Участники - Денис Епифанцев

под мышки, а я возьму за ноги.

Я вытаскиваю его ноги, потом наклоняюсь в салон и, обняв, вытаскиваю его. Он тяжелый и не держится на ногах. Это, оказывается, трудно – вытаскивать настолько расслабленного, безвольного человека.

Маша пытается мне помочь, но места мало, и мы не можем нормально развернуться. Я отпускаю его, и он падает обратно в салон.

– Нет. Я лучше возьму его, а ты пока иди открывай багажник.

Маша отходит, и теперь, уже зная, чего ждать, я справляюсь намного лучше. От него приятно пахнет, а щетина трется о мою щеку, как будто мы нежные любовники.

Наподобие киношного танго, широко расставив ноги, я понемногу двигаюсь в сторону багажника. Его ноги волочатся по асфальту, и я думаю, как носки его кроссовок стираются и на асфальте остаются следы, годные для судмедэкспертизы или чего там.

– Только погаси свет.

Маша открывает багажник, но гасит лампочку на двери.

Я дохожу до багажника, сажаю его на край, и Маша помогает аккуратно, придерживая голову, уложить внутрь. Отхожу отдышаться, а она поднимает его ноги, укладывает и тоже спиной отходит ко мне. Мы стоим и смотрим.

Темный матовый асфальт, поблескивающий на сгибах корпус большого автомобиля с черной дырой багажника и неярким теплым светом в салоне. Откуда-то сзади доносится шум дороги, музыка и неразборчивый гул голосов.

– Я покурю, – говорю я, доставая сигарету.

– Давай.

Ночной воздух вдыхается как новый, только что распакованный.

Маша секунду стоит рядом со мной, потом делает шаг вперед, закрывает багажник.

– Я выведу машину, – говорит мне и садится за руль.

Ярко, в стену, вспыхивают фары. Я медленно отхожу в сторону, чтобы машина могла сдать назад и развернуться. К моменту, как я докуриваю, Маша уже смотрит на меня сквозь пассажирское окно, готовая ехать.

Мы едем некоторое время молча, петляем по маленьким улочкам, пока не выезжаем на Тверскую. Здесь, нам почему-то кажется, можно начать разговаривать.

– Ты скажешь, кто это?

– Да. Вот. – Маша разблокировывает свой телефон и отдает мне.

– Куда?

– Галерея, видео, первый ролик.

Я запускаю видео. Улица Москвы, митинг, какого-то парня, глубоко заломив руки, ведут двое полицейских. Съемка дрожащая, вертикальная, снимают на телефон. Откуда-то сбоку в кадр вбегает омоновец в броне и с замахом бьет парня дубинкой вдоль позвоночника. Парень оседает, прогибается, колени подгибаются, лицо кривится от боли, и слышен крик, руки заламываются еще сильнее, полицейские держат крепко, дубинка вибрирует в руках. Омоновец оборачивается, и я вижу лицо мужика из багажника.

Видео еще некоторое время продолжается, только парень уже не идет, а его тащат. Ноги волочатся по асфальту, носки кроссовок стираются.

Я отдаю телефон Маше.

– И как ты его нашла?

– Поискала в соцсетях по картинкам.

– А потом?

– Потом создала аккаунт в ВК, подписалась на те же паблики, что и он, попала к нему в рекомендации. Посмотрела фотографии и нашла его на Авито, он продавал машину пару лет назад. Узнала адрес и телефон. Таргетировала рекламу на него в инстаграме. А в тиндере установила геометку, как будто я живу в том же доме.

Пару недель переписывались, обменивались голыми фотками, а теперь решили встретиться.

– Его телефон у тебя?

– Да. В сумке.

– Что потом?

– Договорились встретиться у метро.

– Покажи переписку.

Маша снова включает телефон и передает мне. Я открываю тиндер. Там переписка только с одним человеком. Листаю немного вверх и смотрю, как Маша выстраивает образ милой и забавной девушки, которая любит недорогие клубы и кино, не прочь сходить на свидание в обычное кафе, но при этом одинокая, потому что все парни ее возраста ведут себя как подростки. Читая эту переписку, я вижу, как она манипулирует его представлениями о себе и одновременно дает уверенность, что если он будет настойчив, то все может получиться.

– Он женат, кстати, – говорит она.

– У нас тут «Давай поженимся» внезапно?

– В смысле?

– Это не любовный роман, Маша. Тот факт, что он женат, не добавит тебе положительных черт, а ему отрицательных. Ты похитила человека. Полицейского. На суде в свою защиту скажешь «он собирался изменить жене»?

Маша косо смотрит на меня.

– Глупость какая. Я не про это хотела сказать. А про то, что таких женатых, как он, легче развести.

– Ну ладно. А что потом?

– Потом встретились, вколола ему снотворное и поехала в караоке.

– Звучит немного патологично. Но я не про это. Представь себе, что этот текст пишет Стивен Кинг, поэтому и читатели уже обо всем догадались, и герои уже все знают, а автор все пишет и пишет, рассказывает и рассказывает.

– В смысле?

– В смысле – давай подробности.

– Мы встретились у метро «Бауманская». Я посмотрела все его возможные передвижения и посмотрела всех доступных в соцсетях знакомых. Это станция метро, на которой он был от силы пару раз за всю жизнь и то случайно, и шансы встретить кого-то знакомого – минимальные. Немного прогулялись, купили кофе навынос. Потом начал моросить дождь, и я предложила посидеть в машине.

Там болтали о всякой ерунде. Я сидела боком, подобрав ноги под себя. Перегиб между грудью, талией и бедрами был максимальный. Он рассказывал смешную историю, а я просто говорила что-то вроде «ага» или «прикольно» и смотрела на его губы иногда, не часто, облизывая свои. Когда дождь усилился, небо потемнело и в машине стало сумрачно. Свет давали только датчики на приборной доске. Я немного прогнулась к нему, он пару раз запнулся, и наступила пауза. Дождь барабанил в крышу, в машине было тепло и пахло сдобой, я поставила специально ароматизатор, мы оба замолчали, я коснулась его руки, и мы начали целоваться.

Минут через пять зазвонил будильник, я специально завела. Я сказала: «Извини» и стала рыться в сумочке. Открыла шприц со снотворным, достала телефон, посмотрела, сказала «папа», поднесла к уху и сказала веселое «алло» и подмигнула ему.

Выдержала паузу, чтобы услышать «Маша, ты где?».

Убрала улыбку с лица и серьезным голосом спросила: «Папа, что-то случилось?»

В этот же момент вторую руку вынула из сумки и вколола ему в ляжку, которую сама же предварительно всю ощупала, пока мы целовались.

Мне кажется, он так и не понял, что я сделала. На него я не смотрела. Взгляд и лицо были сосредоточены в телефоне. Он обмяк, закатил глаза и ударился головой о стекло. Я пристегнула его, и мы поехали.

Когда приехали сюда, я припарковалась в темном углу, я давно его осмотрела, обмотала его скотчем – эта часть плана прошла хуже всего, не думала, что будет так неудобно – и пошла искать тебя.

– А что камеры?

– Камеры?