Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - де Гонгора Луис

XXIII 835Бросает графу сарацин надменно: «Гильом, я вижу, не в своем уме ты, Коли в того, кто слаб и жалок, веришь. Ваш бог сидит за облаками в небе, А здесь он и арпаном не владеет: 840Земля есть достоянье Магомета. Все ваши таинства, обряды, мессы, Причастие,   венчание,  крещенье Мне легковесней кажутся, чем ветер. Я христианство почитаю бредом». 845Граф рек: «Наглец, срази тебя предвечный! Не вера у тебя, а вздор нелепый. Твой Магомет, как каждому известно, Спервоначалу был к Христу привержен [273] И наше проповедовал ученье, 850Но занесло его однажды в Мекку, Где он вином упился невоздержно, Свининой  мерзопакостно   объелся. Кто бога видит в нем, тот глуп безмерно». Ответил нехристь: «Ты солгал бесчестно, 855Но коль ты внимешь моему совету И веру без раздумий переменишь, Я столько дам тебе земель и денег, Что весь твой род сполна имеет меньше, Хоть знатен он, как я слыхал нередко, 860И славится отвагой повсеместно. Тебе я не хочу позорной смерти. Коль ты согласен — говори скорее, А не согласен — погибай в мученьях». А граф: «Наглец, срази тебя предвечный! 865Теперь ты для меня еще презренней: Зря не грозится тот, кто смел на деле». Граф на коня вскочил одним движеньем — Не взялся за седло, не тронул стремя, Четырехпольный щит надел на шею, 870Рукою  правой меч сжимает гневно И со значком копье вздымает левой. Врага окинул гордым взглядом нехрисгь, Но сам себе признался откровенно: «Свидетель Магомет, кому я предан, 875Отваги в этом человеке бездна». Когда б услышал граф такие речи Да пожелал пойти на примиренье, Легко он схватки избежать сумел бы. XXIV «Скажи, француз, — спросил Корсольт ужасный, — 880Ради того, в чью честь готов сражаться: Ты Рим своею вотчиной считаешь?» Промолвил граф Гильом: «Скажу по правде. Я конно и оружно буду драться Лишь ради бога, коего мы чада. 885Не мне, а Карлу город сей подвластен С Калабрией, Тосканой и Романьей. Там Петр святой на троне восседает, Его местоблюститель папа правит». Эмир в ответ: «Не в меру ты запальчив: 890Сражаться за чужое достоянье Не станет ввек тот, у кого есть разум. Но все ж тебе я льготу предоставлю. Нагни копье, наставь его как надо И бей мне в щит — не шелохнусь я даже: 895Охота мне взглянуть, сколь ты отважен И сколь сильны твои удары, карлик». Подумал граф: «Я глуп, коль медлить стану»,— Отъехал на арпан, чтоб разогнаться, Помчался по холму, что крут изрядно, 900Нагнул копье и на врага наставил, Но с места тот не сдвинулся упрямо. Сказал Христов наместник: «Будет схватка. Костьми в ней правый иль неправый ляжет. Пусть молятся творцу все люди наши, 905Чтоб жив Железная Рука остался И невредим вернулся в Рим богатый». Бой начинать решил Гильом бесстрашный — Он будет глуп, коль дольше медлить станет, Поводья бросил, вскачь коня пускает, 910Копье склоняет со значком атласным, В щит турка золотой вонзает с маху. Посыпались с навершья чернь и краска, Щит лопнул, вслед за ним броня двойная, А вслед за той кольчужная рубаха. 915Копье вонзилось в тело басурмана, Да так, что наконечник вышел сзади — Хоть вешай плащ, коль оказался рядом. Гильом свершил и потрудней деянье: Копье из тела вытащил обратно. 920Но не моргнул и тут язычник глазом, А лишь себе в душе признался тайно: «Ручаюсь Магометом, чей слуга я, Тот не умен, кто станет насмехаться В бою над этим человечком малым. 925Когда друг другу нынче мы предстали, Я заключил, что мне он не опасен, Его безумцем посчитал напрасно И даже льготу дал ему, тщеславясь, А так меня, как он, никто не ранил». 930Эмир боится потерять сознанье. Меж тем Гильом опять в атаку скачет. XXV Железная Рука могуч и лих. Копье он в тело недругу всадил, Потом извлек движением одним, 935Порвал врагу ремень, что держит щит, И щит слетел у нехристя с руки, А графу громко закричал весь Рим: «Гильом, господь с тобой! Смелей руби! Апостол Петр, героя не покинь!» 940Услышал смелый рыцарь этот крик, Коня пришпорил, вскачь его пустил, Нагнул копье так, что значок отвис, Язычника ударил со спины. Прорезал наконечник швы брони, 945Как ржавый гвоздь, кольчугу разрубил, Проник сквозь тело до грудной кости, Наружу вышел посреди груди. Такой удар любого бы сразил, Но даже глазом не моргнул эмир, 950Лишь поднял дрот, висевший у луки, И молниею тот взметнулся ввысь, И в графа грянул с треском громовым. Тут оробел Гильом и приуныл. Удар ему пришелся меж ключиц, 955Но тела не задел — господь велик! Граф молвил: «Да не даст меня сгубить Бог, что святого Лота [274]сотворил!»