Чёрные цветы - Николь Лесперанс

губам прижималась грязная ладонь, так что костлявый палец попал мне в рот, и меня чуть не вырвало, я едва успела отшатнуться.

– Не пищи! – прошипел девичий голос. – Он услышит! Оно услышит.

– Леонора? – прошептала я.

– Хватит болтать! – сказала она. – Идём со мной. Быстро!

– Опять заманишь меня в дыру? – Я решила проявить осторожность.

Её смех был подобен шороху песка и крылышек мёртвых насекомых.

– Я бы просто удавила тебя во сне, если бы захотела прикончить.

Я подавила желание ощупать саднившее горло. В лесу по левую руку мелькнул голубой отсвет.

– Всё ещё хочешь знать правду? – прошипела она, обдавая меня смрадом разложения.

Новые голубые сполохи возникали всё ближе.

– Да, – сказала я.

– Тогда пошли! Прямо сейчас. Пока не поздно.

И не успела я ответить, она схватила меня за руку и потащила за собой. Леонора двигалась на удивление споро, а я неуклюже задевала то корни, то ветки деревьев, пока она тенью скользила по тропинке в густом подросте. Высоко над нами мелькнула новая голубая вспышка.

– Не стой столбом! – шепнула мёртвая девушка, дёргая меня за руку, как ребёнка, пока я поднималась с колен. – Ты снова чуть до него не дошла. Он ждал тебя. У нас кончается время.

И тут я в шоке сообразила, что все эти ночи ходила во сне и попадала в одно и то же место. Меня направляли туда! К Ионе. Как будто что-то к нему тянуло. Меня так скрутило, что я едва удержалась на ногах.

Но вот звёздный свет стал ярче, а цветочный запах немного развеялся, уступая вони гниющих водорослей. Мы продрались через очередные кусты и оказались на узкой полосе пляжа, покрытого плавником и разным мусором. Наверное, это другая сторона острова, наружный край его полумесяца. Леонора разгребла кучу пальмовых листьев, под которой оказалась спрятана перевёрнутая лодка, и схватилась за борт, чтобы поставить её на дно. Девушка выругалась, когда что-то отлетело в сторону, и когда она наклонилась за этим предметом, я увидела, что это её кисть. С силой, от которой щёлкнули её кости, Леонора приткнула кисть на место, к запястью.

– Хватит пялиться! – прошипела она. – Думаешь, это просто?

– Я… прости, – промямлила я. – И ты права. Боже, тебе, наверное, больно!

– Может, просто поможешь, а не будешь рассыпаться в извинениях? – поинтересовалась она, сгибая и разгибая костлявые пальцы.

– А ты уверена, что эта штука не потонет? – Я с недоверием рассматривала растрескавшийся нос и проеденную червями обшивку.

– Проплывёт сколько надо. Нам всего-то отойти подальше, чтобы оно не услышало.

– Что ещё за оно? – Меня пробрал озноб. – Это ты про Иону?

Девушка наклонилась так близко, что глаза заслезились от густого тленного смрада.

– Я про остров, – прошептала она. – И про Иону. Без разницы.

Леонора снова принялась толкать лодку, на этот раз при моей помощи. Она перевернулась с протестующим скрипом, и внутри оказалась пара вёсел, несколько более новых, чем само судно. Честное слово, мне пора было вернуться в дом и запереть дверь. Это же очередная ошибка, о которой я потом буду жалеть… или не буду, потому что не выживу. Но если Иона заставляет меня ходить во сне, то не попытаться его остановить – и не помешать воплотить злодейские планы – станет гораздо более серьёзной ошибкой.

– Ты обещаешь не причинять мне вреда, если мы поплывём? – спросила я.

– Даю тебе… слово. Только… скорее. – Теперь она старалась столкнуть лодку в воду, а я не хотела, чтобы у неё снова отломилась рука, так что упёрлась в корму и тоже стала толкать. Вместе мы спустили лодку в плескавшуюся о борта воду, и Леонора прыгнула внутрь.

– Скорей! – Она вставила вёсла в уключины.

Все мои инстинкты кричали о том, что этого делать не следует, но я влезла в лодку, то и дело вспоминая свой сон, с телами, плававшими в воде.

– Только недалеко, ладно? – Я оглянулась на берег, уменьшавшийся с какой-то нереальной скоростью. Леонора, полностью сосредоточившись на вёслах, не отвечала. Ночной ветер свистел у меня в ушах, пока мы плыли быстро, всё быстрее и быстрее, пока моё сердце не стало испуганно стучать в такт плеску вёсел. Если она сейчас не остановится, я просто выпрыгну и вернусь на берег вплавь.

– Это ты забрала браслет со своей статуи? – спросила я.

– Какой статуи?

– Той, что в пещере, как собор, – сказала я. – Я надела браслет Вайолет тебе на руку, а когда вернулась, его не было. Я подумала, его могла взять ты.

– Нет. – Леонора чертыхнулась, наклонилась вперёд и погрузила вёсла в воду. – Я держусь подальше от пещер Ионы.

Что-то мелькнуло над нами, развернулось в воздухе и упало ей на голову. Летучая мышь, с размахом крыльев длиной с моё предплечье. Леонора подняла весло и сшибла тварь в воду, но времени на то, чтобы оглянуться и посмотреть, куда она упала, не было, потому что мы успели удалиться от этого места. Леонора снова наклонялась и выпрямлялась, взмахивая вёслами, так что волосы-водоросли упали ей на лоб, и она машинально их сдула. Этот простой человеческий жест совершенно не вязался с физиономией как у скелета. Она уставилась на что-то позади меня, и я обернулась.

Остров исчез из вида.

Ужас сдавил мне грудь, но я постаралась справиться с этим. Сейчас не поможет ни паника, ни кашель. Я медленно вздохнула и постаралась вспомнить расположение звёзд над тем местом, где находился остров. Я всё ещё могу найти направление. Я буду плыть, пока не устану, а тогда лягу на воду и буду отдыхать, а потом снова поплыву, пока не вернусь на берег. Я не боюсь воды, но сегодня она была слишком чёрной, и ещё мне не давали покоя воспоминания о дрейфовавших в море телах.

Леонора опустила вёсла в лодку, и мы поплыли по течению.

– Ты сказала, что мы не поплывём далеко, – чтобы не стучали зубы, мне пришлось говорить со стиснутыми челюстями.

Она ухмыльнулась, отчего зубы, как из битого стекла, хищно сверкнули в свете звёзд.

– А мы и не уплыли. Я же дала тебе слово и собираюсь его сдержать. В отличие от некоторых. – Она как-то странно ёрзала и вертелась, и что-то шуршало и стучало у неё в грудной клетке. – А что, там внизу правда есть моя статуя?

– Есть. И она вообще-то очень красивая. – Я упустила тот факт, что голова была отколота от тела.

Леонора фыркнула, но в глубоких глазницах мелькнуло что-то вроде боли.

Гулко сглотнув комок в горле, порождённый этой картиной и ужасом, я вонзила ногти в шершавую доску скамьи.

– Что