Цикл - Джереми Роберт Джонсон

Марисоль. Не важно как. Это будет жест милосердия.

Брюэр спросил, что она хочет сделать, но Люси отмахнулась от вопроса и начала лихорадочно обыскивать углы комнаты, когда испуганный крик Марисоль стал громче.

Я не могу к ней прикоснуться. Нужно найти, чем ее убить.

Гаечный ключ остался в машине.

Тут должен быть молоток. Или отвертка. Или…

Вот!

Люси вернулась в центр комнаты и перешагнула через лужу блестящего гноя, которым вырвало Марисоль. Она начала опускаться на колени, держа в руках найденный канцелярский нож, чтобы перерезать Марисоль горло и положить конец ее страданиям, и в этот момент Марисоль разорвало.

Первый разрыв появился чуть ниже и правее пупка. Кожа, уже и так натянутая веревками, пошла вверх, словно некая сила поднималась, не заботясь о том, что ее удерживало. Люси представила, как кто-то медленно протыкает Марисоль копьем снизу. Выступающий кончик стал ярко-белым, а затем кожа разошлась с громким звуком и нечто вышло наружу в смеси жидкостей, которые сильно пахли разложением и новой жизнью.

Увидев поднимающуюся форму, Люси инстинктивно остановилась и отпрянула от тела на полу. Марисоль бесконтрольно закричала, и Люси поняла, что с милосердием припозднилась.

Форма продолжала лезть из Марисоль, выбираясь на воздух. Из-под слоя околоплодных вод проглядывало тело мясистого цвета, но Люси могла поклясться, что видела, как по нему проплыла, словно облако, мерцающая рябь черного и пурпурного. Острая, почти как кость, верхушка штуковины была усеяна крошечными зубами, а в целом ее постоянно меняющийся размер и форма напомнили Люси ее собственный язык. Существо уже было длиной с предплечье, и в нижней части Люси увидела сжимающиеся и расширяющиеся присоски, похожие на сосущие рты.

Люси взглянула на Стива, надеясь на объяснение. Хоть какой-нибудь ответ. Совет, как все остановить. Но даже в новой реальности, где помутнение рассудка царило повсеместно, она поняла, что он все еще думал о жене и ребенке.

Иуда отступал. Тони покачала головой и прикрыла рот рукой.

Она на грани срыва.

А Брюэр… Люси поняла, что он схватил ее под правый локоть и потянул назад.

Он думает, я могу напасть на чудовище с ножом. Даже когда эта штука танцует в воздухе.

Он думает, я сумасшедшая. Он не хочет, чтобы я пострадала.

Затем его голос из-за ее спины.

– Надо сжечь это на хер. – Он обратился к Тони и Иуде. – Есть что-нибудь? Газ или спирт? Жидкость для розжига? Лак для волос?

Те в унисон ответили «нет», не отрывая взгляда от появившегося, извивающегося, как кобра, из гнезда в животе девушки существа, что раздувало и сжимало свой головной придаток, будто принюхивалось к комнате и к людям.

Крик, далекий, но резкий. Голос Джейка, тревожно-ясный, словно адреналин развеял туман в его голове.

– Ребят, гости!

Джейк был прав – потолок и стены магазина засияли ярким светом. Два грузовика. Кто знает, сколько там зараженных? Входная дверь была заперта, но стеклянные окна занимали три четверти фасада – они находились в гребаном аквариуме.

Если прорвутся, их уже ничего не остановит.

А что у нас есть? Нож для резки коробок?

Люси двинула большим пальцем и выдвинула лезвие еще на полдюйма. По сравнению с гаечным ключом, нож казался слишком коротким и легким. Слишком маленьким и слабым, и Люси могла представить, как быстро он мог обернуться против нее.

Вот и все. Для нас все кончено.

Бакет погиб. Тернер Фоллс в руинах. Мозги Хендерсонов повреждены, возможно, навсегда. Может, они тоже уже мертвы.

Получится ли у меня?

Она мысленно представила, как быстро и внезапно все происходит. Она поворачивается, перерезает Брюэру горло одним движением, а затем так же быстро перерезает горло себе. Роняет лезвие и держит его в своих руках, и ее глаза говорят: «Прости. Но это конец. Это милосердие».

Может, они успеют разделить последний спокойный совместный момент, а потом их кошмар наконец закончится.

Она крепче сжала лезвие.

Из-за витрины магазина донесся глухой стук.

Снизу донесся тихий и испуганный голос:

– Убей меня.

Люси почувствовала на себе взгляд Марисоль, полный боли. Какой была жизнь Марисоль до всего этого? Как она оказалась в детском доме? Кого она потеряла? Что она потеряла? Что она делала, чтобы выжить? Почему ей пришлось так страдать? И разве хоть кто-то заслуживает такой конец?

Нет.

Никто такого не заслуживает.

Надо это прекратить.

Люси сделала выпад, но Брюэр удержал ее за другую руку и, усилив хватку, притянул к себе.

Тварь на мгновение отпрянула назад, будто почувствовала угрозу. Затем опустилась и протянулась от живота Марисоль к голове; там кончик на секунду задрожал и дернулся, прежде чем сжался в конус и вонзился в правое ухо Марисоль.

Крики обвинением звучали в ушах Люси: «Ты могла это остановить!» – они искажались, становились все громче по мере того, как существо вертелось и вспыхивало калейдоскопом синего, зеленого и золотого, пульсировало, сгибалось и вонзалось все глубже в череп.

Тварь начала вибрировать и увеличиваться, превратившись в массу сморщенной, скукоженной ткани у уха Марисоль. Кровь и черная жидкость, выходящие из разрыва в животе, бурлили, пока тварь продолжала лезть наружу.

Сколько ее еще там внутри?

Люси боролась с хваткой Брюэра, не в силах вынести звуков страданий девушки, задаваясь вопросом, как быстро она сможет разрезать эту штуку, прежде чем та вырвется из Марисоль и попадет ей в ухо. Но затем Люси увидела, как тварь снова задрожала и голова Марисоль начала непроизвольно биться о бетон; из головы полилась свежая кровь, а затем штука в ухе Марисоль еще раз быстро встряхнулась, изогнулась и проникла в череп так глубоко, что в лице девушки образовалось четыре разлома, ее челюсть обмякла и крик наконец прекратился. Тело внезапно замерло, и лишь скользкая мерцающая тварь продолжала глубже и глубже погружаться в тепло разбитого черепа.

Из-за спины Люси услышала звук бьющегося стекла. Смех. Сидящий на стуле Джейк закричал:

– Они внутри!

Почему Джейк не бежит к нам?

Неподвижность Марисоль длилась недолго. Ее туловище дернулось и затряслось. Новый звук забурлил в груди и вырвался из разорванных, слишком широких губ.

Люси вспомнила, как помогала Биллу убирать осиное гнездо размером с баскетбольный мяч с дерева перед домом, как он опрыскал гнездо ядом и срезал ветку, с которой оно свисало, и стоило гнезду упасть в черный мешок для мусора, который Люси и Кэрол держали под деревом, как все внутри сердито заклокотало. Она никогда не забудет это чувство – то, как пакет гудел и бушевал и как существа внутри яростно желали освободиться, напасть на нее и дать волю