Избранное - Илья Эренбург

Голоса за сценой:

«Браво, Гонгора!

Смерть убийце!»

Гонгора

Я знаю — вы истинные революционеры,Но революция умеет быть и милосердной.Конечно, эта женщина аристократка.Я сам требовал смерти ее брата.С врагами мы неумолимы,Но Альда Романьес невинна.

Голоса за сценой:

«Как невинна?

Слышите?

Тише! Тише!»

Я расскажу вам всё, что было:Она ко мне пришла и плакала.Плача, она у меня просилаОтдать ей труп казненного брата.Усталый, после бессонных ночей, как будто в бреду,             теряя сознание,Я начал смеяться над ее слезами.Я поносил ее брата, я довел до исступленияБедную, униженную женщину.Тогда, не в силах терпеть больше,Чтоб прекратить мои насмешки и угрозы,Она схватила со стола револьверИ выстрелила — не в меня, в воздух.

Альда

Неправда! Это ложь!Гонгора, зачем ты лжешь?Судьи, он лжет! Он над Диего не смеялся.Я пришла, чтоб убить, я метила, но не попала.

Пабло

Гражданка, понимаете ли вы, что вы сказали?Понимаете ли, что вы в Верховном Трибунале?Вы рассуждаете по-детски,Как может Гонгора ошибаться? Он! Лучший диалектик!

Гонгора

Вы сами видите — это ошибка. Казнить ее безумно.Из нее может выйти честная гражданка Коммуны.Мы не королевские судьи, у нас есть совесть и право.Невинных мы оправдываем.Этот приговор покажет миру,Что в руке революции не только меч, но олива мира.

Голоса за сценой:

«Браво, Гонгора! Браво, Неистовый!

Оправдать ее! Выпустить!»

Пабло

Речь гражданина Гонгоры внесла существенные                 измененияВ пользу подсудимой.Мы имеем дело не с контрреволюционным покушением,Но лишь с отсутствием душевной дисциплины.Мы можем вынести оправдательный приговор.

1-й судья

(про себя)

Какая обида!

Альда

Вы не смеете меня оправдать. Уж окончена жизни                 дорога.Я сделала всё, что могла. Теперь я свободна.Я прошла, протекла, и остыл уже беглый след.Мне больше нечего делать здесь, на земле.Смертный грех приняла, его смоет лишь смертная мука.Только смерти одной я смогу протянуть эту руку.Я слишком любила и слишком грешила.У меня хватит сил умереть, но жить я не в силах.

Пабло

Это нас не интересует. По всей вероятности, вы будете,Как и все граждане, заниматься производительным                 трудом.Нам дорого революционное правосудие,Красный закон.

Входит Педро.

Педро

Граждане, они решились выступить!Смерть роялистам!Подкупленная рота сдала арсенал.Я ранен в руку. Я девять негодяев расстрелял.Я нашел на одном записку. Сомнений нет.Их план таков: арестовать комитет,Расстрелять Неистового,Ночью в город впустить солдат Руиса.

Голоса за сценой:

«Да здравствует Гонгора! Да здравствует Неистовый!

Смерть роялистам!»

Альда

(потрясенная, про себя)

Пресвятая дева, какое испытание!Огради! Отведи его руку, как мою отвела ты.

Гонгора[5]

(Альде)

Гражданка Романьес, что с вами?Вы так опечалены неудачей ваших соратников?

Альда

Я молюсь обо всех, кто в эти ночи глухиеВстает, идет куда-то,Покорен темной стихии,Подымает руку на брата,В чьей руке занесенный меч.Я молюсь о жертве и о палаче…

Педро

Еще стреляют на Монастырской улице.Мы окружили их. Мы расправимся с ними.Жаль, главари ускользнули,Но мы поймали трех зачинщиков.

(Страже.)

Введите их.

Голоса за сценой:

«Смерть роялистам!»

Вводят Духовника, Поэта и Луиса.

Поэт

Куда меня ведут?Я понимаю — концерт, театр, но при чем тут суд?

Духовник

Почему меня арестовали? Ведь это ошибка!Я шел по улице и повторял «Ave, Maria», к тому же                 очень тихо.Я все декреты соблюдаю строго:Нет власти, аще не от бога.А может быть, я в этот миг Коммуну прославлял?Если угодно, я тотчас же окроплю святой водой            Верховный Трибунал.

(Показывая на Альду)

А эта женщина преступила запреты церкви.Я именем апостола Петра кляну ее поступок                 богомерзкий.Покушение на правителя безнравственно, так рек святойАвгустин, святой Бенедиктин, святой Дамаскин,Судите ее! А меня отпустите! Я не священник даже…          я почти что гражданин…

Поэт

Я тоже попал случайно. Я писал последний сонетО том, как купаются в Ипокрене обнаженные скифы.Я не политик — я поэт, эстет, анахорет.Меня интересуют только рифмы.Если вы хотите — я здесь же составлю одуВ строго революционном стиле,Прославлю вольную Коммуну и свободу,Всё, что хотите! Только чтоб меня отпустили.Вот она — преступница. Она достойна казни примерной.В ней нет ни красоты, ни чувства меры.Я понимаю Шарлотту Кордэ, величье античного жеста…Но это просто уголовная, к тому ж неинтересная.Отпустите меня!.. Я уж придумал сложный мадригал.

(Декламирует.)

«О, как прекрасен ты, Верховный Трибунал…»

Пабло

(прерывает его)

Гражданин, сейчас мы слушаем дело гражданки            Альды Романьес.Потом вы сможете оправдаться.Мы выслушаем ваши показания.Красная Немезида не может ошибаться.

Поэт

Я уважаю именно красную Немезиду,Она не даст меня в обиду.

Духовник

(тихо поэту)

Если дело отложат, мы можем быть спокойны:Денек-другой — и Руис освободит нас, наградит                 героев…

Луис

(подходит к Альде)

Теперь примите меняТак судьба хотела.Нас те же люди казнят.Мы гибнем за то же дело.Крепитесь — мы обречены.Быть может, через час у крепостной стены…Но уж слышен орудий грохот блаженный,Всё ближе и ближе ракеты вспыхиваютУж трепещут у стен КартагенаСигнальные огни батальонов Руиса.Альда, дайте мне вашу руку.

Гонгора

(возмущенный)

Что же ты скажешь в ответ?

Альда

(протягивая руку Луису)

Ему и тебеЯ дам мою слабую руку…

Входит быстро комендант трибунала.

Комендант

Гражданин председатель, прикажите утроить охрану.Под влиянием роялистских агитаторов толпа          настроена несколько странно.Только что один пацифист продажный,При явном сочувствии несознательных граждан,Проповедовал необходимость компромиссаИ предлагал начать переговоры с бандитами Руиса.

1-й судья