Девочка из прошлого - Аля Драгам

ждать внизу, потому что мы уезжаем. Я рада. Правда, рада. Этот дом и вся атмосфера давят. Но я очень беспокоюсь за своего мужчину: судя по теням под глазами, он или не спал, или плохо спал. А еще я успела заметить раны на его руках. Где—то подрался ночью?!

Размышляя об этом, покидаю ванную комнату. На кровати лежат приготовленные вещи: джинсы, майка, бадлон и даже носки. Хмыкаю тому, что деликатный Давид оставил майку—топ вместо бюстика. Чтобы не смущать. Какой он все—таки...

Ни на какие доводы, что уставшему не стоит садиться за руль, не действуют. И Игорь ведь не едет обратно. Его большая любовь приехала поддержать и он никого не видит и не слышит. Но это даже и хорошо. То, в каком стрессе он находился... на человека не был похож.

К счастью, с нами решает ехать Артур. Тим остается на несколько дней, обещал помочь с решением вопросов Андрею. Уф, отлегло!

Добираемся быстро, учитывая, что всю обратную дорогу я проспала. Сказалась усталость и нервотрепка последних дней. Проснулась от того, что Давид пытался аккуратно вытащить мою тушку из машины. Так захотелось обнять его, крепко—крепко. Не хочу больше себя сдерживать. Поэтому протягиваю руки и обвиваю шею.

— Проснулась, малышка?

— Угу. — Говорить совсем не хочется. Просто молча прижаться и застыть с ощущением абсолютного счастья.

Давид улавливает мое желание или у нас они совпадают — он замирает, дыша в мою макушку.

— Честно сказать, устал безумно. Не против, если поспим несколько часов?

— Я выспалась, а ты иди.

Сама думаю о том, что успею до вечера подтянуть с учебой, про которую прошедшие дни не вспоминала, намечу планы работы. И надо заняться готовкой. Когда я стала заниматься кухней, помощница по хозяйству исчезла. Хотя я знаю, что она раньше приходила несколько раз в неделю.

Переделываю целый список дел. Подумываю уже лечь спать, но вспоминаю, что Давид как—то хотел пельменей домашних. Поэтому до самой ночи занимаюсь ими. Устала? Есть немного. Но как представлю, что ему будет приятно, как он щурится от удовольствия… сердечко начинает биться маленькой птичкой в предвкушении.

Давид все еще спит, и будить его жалко, конечно. Бегу в душ и ложусь, ворочаясь некоторое время. К хорошему привыкаешь быстро, а я так привыкла засыпать на горячей груди.

***

И как это понимать? Еле заснула, страдая от отсутствия дорого человека. А сейчас сквозь полудрему чувствую теплую руку, которая прижимает к себе поверх одеяла. Сквозь ресницы смотрю в окно: судя по всему очень и очень рано. Тихонько зеваю, поворачиваюсь лицом к спящему мужчине и зависаю, рассматривая родное лицо. Черные брови, которым позавидует любая красавца, сомкнутые ресницы, такие густые, прямой нос, четко очерченные губы… Лицо мужчины, красивого по—мужски. Независимо от того, хмурится он или расслаблен, смеется или огорчается, серьезен или удивлен, он всегда привлекает к себе внимание. В совокупности с высоким ростом, широкими плечами, спортивной фигурой…

Кладу пальчик на бровь и веду по ней, продолжая размышлять. Помимо привлекательной внешности у Давида ведь потрясающий характер. Характер человека, умеющего дружить, ценящего настоящие чувства. Побывав с ним в Твери, я еще сильнее прониклась им, еще ближе стала понимать его. Еще сильнее… сильнее влюбилась в него. Хотя мне и казалось раньше, что это невозможно.

Провожу пальчиком дальше — по скулам, носу, губам. Внутри все трепещет от нежности.

— Ам, — ой, кажется, я кого—то разбудила.

Улыбаюсь, как глупенькая.

Давид смотрит на часы и спрашивает, почему я снова не сплю так рано. Пожимаю плечами. Откуда я знаю, вот так получилось.

—А ты как здесь оказался, м?

— Понял, что без тебя совсем плохо спится. Вообще думаю, нам пора уже ночевать в одной комнате. — Мои глаза расширяются от удивления. — И не пугайся. Мы все равно все дни спим на одной кровати. Только за вещами кому—то постоянно приходится бегать. Давай пожалеем его?

— Я в твою комнату не пойду. — Этот протест сразу же рождается внутри. Нет и все.

— Знаю. Не против, если здесь поменяем шкаф? А свою спальню скажу переделать под еще одну гостевую.

— Это твой дом…

— Это наш дом, Саш. Ты же сама понимаешь, что все серьезно, правда?

Хлопаю ресницами, пытаясь переварить услышанное. Нет, я слова поняла, смысл уловила. Но его фразу надо пропустить через себя, чтобы в полной мере осмыслить.

— Эээ… а что ты делаешь? – Удивленно смотрю, как Давид придирчиво осматривает содержимое шкафа, вытаскивая длинную черную майку. Я обычно надевала ее на топ сверху на уроках физкультуры. — Это не твой фасон.

Мужчина широко улыбается и, шутя, прикладывает вещицу к себе.

— А мне кажется я огонь. Смотри, как подходит к глазам.

Он так потешно при этом корчит рожицу, что я смеюсь, откидываясь на подушку.

— Давай, наряжайся и пойдем со мной.

— В смысле?

— Только майка и белье. Скажи, как будешь готова. — Давид отворачивается. А я вообще ничего не понимаю. Зачем?

— Ты мне веришь?

— Верю, но…

— Просто сделай, как я прошу.

Фыркая, стягиваю пижаму, оставляю трусики со смешной рожицей на попе. Быстро натягиваю лифчик и сверху майку. В принципе, она может сойти на домашнее платье — длина приличная, ничего «на показ» не выставлено.

— Я готова.

— Давай руку и закрывай глаза. Откроешь только, когда скажу. Договорились?

Смотрю испугано на него.

— Учимся доверять друг другу. Пожалуйста.

Мимолетно целует в губы и я, выдыхая, соглашаюсь.

Глава 46.

Давид.

— Давай руку и закрывай глаза. Откроешь только, когда скажу. Договорились?

Испуганные глаза, закусывает губу. Ну разве я смогу обидеть, глупышка моя!?

— Учимся доверять друг другу. Пожалуйста. — Прошу свою девочку, целуя пухлые губки.

Вздыхает. Сдается. Закрывает глаза.

Нет, ничего плохого я делать не собираюсь. Хочу, чтобы Саша расслабилась, чтобы перестала стесняться, чтобы не боялась моих касаний.

Поэтому решаюсь повторить опыт в душе. Майка нужна, чтобы не стеснялась. Хотя, конечно, мокрая одежда то еще удовольствие. У самого руки дрожат. В какой момент и где рванет заранее неизвестно. Приходится идти вперед самыми медленными шажочками.

Завожу девочку в душ.