто клавиатура жжется. Я иду по минному полю.

С этим сложно. Ты же знаешь, что мне до тебя путь не близкий и что я заканчиваю примерно в то же время, что и ты.

Отправлено. Следующее сообщение приходит почти сразу же:

Я подожду тебя в школе. Ну пожалуйста…

Следом за сообщением приходит снимок, на котором она, одетая во что-то с глубоким вырезом, делает обиженное лицо. Я несколько раз возвращаюсь к нему, чтобы убедиться.

Ну так что?

Такие фото совсем не в ее стиле. Но я не жалуюсь! И, поскольку я слабак, я уступаю.

Я постараюсь. Доброй ночи.

И тебе…:-*

Я снова откидываюсь на подушки, все думая о фотке, которую рассмотрел со всех сторон. Мне нужно немного времени, чтобы оправиться от этого, потому что, несмотря на усталость, сонливость как рукой сняло. Мне одно не дает покоя. Почему ей так нужно, чтобы я забрал ее из школы? Должно быть, я недоглядел и с ней что-то случилось.

Вернувшись мыслями к снимку, я еще раз смотрю на него. А потом воскрешаю в памяти события начала недели. Я видел Леану нечасто: у нас слишком разное расписание. Стопроцентно пересечься мы можем только в обед. Я видел, как Джаспер наворачивает вокруг нее круги. Я уверен, что это как-то связано. Как же я ненавижу этого кретина. И ревную, потому что он может подойти к Леане, а я нет.

В среду утром солнце возвращается на небо и становится теплее. Для февраля на улице не слишком холодно, и все школьники порасстегивали куртки. Непривычно высокая влажность неприятно напоминает о загазованном воздухе жарких летних дней. Кожа головы под кепкой начинает преть, и я с тревогой думаю о том, как она, наверное, там блестит.

Я устроился в уголке двора, подальше от канализационных решеток и Джаспера, что в этот раз одно и то же. Я наблюдаю за ним. Я слышал, будто он встречался с какой-то девчонкой из другой школы в январе, но эти отношения быстро закончились.

Высокий блондин пытается поболтать с Анной Софией и Сураей. Судя по лицу последней, она его на дух не переносит, и это греет мне сердце. Я не могу не думать о том, какая она красивая. Ее волосы распущены и легкими мелкими кудряшками струятся по плечам, сдерживаемые только парой заколок. Она затмевает Леану, пламенеющая грива которой заплетена в косички; Леана, нахмурившись, смотрит в телефон. Потом на смену Джасперу приходит Карло, отвлекая подружек, пока Джаспер говорит что-то на ухо Леане. Его жертва, подпрыгнув, отшатывается.

Вот дерьмо! Он явно не собирается оставлять ее в покое.

Анна София жестом показывает Леане, что им пора, но Джаспер рукой удерживает ее. От удивленного и напуганного взгляда, которым она на него смотрит, у меня кровь стынет в жилах. Я вытаскиваю телефон и звоню ей. Она тут же берет трубку, пользуясь этим отвлекающим маневром, чтобы сухо сбросить с себя руку Джаспера.

— Привет, Поль. Как ты, любовь моя?

Я отворачиваюсь, отвечая ей как можно тише:

— Вау! Какой горячий прием…

Мне неловко, потому что она назвала меня так, только чтобы отделаться от Джаспера, и это прозвучало фальшиво.

— У тебя странный голос, — говорю я в надежде, что она расскажет о том, что происходит. — У тебя все хорошо?

— Да, конечно, — она гордо выпрямляется. — Ты хотел о чем-то со мной поговорить?

Она идет к своим