Девочка из прошлого - Аля Драгам

отдает телу команды «включила—выключила», «вытерлась», «оделась», «вышла». Натягивая одежду, понимаю, что Давид дал свою, а не мою вещь. Уже традицией становится.

На этом я выключаюсь. Совсем.

Что за ужасный звук въедается в мозг? Приоткрываю один глаз и вижу мужскую спину. Сидит и растирает лицо руками. Подползаю к нему, не открывая глаз, и смыкаю руки на талии. Он горячий и так вкусно пахнет.

— Спи, принцесса. Мы по делам, заедем в агентство, оформим все. Потом сюда вернемся, как раз парни подъедут, брат Игоря приедет.

— Про которого ты вчера спрашивал? Андрей?

— Он, да. А ты пока ложись и отдыхай, я тебя разбужу. Хорошо? Если захочешь пить, вода стоит рядом на тумбочке.

Убирает мои руки, чмокает в губы и быстрым шагом идет в ванную. Ложусь обратно на подушку и послушно засыпаю.

Сон получается рваным и беспокойным: постоянно чудятся то голоса, то хлопанье дверей, то шаги. А, может, и не чудятся — дом огромный, наверняка людей соберется много.

В общем, к приезду Давида я уже не только успела позавтракать, но и поближе познакомиться с Верой Георгиевной. Сначала она мне показалась слишком строгой, но потом мы нашли общий язык. И моя помощь пригодилась тоже. Оказывается, хозяин жил здесь в последнее время один и экономки хватало. Но несчастье случилось неожиданно, персонал так быстро найти не успели, и она разрывалась между размещением прибывших, в основном, мужчин и готовкой. Я спустилась на моменте, когда на плите подгорали оладьи, а женщина встречала немолодую пару.

В общем, мы быстро договорились, чем мне заняться. Она показала, где что лежит и я в режиме нон—стоп уже выдавала завтраки и готовила обед.

— А меня очаровательный поваренок покормит?

Оборачиваюсь на родной голос. Стоит, привалившись к столу. Вид совсем усталый, темные круги под глазами и даже скулы стали острее выделяться. Такой он сейчас… домашний…

— Конечно. У нас тут вот. — И выставляю на стол тарелки и блюда.

— Узнаю свою девочку. — Он оборачивается через плечо к невероятно накачанному парню. Страшно, что мускулы при движении просто порвут его черную рубашку. — Мы договаривались, что ты что делаешь?

— Сплю. Но я там не могла спать. И Вере Георгиевне нужна моя помощь, понимаешь?

Подхожу и утыкаюсь к нему в грудь. Вообще—то, хоть и не время, но я соскучилась.

— Громко… громко думаешь, малышка. — И целует так, что пол уходит из—под ног. Я на несколько мгновений даже забываю про незнакомца, который на все это смотрит.

— Это Андрей. Старший брат Игоря.

— Очень приятно, — пожимаю протянутую руку. — Саша.

— Взаимно. Не успел прилететь, уже наслышан о тебе. — Улыбается и садится за стол.

Пока парни едят, успевают приехать Тим с Артуром, Игорь, который, как оказалось, ездил на опознание, и еще какие—то люди. Если честно, я уже запуталась в именах и кто кем кому приходится. Кто—то приходил поддержать, кто—то оставался, кто—то приходил поздороваться с Андреем, прилетевшим с Кипра. Нескончаемый поток просто.

— Устала?

— Немного. Не привыкла к такому количеству людей.

— Тебе долго еще осталось доделать?

— Вот этот салат и еще, — бросаю взгляд на таймер, — одиннадцать минут мясо в духовке.

— Не хочешь пойти погулять? На старом кладбище хоронить будут, с нужным человечком на четыре договорились. Сюда подъедет.

Очень, очень хочу погулять. Освободить голову от этого шума. Но Давид всю ночь ехал, спал от силы два часа… ну какая ему прогулка?

— Ты не против немного полежать? Сейчас только двенадцать, почти три с половиной часа будет.

— Точно? — Прищуривается.

— Точно. — Чем бы его заманить? — Я тебе массаж сделаю.

— Аргумент. Давай сюда доску, я дорежу. Вынимай мясо.

Быстро разделываемся со всем, сообщаю Вере, что все готово, и ухожу.

Массажист из меня так себе, конечно. В общих чертах знаю. Но Давиду хватает. Разминаю ему плечи, пока он сидит. Надо бы предложить лечь, но тогда вариант мне сесть сверху. А это точно нет. И мужчина хорошо понимает.

— Хватит, у тебя сегодня и так руки устали.

Целует запястье, вызывая рой мурашек. Ложится на спину и тянет на себя, устраивая на своей груди. И мгновенно отключается. Думаю, что просто полежу рядом, но моргаю и все, проваливаюсь в сон.

***

Следующие два дня сливаются в сплошную череду событий. Новые люди приходят и уходят. Мужчины постоянно куда—то ездят, решают, договариваются. Нервное напряжение искрит в воздухе. Игорь заперся в кабинете отца и запил. Не пускает никого, кроме Давида и Тимура. Иногда оттуда слышится мат и грохот. Тим сказал, что из целого там остался только диван и стол. Наверное, временно.

Андрей ходит мрачнее тучи. Сначала держался, но когда явилась Лариса, та самая женщина отца, он как с цепи сорвался. На порог не пустил, орал так громко — стекла звенели. Потом сам же рассказал, что сначала она с ним жила, а потом на папу переключилась.

Сумасшедшие дни заканчиваются в утро похорон. То ли осознание предстоящего накатывает на собравшихся, то ли настрой, что так "положено". Но факт остаётся фактом. От черноты вокруг слезятся глаза.

Давид рано утром съездил в аптеку за успокоительным. Парни всерьёз переживают за Игоря. Хоть с вечера его удалось привести в порядок, но что он выкинет, не знает никто.

Мы едем все вместе сразу в храм, где пройдет прощание. Чувствую, как от страха все внутри сжимается, но боюсь доставить лишнее беспокойство мужчинам. Сжимаю зубы и молчу. Про себя решаю, что постараюсь не смотреть. Стыдно перед самой собой, перед Игорем, но не уверена, что не грохнусь в обморок.

Однако, как всегда, Давид решает по-своему: когда мужчины проходят вперед, где стоит... Ох, вдох-выдох, закрыть глаза... Храм заполняется людьми, кто-то начинает завывать, а меня трясет. Давид в полголоса что-то говорит Артуру, и тот берет Игоря за плечо. Тим встает с другой стороны. Уже делаю шаг за ними, когда крепкие руки оттесняют к самому выходу. Таким образом мы с Дейвом остаёмся самыми последними. Не передать словами, как я ему благодарна в этот момент. Он разворачивает и прячет мое лицо на своей груди. Не сказав ни слова. Просто молча прижимает и гладит по спине или волосам. Тонко улавливаю моменты, в которые его нервы на пределе: он сильно сжимает меня. Потом его отпускает и хватка