Христианум Империум, или Ариэля больше нет. Том III - Сергей Юрьевич Катканов

продолжить этот разговор. Только знаешь, мне уже стало легче. Кажется, впервые в жизни я чувствую, что на меня ничто не давит. Ты позволишь мне стать твоим другом, Северин?

Северин протянул Эрлеберту руку и улыбнулся ну совсем, как принц.

Часть вторая. Малые миры.

Глава I. Детство Иоланды.

Иоланда несколько лет не была в столице. Собственно, Бибрик уже давно не был столицей, оставшись просто самым крупным городом империи. Здесь по-прежнему размещались некоторые органы власти, хотя далеко не все и даже не самые главные. А императорский трон стоял там, где никакого города не было – в монастыре храмовников, рядом с апостольской горой и монаршей резиденцией. Первое время опытные люди пророчили, что здесь вырастет новая столица, сюда переедут знаменитейшие и богатейшие люди империи, здесь будут обитать бесчисленные имперские чиновники. Но этого не произошло, император запретил строить новые дома в радиусе 20 километров от апостольской горы, а имперская бюрократия так и не появилась на свет. Личная его императорского величества канцелярия состояла из трех человек, и ничто не предвещало её увеличения. Правительство, возглавляемое канцлером Перегрином, размещалось в соседнем с храмовниками монастыре, но ни в одном министерстве больше пяти человек не работало, и всё правительство едва перевалило за полсотни сотрудников.

После войны монахов стало гораздо меньше, столько монастырей им уже не требовалось, так что монастырь был полностью отдан правительству, и чиновники переезжали туда с семьями. Жены чиновников одна за другой сочли необходимым представиться императрице, но ни с одной из них у неё не сложилось близких отношений. Правительственный монастырь жил своей жизнью, во всех пяти храмах монастыря по-прежнему совершалось богослужение, балов здесь не устаивали из уважения к святому месту, чиновницы скучали, но терпели, потому что ничего другого им не оставалось. Ещё здесь появилось одно дивное диво, какого раньше свет не видывал: министры-монахи. Они ходили по монастырю в сутанах с надвинутыми на глаза капюшонами. Чиновников, принявших монашеский постриг, было немного, и никто их к этому не подталкивал, но вообще-то мысль о том, что власть и семья плохо совместимы, считалась правильной.

В монастыре редко находилось больше половины членов правительства, остальные пребывали в непрерывных разъездах по стране, поэтому лошадей здесь жило больше, чем людей. Чиновники не всегда и не везде могли побывать лично, так что здесь размещалась ещё курьерская служба, конные курьеры непрерывно сновали туда-сюда во все концы империи. Впрочем, и курьеров было не больше полусотни, а население империи, согласно данным последней переписи, уверенно перевалило за сто миллионов человек.

Император часто бывал в правительственном монастыре, но императрицу с собой не брал, потому что было не за чем. Императорская чета жила очень замкнуто, теперь они вообще остались в своей маленькой резиденции вдвоём, потому что их сын принц Эрлеберт уже четвёртый год учился в орденсбурге и домой приезжал только на каникулы. С мужем Иоланда общалась редко, он работал сутками. Вместе они ходили только в храм по воскресеньям, и она очень дорожила этой возможностью. В редких торжественных случаях она восседала на своём малом троне рядом с большим императорским троном. Никаких увеселений при императорском дворе не устраивали, потому что и двора-то собственно не было. Но Иоланда по этому поводу не переживала, потому что, сколько себя помнила, никаких особых увеселений в её жизни не было. Она по-прежнему ткала ковры, которыми с удовольствием украсила их резиденцию. Иногда она дарила ковры друзьям императора, которые очень дорожили этой честью. Иногда отдавала ковры детским дворцам, куда они отправлялись вместе с мужем. Эти совместные поездки дарили ей самую большую радость.

Иоланда взяла на себя попечение о всех детях империи, она часто посещала детские дворцы, детские больницы, школы не только с мужем, но и одна. Императрица старалась как можно глубже вникнуть в нужды детей, в проблемы детских учреждений. Некоторые проблемы она решала сама, потому что император доверил ей распоряжаться небольшим детским фондом. С некоторыми проблемами она обращалась к мужу. Её просьбы всегда были хорошо обоснованными и умеренными, поэтому император, улыбнувшись, обычно удовлетворял их. Спорить у них не получалось. Иоланда каждый раз готовилась к спору, но Дагоберт сдавался без боя. Империя жила небогато, денег ни на что не хватало, но дети у них были в приоритете, и для них император не жалел ничего.

Если императрица отправлялась куда-то без мужа, её всегда сопровождала верная Изольда с десятком боевых монахинь. Многие смертницы дожили до победы, смерть больше не была для них целью. Император подарил им монастырь у подножия апостольской горы. Изольда и её подруги сняли свои зловещие одежды с черепами и костями и облачились в обычные монашеские сутаны, но военного ремесла не оставляли и теперь делили время между богослужениями и боевыми упражнениями. После войны в их монастырь начали приходить женщины, а порою и совсем молодые девушки, войны не хлебнувшие и не имевшие желания держать в руках оружие. Их принимали на испытание, из многих со временем получились хорошие монахини, настоящие молитвенницы, на оружие смотревшие как на инструменты смертного греха. Но каждой из них для начала без настойчивости предлагали овладеть боевым искусством и войти в вооружённый эскорт императрицы. Пусть очень редко, но некоторые девушки на это соглашались, за полтора десятка лет таковых набралось пятеро.

Императрица любила бывать в этом монастыре, иногда проводила здесь несколько дней, молилась вместе с сестрами, исповедовалась и причащалась. Обучала молодых девушек боевым приёмам, которым в своё время научил её муж, тогда ещё безвестный рыцарь Ариэль. Война никогда не отпускает тех, кто через неё прошёл. Иоланду она тоже не отпускала, да императрица и не видела смысла в том, чтобы расстаться с частью своей судьбы. Она не участвовала в больших сражениях, но ей много раз приходилось видеть горы трупов, и не раз в сложных ситуациях она пускала в ход кинжал. Рыцарь, в своё время обучивший жену этому неженскому ремеслу, спас ей жизнь. А что ждёт их империю впереди? Им могут ещё не раз пригодится смертельно опасные девчонки в монашеских сутанах, с четками в одной руке и с кинжалом в другой. У Иоланды не было фрейлин и статс-дам, вместо них у неё были эти монахини. В их обществе она и путешествовала, не нуждаясь ни в какой охране.

Так вот, Иоланда много лет не была в Бибрике. Нечего ей там было делать. И вдруг она почувствовала, как соскучилась по этому городу, по его белокаменным домам, по широким набережным и изящным мостам, по маленьким кафе на широких бульварах. Как там всё теперь? Ей очень захотелось увидеть лица горожан. Они,