Сказания Древней Японии - Садзанами Сандзин

нам, – порешили они, и Тюбэ, отец Отю, недолго думая, покатил прямо к Месяцу.

– А что, светлейший Месяц?! Ты ведь не женат еще. Не соизволишь ли взять в жены Отю, дочь нашу? – обратился он к Месяцу.

Месяц даже ахнул от изумления:

– Ну и ну, сказал же ты шутку! Да ведь как ни обширен этот мир, а нет никого в нем, кто мог бы иметь меня зятем своим. Ты с такой любезностью предлагаешь мне в жены горячо любимую дочь свою… Я, конечно, благодарен, очень благодарен… Но извини уж! Впрочем, вот что: у меня есть могущественный противник, это – Облако. Оно часто не позволяет мне выходить, когда я хочу этого. Так вот… А меня уж извини, пожалуйста!

Узнав со слов Месяца, что Облако могущественнее, сильнее Месяца, Тюбэ отправился к нему:

– Здравствуй, почтеннейшее Облако! Ты, говорят, могущественнее самого Месяца. Так вот, не желаешь ли стать нам зятем, женившись на нашей дочери, Отю?

Облако задумалось.

– Верно! – отвечало оно. – Я бываю немалой помехой Месяцу. Могущественно-то я могущественно, что и говорить! Но опять же у меня есть противник, да и не из последних, Ветер это, и когда я задумаю выйти, он задувает и прогоняет меня… Так что прошу уж извинить меня за мой отказ.

Тюбэ нашел, что Облако отказалось от его предложения совершенно правильно, и направился теперь к Ветру. Он пошел к самому богу ветров.

– Вот что, могучий Ветер! – сказал он. – Ты еще не женат, не соблаговолишь ли взять в жены нашу Отю?

– Очень благодарен тебе за твое любезное предложение. Только, видишь ли, почтеннейший Тюбэ… Извини меня, сделай милость! Никак нельзя! – отвечал бог ветров, похлопывая по мешку, в котором заключены были ветры.

– Как? И ты тоже? Да почему же?

– Почему? Ты сам поймешь, если подумаешь. Изволишь ли видеть? Как только я задумаю дунуть как следует с шумом и гулом, так натыкаюсь на эту самую подлую Стену. Она для меня – неодолимое препятствие. Как ни бьюсь, ничего не выходит.

– Так, значит, Стена посильнее тебя, могущественнее?

– Да еще как! Мне нечего и думать тягаться со Стеною.

– Ну так пойду я сватать Стену! – промолвил Тюбэ и отправился к ней.

– Послушай, Стена! – сказал он. – Женись на нашей Отю.

– Нет! Отказываюсь. Прощу прощения! – со степенной важностью сдержанно отвечала Стена.

– Вот тебе и раз! Ты-то почему же не хочешь?

– Само собою понятно почему. Как бы там успешно ни сопротивлялась я Ветру, не давая ему хода, но я не могу устоять против вас, крыс. Вы сейчас же изгрызете меня и понаделаете во мне дыр.

– Да, ты права. Так оно и есть. Ну, так я пойду домой теперь. Надо будет подумать да предпринять что-нибудь другое, – сказал Тюбэ и направился к себе домой после всего своего безуспешного сватовства.

А дома его с нетерпением давно уже поджидала супруга.

– Ну что? Как? Нашел жениха? – закидала она мужа вопросами.

Тюбэ поднял кверху свои усы.

– Радуйся, жена! – ответил он. – Самое могущественное во всем мире есть мы, крысы, и никто другой.

– Ой, что ты! Самое могущественное – мы, крысы? Да неужели-таки во всем мире?

– Именно. Вот подумай-ка! Светлейший Месяц пребывает на небе. Можно, пожалуй, подумать поэтому, что он могущественнее всех. А не тут-то было! Выйдет Облако, и Месяц в страхе прячется, забивается куда-нибудь подальше. Облако, в свою очередь, бежит без оглядки от Ветра. Но и Ветер разбивается о Стену. Ну а Стена… Да разве наша братия не изгрызет эту самую Стену? Вот и выходит, значит, что Облако могущественнее Месяца, Ветер могущественнее Облака, Стена сильнее Ветра, ну а мы посильнее и самой Стены, и самое могущественное во всем, что ни на есть в мире, значит, именно мы, крысы. Поэтому, вместо того чтобы отдавать нашу дочь замуж зря куда-нибудь на сторону, куда лучше будет выдать ее за кого-нибудь из наших же крыс.

Выслушав подробное объяснение Тюбэ, супруга его вполне согласилась.

– Ну если так, – сказала она, – то, конечно, выдадим ее за кого-нибудь из наших. Кто же, однако, будет самым подходящим для нас?

– Да я и сам думал уже об этом по дороге. Кто ж бы это в самом деле мог быть?! Ума не приложу просто. Ага! Ну а как, по-твоему, Тюмару, что живет на чердаке?

– Оно, конечно, господин Тюмару, пожалуй, был бы ничего, только там по соседству живет кошка. Ну а если случится грех какой? Не наплачешься ведь потом…

– Тогда Тюкуро из помойной ямы. Как находишь его?

– Что ж? Господин Тюкуро хорош бы, да опять же неподалеку от него нора хорька. Сам знаешь, опасно ведь такое соседство.

– Так! Ну вот тебе Тюнэн из старой буддийской кумирни!

– Да ведь он же из секты монто[152]. Они ведь там отделываются цветами при жертвоприношениях. Цветы у них постоянно в ходу, это правда; ну а если насчет чего посущественнее… Так уж не взыщи, пожалуйста.

– В таком случае Тюами, который живет у ворот буддийского храма.

– Ну там все из секты дзёдо[153]. Боязно уж очень: у них она живо переселится в рай.

– Положим, это правда. Но, однако, если будем так разбирать, то ничего не выйдет, ничего не придумаешь тут.

«Куда ни кинь, везде клин», – говорит пословица. Так вышло и с супругами-крысами. Они не могли ничего придумать и были в большом затруднении. Вдруг жене пришла в голову мысль.

– А что я скажу тебе только! Толковали мы и о том, толковали и о другом. А ведь лучше выдать ее за нашего приказчика Тюскэ. Что скажешь на это? Тюскэ живет у нас с самого детства, и за все время за ним не замечено ничего дурного. К нам он очень привязан, предан всей душою, да к тому же с самого детства он рос вместе с Отю. Знают они друг друга прекрасно и уж, конечно, поладят между собою как нельзя лучше.

Тюбэ только хлопнул себя по коленям.

– Так, так! – воскликнул он. – Тюскэ? Ну, конечно, Тюскэ! Ведь вот поди же ты! Я думал все о других, а про Тюскэ совсем из ума вон. Уж предан он нам действительно всей душою, про это и говорить нечего. А я как раз думал и награду ему выделить этим летом. Пусть откроет свою собственную лавку. Это как раз кстати! Отдадим за него. Конечно же, за него!

Сейчас же позвали они Тюскэ и объявили ему свое решение. Тюскэ был вне себя от радости и заскакал даже. «Тцю, тцю!» – раздавался его ликующий писк[154]. Тюбэ тоже был очень доволен. Затем родители сообщили Отю, на чем они порешили; она также осталась довольна, что так вышло. Тут же, не откладывая надолго, обсудили они и все подробности свадебного торжества.

И так Тюбэ решил наконец выдать свое ненаглядное детище, Отю, за Тюскэ. Но все же оно казалось ему как будто не совсем удобным выдавать дочь за своего приказчика, который живет у них на хлебах, поэтому он немедленно помог ему устроить отдельное жилище и поселил его там. Затем начались приготовления к свадьбе Отю. Наконец выбран был счастливый день, в который и состоялось тожество ввода невесты в дом жениха.

Жилище