Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно - Карстен Дюсс

контакты с «такими людьми», с Хольгерсонами их нет. И в-третьих, это дело полиции. Иди с этой запиской к ним.

Курт восстановил нашу близость весьма неприятным образом. Он подошел ко мне почти вплотную. Я ощутил отвратительный запах его лосьона после бритья. Словно желая утешить меня, а не получить от меня утешение, он схватил меня за плечи, привлек к себе и прошептал в ухо:

– Если речь идет о моей жизни и я вынужден из-за этого дела обратиться за помощью в полицию, то мне придется многое рассказать там. Очень многое. Среди прочего почему у одного из Хольгерсонов отсутствует ухо. И тогда полиция наверняка расскажет об этом Хольгерсонам.

Курт не планировал умереть как мужчина. Он хотел увлечь с собой все, что можно, прежде чем волны сомкнутся над его головой. Вот почему никогда не следует помогать утопающему, впавшему в панику, если вы не находитесь в надежной спасательной лодке.

Вот черт. Наверное, я должен был указать моему внутреннему ребенку на такую опасность. Правда, я и сам совсем не подумал о подобной саморазрушительной реакции Курта. Разочарование в моих глазах Курт ошибочно истолковал как желаемую реакцию на его угрозу. Он стал более миролюбивым.

– Но всего этого можно избежать. Не подпускай ко мне Хольгерсонов. Пусть кто-то другой ответит за это головой. Тогда, при определенных обстоятельствах, я буду тебе очень благодарен.

Он обнял меня, снова отдалился и улыбнулся.

– И если ты не хочешь оказать любезность мне, сделай это для моей сестры. Кажется, она находит тебя очень привлекательным.

Значит, даже сестра была для него только средством достичь цели. Вот засранец.

– Я… подумаю об этом. Возможно, сумею кое-что уладить. Но для этого мне понадобится некоторое время. Устроит тебя, если я скажу завтра, как могу тебе помочь? – запинаясь, проговорил я, с трудом заставляя себя не отворачиваться от него. Не потому, что боялся Курта, а потому, что его отвратительный запах теперь, после объятия, пристал и ко мне.

– Ладно. Завтра. Я хочу, чтобы завтра у тебя был план, как мне отделаться от Хольгерсонов. Иначе ты следующий.

Курт залез на свой электросамокат и укатил.

Я счел всю эту ситуацию абсолютно абсурдной. Беспричинные объятия были мне столь же подозрительны, как и обоснованные угрозы.

Итак, не осталось сомнений, что шантажист – Курт. Однако я по-прежнему не имел ни малейшего понятия почему. Теперь он еще и обоснованно угрожал мне Хольгерсонами, притом что я-то ему угрожал необоснованно, и это мне совсем не нравилось. И я был не одинок в своем видении ситуации.

«Я не представляю, как мы справимся с этим без осознанного убийства», – заявил вдруг мой внутренний ребенок.

«Что, прости?»

«Этот тип явно пустился во все тяжкие. Прежде чем Курт уничтожит все, что для нас имеет значение, может, лучше было бы уничтожить Курта».

Мне пришлось припомнить объяснение Йошки Брайтнера, что дети не ведают границ. Они хотят все или ничего. Похоже, к внутреннему ребенку Курта это тоже относилось в полной мере. Он хотел или всего достичь, или все уничтожить. Мой же внутренний ребенок в этом смысле, видимо, был уже довольно зрелый. Он хотел убивать осознанно. А я был тем, кто больше не хотел убивать.

Но я понятия не имел, как мне обойтись без убийства Курта.

Сейчас мне, во-первых, срочно нужен был план, чтобы свернуть весь этот сценарий Курта, с его угрозами насчет полиции и Хольгерсонов. Но для этого, во-вторых, мне необходимо было наконец узнать, по какой причине Курт настолько ненавидит Бориса, что мы должны его изувечить и убить.

По первому пункту я собирался, как и планировал, поехать в лес, чтобы спокойно поразмышлять там во время пробежки. Однако, чтобы прояснить второй пункт, надо было сначала отправиться вниз. В подвал.

38. Понимание

Зная о своем внутреннем ребенке, вы будете лучше понимать и других людей. Ваш собеседник, может быть, засранец. Но и засранцы имеют внутренних детей – тоже засранцев.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

Саша тут же отложил все дела, чтобы вместе со мной нанести визит Борису. То, что Курт теперь оказывал на нас давление из-за Хольгерсонов, обрадовало его так же мало, как и меня. Но благодаря этому мы теперь могли быть уверены, что Курт и есть наш шантажист. Мы только не знали почему. И собирались узнать у Бориса, чтó связывало его с Куртом, помимо договора аренды.

Я открыл висячий замок на тюремной двери и снял его. Было начало десятого, и Борис еще спал. Саша включил свет. Я наклонился к Борису и стал будить его:

– Эй, Борис! Просыпайся!

– Отстань. Я сон смотрю.

– Если ты и в будущем хочешь смотреть сны с головой на плечах, то просыпайся сейчас же.

Саша шагнул к кровати, Борис приподнялся:

– Вы… – Он остановился и стал принюхиваться. – Чем здесь так воняет? Эй… Это же мерзкий запах того типа, что меня одурманил. – Борис подался ко мне и потянул носом возле моей шеи. – И ты хочешь сказать, что не стоишь за этим?

– Тогда бы нам и выяснять было нечего. Сейчас мы знаем, кто стоит за твоим временным кратким освобождением. Тот тип, который меня недавно обнимал, – сказал я.

– У этого типа есть имя? – спросил Борис.

– Курт Фрилинг, – просветил я его.

Борис задумался:

– Ни о чем мне не говорит. Кто это?

– Арендовал у тебя офисное здание, – сказал Саша.

– Если бы я мог запомнить имена всех моих арендаторов, я бы выступал в «Спорим, что»[41].

– Даже если бы эта передача все еще шла, тебе помешала бы в ней участвовать подвальная дверь. – Я не мог не поддеть его.

Саша достал свой смартфон. И показал Борису фото Курта, скопированное с его домашней страницы:

– Может, это тебе поможет. Вот парень, чей парфюм тебе так не нравится. Он выволок тебя из подвала, усыпил и спрятал в садовый домик феи Лили.

Я начал терять терпение:

– И он хочет, чтобы мы до пятницы отрезали тебе голову. Итак, ты его знаешь или нет?

Борис в недоумении смотрел на фото:

– Как, говорите, его зовут?

– Курт Фрилинг, – почти одновременно ответили мы с Сашей.

У Бориса вдруг кликнуло:

– Не понимаю. Это Курти-Полминуты. На двадцать лет старше и определенно на тридцать кило тяжелее. Но конечно, я его знаю. Но этого не может быть. За всем стоит этот идиот?

– Что за Курти-Полминуты? – поинтересовался Саша.

– Откуда ты его знаешь? – поинтересовался я.

И Борис нас просветил:

– Двадцать лет назад он был постоянным клиентом в нашем первом борделе.

– Зная, кто под каким именем трахался в твоем борделе за последние двадцать лет, ты бы точно выиграл в «Спорим, что», – изумился Саша.

– Продолжай, – подтолкнул я Бориса. – Почему ты запомнил Курта?

– Двадцать лет назад мы с Драганом открыли наш первый реально крупный бордель. Изысканное заведение. Топ-конфиденциальность. Топ-девочки. Топ-сервис по топ-ценам. Короче, театр, а не бордель. С любым клиентом девочки могли так достоверно изобразить великую любовь, что большинство посетителей очень быстро становились завсегдатаями. Но