Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима

— То есть мне нужно дожить до ста лет, чтобы себя вспомнить!? — как же мне необходимо испытать это освобождение, подойти к собственным личностным истокам, а не тыкаться только в догадки и ошметки знаний о себе.

— Шутишь? Хотя бы до тысячи! Только когда такое будет? — она снова поставила мне укол с обезболиванием, и я быстро укачалась, избавившись от всех мыслей и несвобод.

Наверно я долго спала, мне слышалось — приходил и Ванька, и Рома, но я никак не могла проснуться, но потом вдруг резко села на койке изолятора и поняла, что все, спать больше не могу, я выздоровела! Пришел Егор, притащил горку бутеров на малиновом пластиковом столовском подносе, запахло дачными настроениями от огурцов с сочной зеленью, а вот ветчина была не столовской, а импортной из «шведских» банок, и я обошлась без всяких «спасибо», набила рот сразу всеми предложенными вкусностями:

— Хорошо, что притащил не традиционный куриный бульончик как «больной», а то меня им вытошнило бы, — уплетаю за обе щеки бутеры, запиваю чаем, словно и не было ничего дурного, ну не могу я сейчас страдать, когда жрать так охота! Егор протянул руку и потрогал мой затылок, нащупал шов, я вскрикнула.

— Ну, ты даешь, не многовато приключений на сезон? После рассвета прочесали все елки, ползали там, пока не услышали вертолет, тогда я понял, что самое страшное случилось. Зачем еще вертолет вызывать?! Не помню, как в лагерь вернулся, вообще ничего не помню… — рассказывает легко, все уже перетерлось и утряслось, протягивает мне очередной бутер радостно, мол, раз я ем, значит точно живая.

— Ну, я-то не виновата, это все так совпало, и ничего плохого ведь не случилось, мой таежный навигатор меня и спас! Честно, если бы не этот встроенный в меня «поисковик», не дошла бы, кровь-то как из оленя вытекала всю дорогу… Но знаешь, я благодарна тому, кто этот розыгрыш придумал, кто, кстати, про это место рассказал? — вот она и разгадка: кто дал наводку о «захоронении»?

— Ты не поверишь, я не знал об этом розыгрыше! Узнаю, кто все затеял, тому голову оторву, но никто этого не помнит, мы уже провели мини расследование и это все очень странно, там земля взрыта, крест повален, ты там упала, на том месте? — забрал тарелку. Раз накормил, можно и допрашивать уже?

— Ну да, наверно там, раз остались следы, но ты не понял, это настоящее захоронение, потому я и задержалась, подкоп делала, там скелет есть и могил ровно шесть, это они… Так что поеду в город и Зое сообщу об этом, пусть запрос делает, наконец-то она деда похоронит! Понимаешь, без этого розыгрыша мы бы их не нашли! Кто это все затеял? — я уже перестала лихорадочно жевать, упилась чаем. Егор сдвинул меня на койке, устроился рядом поверх покрывала, обнял, как затерявшегося и вдруг найденного любимого плюшевого зайца.

— Ничего себе, был уверен это все бутафория, но откуда знаешь, что это «они», может, не стоит обнадеживать Зою без доказательств? Может, сразу к Ане и поедем, что-то следить за тобой мне уже тяжко, — он повернул меня к себе, рассматривает, трогает губы большим пальцем руки, вся моя щека в его ладони, притягивает и обнимает крепко-крепко. — Поехали, зачем все это надо? Ведь совершенно незачем.

— А ты со мной? Вот бросай все и поехали, но ты же меня скинешь как балласт и вернешься…

— Поехал бы, да не могу, но если ты так ставишь вопрос, напишу «рапорт» и все, буду безработный.

— Не нужно «рапорт», меня все устраивает, вот «кубок» выиграем и пожалуйста, можно уезжать, тут осталось совсем немного, конца сезона ждать не обязательно, — целуется едва-едва, осторожно.

— Ну почему с тобой такое случается? — и шепчет мне в ухо еще что-то, но я его не слышу.

— Надо мне больше всех, — ответила я, он поцеловал меня еще раз. Тая все видела и не дрогнула, как будто это нормально и естественно. Егор ушел, ему теперь спокойно. Со мной же все хорошо? Вот и правильно, что он не знает ничего…

Доела бутер, допила чай, и вот что думаю: прямо сегодня мотануться в город просто необходимо, прямо сегодня, времени у меня немного. И как маньяк себя поведет, узнав, что я выжила? Никто не знает, он сам наверно этого не знает, а мне нужно все понять… Что, блин, тут происходит? Ждать я точно не могу, вдруг промедление для меня равно смерти? Так что поеду прямиком к бабушке в «архив», там все издания нашего края за многие десятилетия собраны, не может быть, чтобы не было никакой, хотя бы косвенной информации, а исходя из найденного и я пойму, как мне действовать, что делать-то с этим кошмаром. Что мне делать, чтобы такого никогда и ни с кем, и нигде не произошло? След Алены я тоже не оставлю, попробую понять, где она снимала квартиру. Вдруг все связано? Разве могут быть такие совпадения? Не верю! И Оля так сильно похожа на меня, или я на нее, или мы обе похожи на всех других девчонок, и все те, кого я видела как «видение», пока добиралась в лагерь, пристально напоминают Лизу, мою двоюродную бабушку, в могилу которой он меня и закопал. Бывают такие совпадения? Маньяк знал, что это могила именно Лизы, я-то знаю… А у меня кроме моих видений и нет ничего, вообще ничего! Бессвязной информации в голове навалилось горы непролазные, и мне срочно нужны «мосты», хоть какие-то связи с реальностью и «определенностью» событий, не являющихся моей фантазией, ведь то, что кто-то напал на меня, и даже тот факт, что «он» меня убил — выжила-то я случайно, это еще не доказательство массового преступления, а я «видела» именно это, много, невыносимо много идентичных смертей… Одно я знаю наверняка, для меня теперь нет ничего важнее, чем остановить маньяка.

Залезла в «медицинский» шкаф, нашла там резиновый жгут, ампулы «сонника», скальпель, завернула все в матерчатый платок, клеенка хотя и надежнее, но все-таки шуршит и топорщится колом, положила свой новый «арсенал» в карман джинсов: без готовности к «нападению» никуда теперь не выйду, теперь я всегда «готова» и в обиду себя не дам; «другая» жизнь для меня началась вот так. И мне нереально повезло иметь подмогу, да еще такую лояльную как Тая. «Только ты знаешь, что тебе «тут» делать», — сказала она мне накануне; оказывается, она доверяет мне больше, чем я себе, вот Егору лишь бы меня спрятать от моих прямых «обязанностей», а Валевскому так и вообще охота «умереть вместе», да побыстрее! Толком, конечно, ничего я не знаю и не понимаю, что происходит во мне и вокруг меня, но по ходу разберусь, и мне нужна помощь и поддержка, а не «слепое» руководство, лучше меня никто «мое я» знать не может. Понятно, что умереть мне легче легкого, трудно остаться тут, выжить, успеть оставить след, ждать каждый раз, пока вырасту, трудно, и самая настоящая жесть это болтаться в себе самой без проводника и ничего о себе не помнить! Но если надо «уйти», так без проблем, но теперь я знаю, что должна найти маньяка, остановить его любой ценой, это и есть «мое дело», и так просто меня из этой реальности уже не вытолкнуть, этого «выродка» с собой прихвачу, только так. И разве может быть что-то важнее?

Увидела ножницы и почувствовала несовместимые с прежней «мной» перемены, не могу я выглядеть как воздушная ангельская девочка, не могу! Не жертва я больше, не беззащитная невинность, не Лиза, уже не такая как она; я похожа на сестру деда как «под копирку», но она тонкая, возвышенная, образованная москвичка из профессорской семьи; хотя я и была ею, мне досталась только ее внешность, не смогу я как она погибнуть в тайге, тайга мое «подкожное» место, в этот раз я взяла «удар» на себя только потому, что должна остановить маньяка. И вообще, может, жить мне в этот раз отмерено все тысячу лет, может, мне и не суждено погибнуть? Сейчас главное, что он, выродок, иначе такого и не назвать, сильно «ошибся», напав на меня, возможно, он именно меня и искал, пусть и подсознательно, но я уже не та беспечная невинность, а оборотень. Несмотря на хрупкость я очень сильная, несмотря на наивность и личное беспамятство в какой-то момент я узнаю все, что мне нужно знать, и остановлю его. В этот раз, в этой жизни я сопричастна ко всему «целому», не так-то просто избавиться от «такой» меня, и мои глаза стали какие-то страшные, без кавычек страшные, иссиня-черные и никогда такого не замечала раньше, может, поэтому меня и не любят — я монстр?

Смотрю на себя в зеркало: волосы тусклые, земля в них въелась, они потеряли цвет и свечение, лицо стало резким, скуласто-очерченным и эти пакли ему совсем не идут — пора все срезать! Взяла прядь и чиркнула ножницами, медицинские, острые как лезвия резцы обрубили мою последнюю рефлексию и недоверие к себе, и я прошлась так по всему затылку, он проявился темным подножным цветом, не видевшим прежде солнца. Посмотрела внимательно на то, что вышло, прочесала косой пробор от макушки и резанула челку, оставив ее длинной до подбородка, так прятать глаза будет легче, а мне есть что прятать, мое намерение «убить» вызрело, и глаза у меня теперь черные временами, синева уходит в такую невидимую глубину, что и мне не по себе. Челка, освободившись от длины, стала легкой и воздушной, она почти выбелена солнцем, получился парадоксальный контраст: «темное» нижним слоем и «светлое» наружу, такая теперь и я. Оделась в чистое, натянула новую, почти идентичную моей прежней майке толстовку, смотрю на перевоплотившуюся себя и испытываю удовлетворение, стала я похожа на героев мультяшных комиксов, только меча не хватает, а меч бы мне пригодился, не дрогнув, готова отрубить голову выродку-маньяку! Но ошибиться никак нельзя, мне точно нужно знать, кто «он», невинного убить не смогу, так что будет даже лучше, если он нападет снова, у меня есть скальпель, и маньяк не знает, что я готова. А иначе, сколько мне еще его искать и проверять, насколько верны мои догадки и видения? Пусть нападает — это четкая, однозначная, освобождающая меня на действие ситуация! Пусть так и будет! Пока же маньяк зализывает раны, вряд ли с побитым лицом в лагерь сунется, даже если он считает что я мертва, такому конспиратору не нужно лишнее внимание, и это значит, в город мне надо ехать сегодня!