Неприкаянная душа - Лариса Малмыгина

— Как спалось на новом месте? — доставая из-за пазухи несколько бутылок коньяка и коробку конфет, встрял в разговор представителей разных эпох догадливый Карлос.

— Отлично! — улыбнулась Онорина, ставя на стол горячего поросенка с румяной корочкой. (И когда только успела?) — Только вы поселили нас в очень высоком замке.

— Замке? — усаживаясь подле сердитого Алмазова, переспросила Лена.

— С такой высоты люди кажутся маленькими, как букашки, — хватая разрисованную звездочками питьевую емкость с коричневой жидкостью и рассматривая ее на свет, поддакнул артист.

— Вы, наверное, раньше жили в деревне, как и мы с мамой, — предположила корректная Аллочка.

— Я — не быдло, — склоняя перед Ксюшей гордую голову, похвастался комедиант, — а гражданин великого Рима, центра огромной империи.

— Огромной? — хором удивились девочки. — Но Италия так мала!

— Давайте обедать, — доставая из холодильника фрукты, перебил болтунов Аристарх. — Кошка сдохла, хвост облез, кто слово промолвит, тот ее и съест.

— Ммм, вы меня обижаете, — фыркнула Марго, доселе сидевшая тихо.

— Что, что? — спросили гости, оглядывая киску с ног до головы. — Вы что-то сказали?

— Мяу, — ответила кошара, — мяу, мяу.

— Но нам показалось, — прошептала Аллочка мне на ухо, — Марго разговаривает.

— Тебе показалось, — погладила я по голове любимую племянницу, материализуя за ее спиной кулак для не в меру разговорчивой животинки.

— Ш-ш-ш, — обиженно отворачиваясь от любимой хозяйки, ответила чернушка.

— Давайте включим телевизор, — усаживая на колени расшалившегося сына, предложила Лена.

Алмазов щелкнул пультом, и на экране хитромудрого ящика возник киллер с пистолетом, нацеленным прямиком на наш скромный стол.

— А-а-а! — завопила француженка, оседая на грязный, художественно оформленный разнообразными пятнами, ковер.

— Что с ней? — обеспокоилась Ксюша, доставая из кармана валидол.

— Ложитесь! — орала Онорина, стаскивая за собой на пол молоденьких мужей моих племянниц: Юру и Толика. Оба зятя, от души радуясь страстной натуре прелестной женщины, с удовольствием пристроились рядом с ней.

— Это еще что такое? — поддавая Юру ногой, возмутилась Лена.

— Ну, погоди, — гипнотизируя убийцу, задохнулся от праведного гнева Фарий, — клянусь Меркурием, сейчас ты у меня получишь!

Он резво подбежал к телевизору и с силой непобедимого римского завоевателя обрушил на него тяжелый беспощадный кулак.

— Кошмар, что я теперь буду смотреть? — обозревая обломки несчастного агрегата, зарыдал потрясенный Аристарх. — Даже пьяница Володька не ломал телики!

— Позор! — отдирала от Онорины упирающегося Юрку возмущенная Ксюша. — Какой позор!

— Развратница, — обращаясь к недоумевающей французской горничной, выразительно плакала Леночка, — проститутка! А ты, пьяная собака, муж разлюбезный, поднимайся с пола и дуй домой!

— Собака? — вздрогнул доселе молчавший Макс и красноречиво потер ладони.

— Боюсь! — не желая вылезать из надежного укрытия, верещала бывшая служанка.

— Я убил его, любимая! — принимая позу Наполеона, выкрикнул неустрашимый комедиант. — Клянусь крыльями Ириды, вестницы богов!

— Пойдем, — поднимаясь с продавленного кресла, потянул меня за рукав Мадим. — Не люблю скандалов.

Я встала и, как загипнотизированная, вышла из квартиры, которой, видимо, суждено быть шумной и скандальной. За нами, усмехаясь в пышные усы, поплелась Марго.

Карлос спустился намного позже. Он как ни в чем не бывало напевал модную песенку и был в весьма недурственном настроении.

— Все, кроме собственников, разошлись, — замурлыкал он себе под нос, — тра-ля-ля-ля.

— Теперь Ставровы остались без телевизора, — грациозно выгибая черную спину, посочувствовала бедолагам Марго.

— Ничего подобного, — хмыкнул домовой. — Я дал им денег на новый ящик. Тра-ля-ля.

— Девочки поссорились с мужьями, — вздохнула я.

— Отчего? — переспросил Жемчужный. — Господа ушли домой очень довольные.

— Что? — вскричала я.

— Мужчины вели себя словно настоящие собаки, как этого хотела Лена, — съехидничал Карл Жанович.

— Она попросту обозлилась на мужа, — ахнула я и побежала звонить племянницам.

— Аллочка! — услышав милый полудетский голосок любимицы, закричала я в трубку.

— Не звоните больше сюда, тетя Алиса, — давясь слезами, процедила сквозь зубы деточка. — Вы приносите нам сплошные несчастья.

— Почему? — похолодела я.

— Мамочка умерла из-за вас, потому что это вы отбили у нее Максима Анатольевича. Она не выдержала горя, а ведь вашей сестре, как раковой больной, нельзя было волноваться. Лена и Ксюша сейчас в шоке.

— Почему в шоке? — напряглась я.

— Толик и Юрка шли домой на четвереньках, — всхлипнула бедняжка. — И все над нами смеялись. Хорошо, хоть милиции рядом не оказалось.

— Так при чем здесь я?

— Макс обладает гипнозом. Это он заколдовал их.

Трубку бросили. Равнодушные короткие гудки извещали о том, что у меня больше нет племянниц. Разве поверят они, что Жанна сама нашла себе смерть, загорая под южным солнцем и изводя душу разрушающей завистью? Нет, виновата буду я, потому что в отличие от их бедной матери уродилась со смазливым личиком.

К моей великой радости телефон ожил снова.

— Аллочка, — судорожно хватая трубку, взмолилась ей я, — выслушай меня, детка!

— Мама, это я, Алина. Что-то случилось? — заволновалась дочка.

— Ничего, — не желая вмешивать кровиночку в свои проблемы, соврала я.

— Почему ты не звонишь и не приезжаешь в гости? — после небольшой паузы спросила наследница.

— Мне некогда. Прости, — растерялась я.

— Ты не нянчилась с Алешкой почти год и не хочешь его видеть сейчас? — в голосе дочки послышалась обида.

— Хочу, — торопливо заверила я лапушку.

— Не похоже, — перебила она меня.

— Через часок буду у тебя, — чувствуя на себе сосредоточенный взгляд любовника, пообещала я.

— Хорошо, жду.

Я положила трубку. Мадим сидел в кресле и пристально смотрел в мои глаза.

— Что ты сделал с Юркой и Толиком? — прокурорским голосом осведомилась я.

— У тебя есть ко мне претензии? — прищурился лицемерный элементал.

— Но ребята не были пьяны! — возмутилась я. — Ты их загипнотизировал!

— Лена искренне желала видеть мужа собакой — ухмыльнулся Страшная Сила.

— Это в порыве гнева! — сжимая руки в крепкие кулаки, закричала я.

— Откуда мне знать, дорогая, — игнорируя мои отрицательные эмоции, равнодушно пожал плечами жених.

— Но ты не должен был так поступать с зятьями! — задыхаясь от своей слабости, простонала я.

— Успокойся, Алиса, лучше давай отдохнем, — поднялся с кресла Повелитель Стихий.

— Уже досыта наотдыхалась во дворцах Франции и Рима! — я нервно заходила по комнате. — Теперь бабушка двоих очаровательных внуков должна начать выполнять свои прямые обязанности.

— Какие? — напрягся дух.

— Помогать дочери в воспитании ребенка, — я высокомерно вскинула подбородок. — И сыну.

— Им можно нанять служанок, — поморщился Страшная Сила.

— У меня нет таких денег, — останавливаясь возле любовника, вздохнула я, — да и пообщаться с малышами я просто обязана.

— Кому? — вдруг вспыхнуло Его Сиятельство. — Ты никому ничем не обязана, потому что каждый человек рождается свободным.

— Свободным от любви? — едко поинтересовалась я.

— Дети — пройденный этап, — облизал пересохшие губы будущий муж. — Родители опекают их до тех пор, пока потомки не встанут на ноги. Твои ребята получили дипломы, имеют отдельные квартиры, родили себе малышей, чтобы продолжить твой род. Теперь ты — вольная пташка. Да и разве любовь ко мне не приятна?

— Макс, ты — чудовище, — безвольно опуская руки, заплакала я. — С тех пор, как ты появился на моей кухне, нет мне покоя и счастья.

Превратив в щелочки беспросветные колдовские свои глаза, Повелитель Стихий усмехнулся. Невыразимая слабость неожиданно овладела моими обмякшими членами, отчаянно закружилась голова. Властные губы Страшной Силы внезапно обхватили безвольный рот пленницы, его добровольной пленницы, могучие руки со страстью самоуверенного, беспощадного существа намертво сжали ее податливые плечи. Уже теряя сознание, я самозабвенно прильнула к красивейшему телу могущественного духа стихии, отдаваясь в его полное распоряжение.

ГЛАВА 38

АД

Не знаю, сколько прошло времени, только утро ни раз сменялось ночью, и пламенные объятия мужчины, поработившего мое естество, ослабевали лишь тогда, когда в спальню врывался первый солнечный лучик. А днем этот величественный мужчина, по-хозяйски целуя меня в лоб, улетал по неотложным делам. Повелитель Стихий самолично зарегистрировал в ЗАГСе наш брак, нанял домработниц сыну и дочке. Мы переехали в огромный коттедж с неимоверным количеством больших комнат и тремя остроконечными башенками, напоминавшими прихотливому властелину возлюбленный семнадцатый век. В саду работал усердный садовник, по дому шныряла предупредительная прислуга, готовая выполнить любое мое желание. Но, к своему удивлению, я хотела только одного: быть ближе к детям и внукам, которые все реже и реже посещали нашу шикарную фазенду.