Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

нужны эти файлы. Но, если я уже успел отдать их кому-то или опубликовать в сети? Конечно, так бы поступил только глупец. Весь интернет под властью клана Мардук. Если бы кто-то и получил бы запрещенную информацию, то уже сидел бы в кресле рядом со мной. Выходит — информация есть только у меня. Но, риск всегда есть. Неприступные крепости на самом деле — миф, как и вечные империи. Время играет с беспечными правителями злую шутку. И «Цитадель», по всей видимости, понимает эту простую истину.

Поэтому, они просто не могут позволить мне умереть, а я обязан продержаться как можно дольше. Ничего, пусть понервничают. Это вам в отместку за все, что вы сотворили. Капля в море, но это все, что я могу. Безымянный и неизвестный герой, о котором никогда не сложат легенд. Пусть так…

Я даже не знаю, что двигало мной. Чувство справедливости? Ведь надежды на счастливый конец нет. В самом деле, не прилетит же за мной орел, как за Фродо, или профессор Дамблдор не пройдет сквозь массивную железную стену по мановению волшебной палочки. На Человека-Змея (любимца нынешних тинэйджеров) тоже рассчитывать не приходится. Волшебство и суперсила бывают только в книгах, комиксах и телешоу. И в мечтах юных наивных глупцов.

Эх, глупо верить в сказки. Но, в нашем мире воображаемый защитник не помешает, поэтому героические шоу так популярны у молодежи.

«Суицид». — Раньше мне бы и в голову не пришла бы подобная глупость. — «Терять нечего, так прибавим им хлопот на прощание». — Если твой конец предопределен, смерть перестает пугать. — «Что стало с моей Элизабет? Жива ли она еще? Что эти сволочи с ней могли сде… нет, не думай об этом. В любом случае, я ничем не смогу помочь. Проклятье».

Решено. Прибавим хлопот напыщенным офицеришкам! Приложив усилия, я поднялся на ноги и осмотрелся. Застрелиться не выйдет, прыгнуть на нож — тоже. Кто же будет оставлять оружие заключенному? Удавку, очевидно, смастерить не из чего. Будем импровизировать. «Думай, Рэт! Времени мало».

Взор упал на металлическую тарелку для хлеба. Если ее разломать на две части — появится острый кусок. Быть может получится перерезать горло или навалиться всем весом и пробить брюшную вену. Только бы успеть. В наши дни медицина движется вперед, но от кровопотери никто не защищен. Будем действовать исходя из результата — получится ли край достаточно острым? Если все пройдет, как надо, то у меня в руках окажется хоть какое-то подобие оружия.

Тарелка оказалась стальной. Ушла бы уйма времени, окажись она с титановым покрытием или попросту закаленной. Но мне повезло: экономия бюджета «Цитадели» оказала им же медвежью услугу. Вот он — мой шанс на легкую и относительно безболезненную смерть.

О чем я думал? Черт, на что только не пойдет человек в приступе отчаяния…

Ушло каких-то пару минут, и дешевая сталь поддалась, разломившись надвое. Отлично. Только бы успеть — в любой момент могут вломиться надзиратели, возможно, они уже на пути ко мне.

Оценив остроту краев, я пришел к неутешительному заключению: порезать горло этим явно не выйдет. Будем вспоминать уроки биологии в академии. Нужно целиться в область чуть выше пупка — где-то там расположено сплетение крупных сосудов. Если (и снова это если) остроты хватит, удастся проткнуть кожу, а дальше — дело техники. Подкожные ткани довольно мягкие.

Наспех сняв с себя рубаху, я лег на пол, навалившись всем телом на острый край, придерживая обломок обеими руками и упираясь пятками об край стены.

Увы, фиаско. Обломок смог только слегка процарапать кожу. Проклятье! Я с яростью отбросил бесполезную железяку к стене.

Теперь оставалось только одно — принять судьбу и дожидаться палачей. Я бы мог повеситься на рубахе, но ее не куда было прицепить. Даже лампочка оказалась закрыта толстым стеклянным плафоном, даже если бы его не было, то дотянуться до потолка все равно не получится.

Время в одиночной камере тянулось безнадежно медленно. Будто я слышал, как оно смеется надо мной, издевается и нарочно замедляет ход. Ожидание — тяжелее самих мук, издевательств и насмешек.

Никогда не любил ждать и в «Цитадели», вполне возможно, знают и это. Может, наблюдают через микрокамеру, будто за подопытной крысой. Для них я и есть крыса — не человек уж точно. Наверняка, и для крыс уготована лучшая участь, чем для нарушителей видимой идиллии. Не удивлюсь, если окажусь в клетке человеческого зоопарка с табличкой «предатель». Наверняка, аттракцион будет пользоваться популярностью, разреши кинуть в меня помидор или сырое яйцо — даже нищие выкроят доллар дабы «отомстить» нарушителю привычного уклада жизни Далласа. Все привыкли слепо верить властям — годы пропаганды и страха сделали общество послушным стадом. История показывает нам раз за разом, как в темное для человечества время относительно толерантное общество превращается в тоталитарное и бескомпромиссное, но покорное и послушное. Прикажут убить — убьют без сожаления. Нет, оплот демократии, каким была Америка, канул в лету. По крайней мере в Далласе.

Дверь щелкнула и отворилась. Вошли трое. Наверное — это и есть мои палачи. Первый, капрал, коренастый юный блондин, второй — сержант-брюнет, постарше и пониже ростом. Но кто третий?

Третьим оказался незнакомец в черном балахоне, капюшон которого прикрывал лицо, довольно высокий и длинноволосый. Он не был похож на офицера. Ни тебе формы, ни знаков отличия, да и прическа не по уставу. Не думаю, что «Цитадель» делает дисциплинарные исключения.

— А это что тут у нас? — Поинтересовался брюнет (сержант). — Похоже любитель мазохизма. Да, Джонс?

— А не извращенец ли ты часом? — Подключился другой.

— Оставьте этот глупый и бесполезный театр на потом! — Резко прервал незнакомец в капюшоне.

— Простите господин Фэллон, виноват!

Полицейские выровнялись по стойке смирно и замолчали.

— А теперь потрудитесь объяснить, какого черта вы вызвали меня без дела? — Человек в балахоне явно был недоволен.

— Но господин Кайлер просил лично информировать его по делу о Лунной Принцессе.

— Это я знаю! Но принцессы я не вижу. Или она успела сменить пол? — Человек в балахоне жестом указал на меня. — Отведите меня к ней.

— Простите, но… но, мы…

Сержант нервничал, бледнел, краснел и зеленел — и куда только девался былой задор и самоуверенность. Даже слова не слушались собственных уст. Наверное, Фэллон — важная шишка, коли наводит ужас даже на всемогущую (не такую уж, как я думал раньше) «Цитадель».

— Что — вы? Покажите Лунную Принцессу, и вовсе не обязательно вызывать меня без всякого повода, мне не интересны ваши заключенные.

— Но, господин Фэллон! Элизабет… У нас… —