Битва за водку - Сергей Троицкий

Как все знают по классике: один мент добрый, другой злой. Теперь соло взял добрый:

– Чувак, не плачь! Пока мы едем, твой Бим Белое Ухо пообедал шикарными объедками в помойке от лучшего ресторана Днепра! Представь себе на минуту, его теперь будут уважать все дворовые псы! И даже бульдог местного участкового!

– А как же я?! – жалобно простонал толстяк.

– А что ты?! Ты теперь рок-звезда, и все днепровские девки твои!

От ацкой ржачки мент-водила снова выронил руль, и бобик уе*ался в хлебовоз. Двигатель заглох, а менты поползли по сугробам, а за ними и мы с Ящером…

Через десять минут – мы у знакомой ментовки. Я достал последние 100 руб. РФ, накатал фломастером «Кит Кэт» – Белому Биму» и просунул между решётками толстяку! Потом всей гурьбой зашли внутрь отделения, первым соло взял штатский:

– Сержант! Тут неувязка вышла. Вы не того Кипелова арестовали. Вот он настоящий певец из «Арии», а того Кипелова надо отпустить. – Штатский показал на толстяка, и его тут же поволокли в тюремные чертоги!

Чтобы не слышать вопли, я решил выйти покурить. Через пару минут менты вывели настоящего Кипелыча! Я тут же подогнал ему остатки батла «Чёрной ночи»! Вскоре за воротами ментовки послышался скул Белого Бима. Я больше уже не мог выносить эти жалобные завывания, поторопил ментов, мы сели в бобик и погнали по улицам в сторону Дворца спорта.

Я не Сэр! Я – Кипелов!

Когда мы приехали в ДС, «КПП» уже рубили по полной программе, народ постепенно раскачивался, а в коридорах перед гримёрками рок-артистов наметился аншлаг и ажиотаж! Была масса фотографов и журналистов. К сожалению, из-за темы «Проклятья и ревности» мы не могли палить Кипелыча. Его и Ящера пришлось завести с другого входа и поселить в отдельно-охраняемую гримёрку, четыре мента внутри, а у дверей человек в штатском!

Наконец, я вздохнул с облегчением. Миссия выполнена, и «Железный марш» в Днепропетровске полностью спасён! Первым делом, когда я вломился в гримёрку «Коррозии», то сразу достал из барабанного ящика коньячный батл «Белого аиста» и сразу залпом залудил стаканище. Ко мне бросились десятки людей, тусовщиков и музыкантов:

– Где Ящер! Где Кипелыч? А концерт будет? А кто будет петь и рубить на барабанах?

Движением руки я показал люберецким убрать всю эту свору и закрыть наглухо гримёрку. Я сидел на стуле и опи*деневал! В гримёрке воцарилась гробовая тишина. Все ждали правительственного сообщения. Первым не выдержал хмурый Боров:

– Паук! Ну ты скажи, всё нормально? Мы будем сегодня рубить нормальный треш или тока «Люцифера»?!

Я сделал театральную паузу, махнул ещё полтос «Аиста» и тихо, заговорщицки сказал:

– Парни, спокойствие и ни звука! Потом объясню! Ящер и Кипелыч – через две стенки от нас! Тока тихо!

Десять рыл выдали дружный вздох облегчения, от которого заколыхались шторы!

– А теперь давайте махнём за славу КТР! Тока тихо и чисто по полтосу!

В этот момент буфетчица притащила кофе по райдеру. Кофе и коньяк – бодрит дёсна. Через пару минут я махнул ещё полтинник, и Горлопан запустил тёлок и тусовщиков. Угар и чад кутежа снова продолжился с дикой силой.

После КПП должна была выступать местная днепропетровская группа, а после нее «Ария». Времени до её выступления оставалось не более 30 минут, вместе с Горлопаном и бандюганами мы отправились в арийскую гримёрную.

Первым делом бандюки отвесили под дых админу «Арии»: «Ну что же ты, скотина, дал так мало бабла?» Я вкратце рассказал Холсту диспозицию и рокировку, а также предложил пойти вместе к Кипелычу, чтобы уговорить его засунуть подушки под майку, а также приклеить на щёки пироги или сырники! Холстинин стал нерешительно тупить! Мне пришлось излить ацкий гнев!

– Пожалуйста, Холст! Можете рубить без подушек и пирогов, но только после нас. «Коррозия» рубит концерт, тут же срывает банеры, грузитца в автобус и ломитца на вокзал. Мне до пиз*ы. Только в этом случае не я буду ломитца по ментовкам и местным ОБХСС, а эту работу будешь делать ты и ваш мудак админ! Вот тогда ты узнаешь разницу, как пиз*ить (ударение на первый слог) аккорды у «Айрон Мэйден» или похищать вокалистов из днепропетровской ментовки! Кстати, я краем уха слышал, что у вас вроде через пять дней намечается небольшой тур по Сибири, или вы предпочтёте насладиться зимней природой Украины?

Понурый Холст и отпи*женный админ с подушками поломились в гримёрку к арестантам. За батл водяры менты согласились покинуть помещение. Я вкратце рассказал всей публике, какой ад устроил Кипелыч в 1988 г. Даже Холст не выдержал и стал орать на Кипелыча:

– Б*я, это офигеть можно! К тебе пришла королева Днепра, а ты как дурак дрочил на малолеток! Ты подставил весь наш коллектив! Мы понесли реальные убытки. – И всё в таком духе.

После обличительных тем мы перешли к главному, то есть к подушкам. Я предложил всем выйти, чтобы парни разобрались между собой! Прошло пять, а потом 10 мин., но ничего не происходило. До выступления «Арии» оставалось 13 минут. Пришлось снова вмешатца. Я в ярости ворвался в гримёрку-тюрьму, при виде меня Кипелыч в истерике заорал:

– Я е*ал в рот все ваши «Железные марши»! Я не Сэр, я – Кипелов! Я никогда не буду приклеивать сырники к щекам и забивать пузо подушками!

– ОК! Пожалуйста! Тогда «Коррозия» выходит на сцену, а ты кукуй в Днепре! Причём не 14 оставшихся суток, а 14 лет в харьковской тюрьме, а может, и больше. Гнев обманутой девушки безграничен! – Я хлопнул дверью и знаком указал Кириллу «Люциферу» опускать баннеры «Коррозии».

Улица роз: Юлия из всех королев

В коридоре меня догнал отпи**енный ариевский админ:

– Он согласен!

Зловещая тень харьковской тюрьмы произвела неизгладимое впечатление на клиента, и он согласился не только набить подушками пузо, но и даже жопу! То есть засунуть в эластичное трико шапку-ушанку. В этот момент прибежал взволнованный Горлопан и шепнул на ухо: припёрлась «Королева Днепра»!

Я ему дал указание, а сам зашкерился за сценой и объявил выступление «Арии», а также рассказал про «слоновую болезнь». Примерно через девять минут я нарисовался около гримёрки «КМ». Девушка Юлия явно была недовольна, она не любит ждать более одной секунды! Я сказал ей пару комплиментов, и она заискрилась. Мы зашли в просторную гримёрку, где находился только Боров и Костыль, а на столе красовалось «Севастопольское» шампанское и дагестанский виноград:

– Миледи! Познакомьтесь, это самый грозный вокалист СССР Боров, а это – самый ломовейший гитарист Костыль!

Она отхлебнула «Севастопольского» шампанского и словно застыла от восторга. Бегали тока одни глаза. Один глаз смотрел на Борова, а другой на Костыля. Улыбка не сходила с её лица. Один длинный как жердь, другой громадный как медведь. Что творилось в её мыслях, известно тока одному богу. Мне пришлось прервать вакханалию её мыслей и предложить выпить всем вместе. Я полагал, что мы махнём шампуся, а потом разбежимся. Время тикало. До поезда Днепр – МСК оставалось 1 час 53 минуты. Но тут несанкционированно вмешался Боров. Он очень любил, чтоб его обожали, и загнул философский спич!!!!! На все мои маяки он наотрез не реагировал, пришлось нагло оборвать разговор:

– А знаете суперновость! «Ария» с позором выгнала Кипелова и на его место взяла Сэра из «КПП», пойдёмте в ВИП-ложу, я вам покажу!

– Да не может быть? И где же он теперь будет петь?

– Теперь только в хоре харьковской тюрьмы!

– О боже, это же совсем рядом! Я бы могла приезжать и слушать!

Мне уже некогда было разбиратца, что творилось в её мыслях, я грубо схватил её за руку и вместе с бандюганами потащил в ВИП-ложу!

Когда мы вошли в зал, «Ария» уже завершала концерт и рубила музблок на бис. На сцене пел ужасающий толстяк с подушками на жопе и на животе и по голосу в нулину как Кипелыч. Юлия не унималась. По всей видимости, поездка в «Севастополь» дико отразилась на её восприятии.

– Смотри, Паук, он поёт как соловей! Как Кипелов! Только почему он такой толстый и мерзкий?

– Госпожа! Просто он не соблюдает диету, к тому же в Харькове, кроме картошки и сала, ничего больше нет!

– Так пусть он ест пирожные! Они такие вкусные!

– Не волнуйтесь! При должном попечительстве он из гадкого утёнка уже скоро превратитца в прекрасного лебедя, то есть в принца!

– О-о-о-о-о! Я тащусь! Это моя любимая песня «Улица роз»! Паук, а они могут её переделать, чтобы было не Жанна, а «Юлия из всех королев»!

– Госпожа, для вас любые чудеса!

В этот момент мне пришёл на ум дикий креатив. Я метнулся в арестантскую гримёрку, накатил полтос Ящеру и обратился к штатскому:

– Смотрите! Я тока что был в ВИПе, админы города просят, чтоб Кипелыч выступил с «Коррозией» и спел песню «Люцифер». Типа джем-сейшен!

– А где записки?!

Я был уже в угаре, и меня понесло:

– Какие записки?! Люди на досуге! Радуются музыке! Пожалуйста, идите сами. Вощем, я вам передал, а вы там смотрите сами. Мало того, ломитесь и спросите! Тока вы должны себе давать отчёт, какой ацкий гнев может вылитца на вас сейчас, а самое главное – потом! Например, завтра! Штатский тоскливо потёр лоб, е*анул водяры и махнул рукой. Дело сделано!