Девочка из прошлого - Аля Драгам

— И да, я не сопротивляюсь. Так устала, что хочется прикрыть глаза и провалиться в сон.

— Потому что у тебя ноги заплетаются, и ты спишь на ходу. Кто сегодня вскочил рано и не отдыхал, а?

— Это ты меня ругаешь?

— Это я за тебя переживаю.

Хочу спросить по маму, ведь он сегодня почти весь день провел со мной, но организм сдается. Сквозь полудрему ощущаю, как меня заботливо меня кладут на сиденье, пристегивают…

Мне снится океан. Откуда в океане лодка и почему меня на ней покачивает? Не знаю. Но это так приятно! Тепло, ласковая чистая вода вокруг. И нежный шепот самого лучшего мужчины на свете: «Девочка моя».

С утра будит… запах шоколада. Не открывая глаз, веду носом в сторону источника аромата… и только потом соображаю, что в спальне ему не откуда взяться.

— Доброе утро, принцесса!

Я что, проспала? Не услышала будильник? Испугано распахиваю глаза и вскакиваю с постели. Во вчерашних джинсах.

— Доброе утро. Давид, я… я не знаю, как проспала…

— Тихо—тихо, не прыгай так. Ложись обратно. Еще рано очень. Я не хотел тебя будить. Хотел только оставить поднос, чтобы порадовать с утра.

Моргаю, смотря на него. Мужчина полностью одет, вид расстроенный. Перевожу взгляд на часы: три сорок.

— Что—то случилось? — Озвучиваю свои мысли.

— Мне надо уехать, — присаживается на кровать, — на… — долгая пауза — … на несколько дней. Не хочу тебя оставлять, но такие обстоятельства. Я не могу не поехать.

Я сажусь в постели и подтягиваю к себе коленки. Смотрю на него и понимаю, что произошло на самом деле нечто серьезное.

— Расскажешь?

— Иди сюда, — раскрывает руки. — У Игоря папа умер в Твери. — Перебираюсь к Давиду ближе и обнимаю за талию. Хочу передать ему всю свою поддержку.

— Ты с ним едешь?

— Да, мы сейчас выезжаем, Артур с Тимуром завтра к обеду приедут. Егор с Ксюхой остается, ей рожать скоро.

Полминуты размышляю и встаю с кровати. Молча подхожу к шкафу и вынимаю на кровать ровную стопочку одежды.

— А ты сейчас что делаешь?

— Вещи собираю. Где твоя сумка с вещами?

— Я, наверное, сейчас не очень понял, Саш?

— Я еду с тобой. И да, — перебиваю его возмущения, — я понимаю, куда мы едем и почему. Ты бы не бросил меня в такой ситуации?

— Это даже не обсуждается, но я мужчина и я должен…

— А я твоя девушка, как ты мне говорил. А еще ты говорил, что мы вместе.

Он тяжело вздыхает и выходит из комнаты. А я бегу в ванную, чтобы переодеться. Не успеваю стянуть джинсы, как Давид стучит в дверь:

— Вещи сложил. Если нужно в душ, у тебя есть минут десять.

Отлично. Мне хватит и трех минут, чтобы просто прогнать остатки сна и прийти в себя. Потому что чувствую, что вместе с осознанием приходит дрожь. Я никогда не была на похоронах. Но нет ни капли сомнений в том, что поступаю неправильно. Если мы вместе, то и поддерживать должны друг друга не только в радостные моменты.

Быстро собираюсь и бегу вниз. Давид сидит за стойкой с чашкой кофе.

— Готова?

— Да.

Он ставит чашку в мойку, подхватывает сумку, но вдруг повернувшись, идет к ящику и вытаскивает мои таблетки.

— Ты вчера, кстати, не принимала перед сном. Выпьешь сейчас?

— Потом в машине.

Не хочу терять время. Вижу, что нервничает. Беру его за руку, когда выходим из дома и шепчу:

— Я тебя люблю.

На мгновение прижимает к себе, целует в макушку:

— Спасибо, малышка.

Сама забираюсь в машину, пока Давид о чем—то разговаривает с ребятами из охраны. За руль он садится, уже держа у уха телефон:

— Да… Десять минут… Давай, брат.

— Мы заедем за Игорем? — Наверное, сейчас надо помолчать. Но на нервах пробивает на разговор. В тишине сейчас слишком явно начнет ощущаться свалившееся горе.

На Игоря страшно смотреть. По—моему, он не с первого раза понял, что с Давидом в машине кто—то есть. Хочу выйти и пересесть назад, чтобы Игорь сел к Давиду. Но мужчина останавливает меня:

— Сиди. Ему бы поспать. — Выходит из машины и приносит мне на колени пакет с лекарствами. — Какие из них успокоительные тебе назначали, помнишь?

Вытаскиваю белую упаковку, выдавливаю две таблетки из блистера. Давид передает капсулы другу и протягивает воду.

— Подожди, — останавливаю, — их надо под язык, не запивать.

— Давай, слышал? Под язык и попробуй заснуть.

Игорь вырубается практически мгновенно. Именно по этой причине я не хотела принимать препарат. Судя по взгляду мужчины, он это понимает.

— Включить тебе музыку?

— Нет, что ты. Нет. — Я даже как—то пугаюсь. Мне кажется, что я совершу преступление по отношению к семье парня, спящего сзади.

Какое—то время едем молча, каждый думает о своем.

— Игорь сильно привязан к папе?

— В последние пару лет они не общались. Поздравления с праздниками не в счет.

— Но он... — хочу сказать, что он в таком состоянии. У него лицо серое.

— Игорь не мог простить, когда отец привел в дом новую жену. Мать умерла еще когда он в универ поступил.

— Посчитал, что папа предал память мамы?

— Посчитал, что девчонка двадцати лет не может полюбить возрастного мужчину. Игорь тоже поздний ребёнок, его отцу было почти шестьдесят, когда стал жить с этой девицей.

— Ого! Получается, сорок лет разница. Ну как—то... я не знаю... Наверное, бывают же чувства?

— Наверное. Но девушка свалила в туман, когда поняла, что завещание на Игоря и переписывать его никто не собирается. Недолгая такая любовь, как видишь.

— Давид, — у меня даже холодок по спине от догадки, — она же с ним... ну как женщина...

— Спала? — Усмехается. — Конечно. И с ним, и к Игорьку в постель залезть пыталась.

— Фу—у.

— Ну вот из—за такого "фу" они с отцом и перестали общаться. Папа не хотел верить, сын бесился.

— А кем работает Игорь?