Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно - Карстен Дюсс

среди этих постоянных клиентов один особенно выделялся. Вот этот. Курти-Полминуты.

– Что в нем было особенного? – спросил я.

– Он бывал у нас как минимум раз в неделю. Иногда чаще. Всегда с одной и той же девушкой. Он был влюблен по уши. Даже как-то раз принес цветы. Розы. Для проститутки!

– А почему такое имя – Курти-Полминуты? – не отставал Саша.

– Потому что когда он приходил, то через тридцать секунд мог бы уже уходить – за это время он успевал кончить. – Борис не удержался от смеха. – Но он исправно приносил нам бабки, просто невероятно. А его дама сердца должна была, собственно говоря, только показать ему грудь, потому что основная часть ее работы уже была выполнена, клиент спонтанно эякулировал. В оставшееся время Курт хотел только разговаривать. Он даже строил планы на будущее с этой шлюхой. С этой точки зрения было почти жаль, что она оставила работу.

– Почему она это сделала?

– Потому что женщина не должна трахаться с другими мужиками, если она замужем за мной. Даже за легкие деньги.

– Любимая шлюха Курта – это… – догадался я.

– Аннастасия. На которой я женился. Все верно, – подтвердил Борис.

В миг все обрело смысл. Даже дурацкая татуировка на дряблом плече Курта. С надписью «Анна». Курт влюбился в Аннастасию. Это и была та несчастная любовь, о которой рассказывала Лаура. Аннастасия оставила свою работу, потому что Борис, ее шеф, женился на ней. Однако Курт, по-видимому, не смог оставить свои чувства.

А потом Аннастасия была обезглавлена Борисом. Потому что он застукал ее, когда она изменяла ему с Драганом. Это деяние Бориса никогда не было доказано. Но о нем в течение нескольких недель писали в прессе.

Курт не только лишился своей якобы великой любви из-за другого мужчины. Этот мужчина был виновен еще и в том, что великая любовь Курта впоследствии лишилась головы.

Отпилив голову Аннастасии, Борис показал Курту, что желания последнего ему абсолютно безразличны.

Мысль о том, что и живая Аннастасия, с головой, могла все это время без зазрения совести всего лишь дурачить его, очевидно, ни разу не пришла Курту в его собственную голову. Бедный парень.

После утраты своей великой любви Курт не доверял никому и, очевидно, не имел никаких социальных контактов, кроме своего крестника Макса и сестры, и вот он случайно узнает от Макса, что в подвале детского сада живет Губной монстр. Склонный к риску и наскучивший сам себе, Курт ночью вламывается в подвал, чтобы посмотреть, что же такое мог обнаружить его крестник. Он находит в котельной дверь камеры, светит внутрь фонариком и видит там лежащего мужчину – того самого человека, который много лет назад забрал счастье всей его жизни.

За несколько дней Курт разрабатывает план мести. Он хочет отомстить не только Борису. Он хочет отомстить всему миру. Поэтому для грязной работы он встраивает в свой план и других людей, по сути – первых встречных. В данном случае – Сашу и меня. Вероятно, даже день недели, в который мы должны были обезглавить Бориса, имел важное значение для впавшего в безумие Курта.

– Ты помнишь, в какой день недели отпилил Аннастасии голову? – спросил я Бориса.

– Ясное дело. В пятницу. Как раз тринадцатого.

Значит, вот почему Курт зациклился на пятнице.

Мне даже было понятно желание Курта отомстить. По крайней мере, я знал, что у Курта тоже наверняка имелся внутренний ребенок. Ребенок, который сформировался под влиянием родительского тезиса «Ты должен расплачиваться за наши ошибки». Курт должен был расплачиваться за то, что его родители абсолютно незапланированно родили Лауру. Им было плевать на его желание прожить беззаботную молодость. И именно на этот синяк внутреннего ребенка Курта Борис и надавил.

Курт должен был расплачиваться за ошибку Аннастасии – за то, что она вышла замуж за Бориса. Ей было плевать на его желание великой любви.

Курт должен был расплачиваться за еще одну ошибку Аннастасии – за то, что она изменила Борису с Драганом. Ей было плевать на его желание иметь хотя бы тайный роман.

И Курт должен был расплачиваться за ошибку Бориса – за то, что Борис отпилил Аннастасии голову.

Ему было плевать на желание Курта, чтобы его великая любовь хотя бы просто жила на свете.

В понимании Курта, за то, что все люди, повлиявшие на его жизнь, пренебрегали его желаниями, он уже двадцать лет платил своей полной неспособностью к отношениям. И это взывало к мести. Ясное дело.

В моем же понимании Курт был вообще не виноват в ситуации, в которой очутились мы с Сашей. Также и Борис, по сути, не был в этом виноват. Борис был только триггером. А истинными виновниками были родители Курта. В конце концов, это они сформировали его внутреннего ребенка. Но родители Курта пребывали на Канарах. Так что до них было не добраться. Борис находился под защитой моего внутреннего ребенка, поэтому и на него я не мог повесить ответственность. Таким образом, оставался только Курт, которому в конечном итоге все равно придется отвечать за последствия своего шантажа. И при всем моем понимании Курта, я не был его психотерапевтом. Я был только тем парнем, который не желал ради Курта отпиливать Борису голову. В любом случае мой внутренний ребенок никому не позволял диктовать себе, кого он желает видеть мертвым. В том числе и чужому внутреннему ребенку. А если одно желание противопоставляется другому, побеждает всегда желание собственного внутреннего ребенка.

Так или иначе, пятница была уже послезавтра.

39. Монотонность

Именно при выполнении монотонных движений вы можете осознанно закрепиться в настоящем. Когда вы бегаете, танцуете или плаваете, ваше внимание направлено только на бег, танцы или плавание. Ваши мысли сосредоточены именно на том, что вы делаете в тот момент, когда мыслите. Пусть ваш дух погрузится в монотонный ритм вашей деятельности. Оставайтесь в этом расслабляющем для духа состоянии столько, сколько душа пожелает. Когда вы почувствуете, что ваш дух закрепился в настоящем, он в какой-то момент совершенно естественным образом воспарит. Ваше тело будет двигаться само по себе, словно в трансе. Ваш дух обретет свободу для всего нового.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона – курс осознанности для руководителей

Было еще только десять часов. До моей послеполуденной встречи с Катариной оставалась уйма времени. Сейчас на очереди был лес.

Я припарковал свой «дефендер» на краю заповедника. Я нуждался в природе. И в движении. И между прочим, мне было гораздо легче, чем другим родителям, которые, бегая трусцой, должны толкать перед собой легкие спортивные коляски со своими – наружными – детьми. Мой внутренний ребенок мог самостоятельно смотреть на косуль моими глазами. Или помогать мне.

Трасса вокруг заповедника, которую я открыл для себя несколько недель назад, казалась мне идеальной для того, чтобы пробежать по ней