Семь лет между нами - Эшли Постон

внедорожника.

— Удачи, девочки! — Она сложила пальцы в «пистолеты» и сделала вид, что стреляет, прежде чем такси снова двинулось в путь, направляясь в Нижний Ист-Сайд, чтобы отвезти её домой.

Мы с Дрю подождали, пока машина свернёт за угол, прежде чем она провела руками по передней части своей рубашки на пуговицах.

— Как я выгляжу?

Я поправила её медальон и положила руки ей на плечи. Она выглядела примерно так же нервно, как я себя чувствовала.

— Ты порвёшь их там.

— Мы порвём их, — напомнила она мне, просунула руку в мою и передёрнула плечами. — Ох, теперь я точно нервничаю. Можно всё отменить? Сказать Штраусу, что я сбежала в лес? Стала отшельником? Живу теперь под открытым небом?

— Что случилось с редактором, который говорил, что готов убить за Джеймса Эштона? И вообще, ты бы возненавидела жизнь без горячей воды.

— Ты права. Тогда я просто уеду в замок в Шотландии.

— Он, скорее всего, с привидениями.

— Тебе обязательно всё портить? — с каменным лицом спросила она.

Я закатила глаза и мягко подтолкнула её к входной двери.

Внутри ресторана я заметила редакторов из самых разных издательств — кто-то был широко известен, кто-то мне вообще не знаком. Я не посещала никаких профессиональных встреч уже… даже не знаю сколько месяцев. По крайней мере, с тех пор как умерла моя тётя. Так что Дрю устроила мне краткий экскурс по присутствующим.

За столом стояли бокалы с шампанским, и мы обе взяли по одному, после чего направились в угол, чтобы там переждать до начала кулинарного приключения.

— Это миссия невыполнима, — пробормотала Дрю, оглядываясь. — Мы в тылу врага, два шпиона в диких джунглях… О, Паркер, привет.

Она тут же выпрямилась, когда к нам подошёл долговязый белый парень с чрезмерно большими очками и прилизанными назад волосами. Он был тем самым типом, у которого синдром «я самый умный в комнате», его любимая книга наверняка была написана Джонатаном Франзеном или, что ещё хуже, автором Бойцовского клуба. Ещё он из тех, кто увидит шутку «она, выпятив грудь, направилась к лестнице» и серьёзно кивнёт, мол, да-да, несомненно, это качественная литература.

Он был тем самым парнем.

— Дрю Торрес, рад видеть тебя, — Паркер улыбнулся так искренне, как только могли его искусственные волосы. — В предвкушении сегодняшнего занятия?

— О да, не могу дождаться, чтобы узнать, что мы будем готовить!

— Не каждый день выпадает шанс поучиться у одного из лучших шефов в индустрии. Буквально на прошлой неделе я обсуждал это с Крэйгом вон там, — он кивнул в сторону главного редактора Harper или Simon & Schuster, не суть важно. Но выглядело это как типичное хвастовство. — Мы говорили о постоянно меняющемся меню Джеймса. Меня поражает его диапазон навыков.

Дрю кивнула.

— Да, он очень талантлив.

— Он отлично впишется в Faux. У нас столько потрясающих возможностей… Хотя, конечно, Strauss & Adder наверняка тоже постарается, да?

— Мы маленькие, но удаленькие, — ответила Дрю и указала на меня. — Это Клементина, одна из наших ведущих пиарщиков. Именно она стоит за успехом многих наших книг.

— Ах, так вот кто правая рука Ронды Аддер! Всё ждал, когда же мы встретимся, — Паркер протянул мне руку. — О вас я слышал только хорошее. Удивлён, что она вообще выпустила вас из-под того камня, где держит!

Я натянуто улыбнулась.

— Ну, я тоже удивлена, что ваш издатель выпустил вас из-под вашего, — раздался глубокий, спокойный голос, и мы с Дрю одновременно обернулись, наблюдая, как к нам подходит великан. Тёмные гладко зачёсанные назад волосы, массивные очки, лицо с рассыпью идеально расположенных родинок. Он посмотрел на коллегу с многозначительным выражением.

— Перестань быть отвратительным, Паркер.

Паркер удивлённо посмотрел на Бенджи Андора.

— Да я просто пошутил! Она же понимает, что это шутка, правда?

Я ответила:

— О да, конечно.

— Видишь? Очевидно же. — Паркер хлопнул меня по плечу.

Я напряглась, стараясь не отшатнуться, и только когда кто-то с другой стороны ресторана окликнул его по имени, он наконец отпустил меня, пробормотал прощание и направился туда. Я передёрнула плечами, когда его рука исчезла.

Дрю шепнула, едва сдерживая смех.

— Ну, как тебе? Худший из худших.

— Ты не шутила.

Бенджи Андор посмотрел на нас с виноватым выражением.

— Я бы сказал, что он не со зла, но мы оба знаем, что это не так.

— Всё равно бы назвала тебя лжецом, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

— Он точно чья-то причина стать злодеем, — согласилась Дрю и задумчиво склонила голову. — Скорее всего, моей, если честно.

Бенджи тихо рассмеялся, низко и раскатисто.

— Если он снова к вам полезет, дайте мне знать.

— Спасибо, но мы как-нибудь справимся, — заверила его Дрю.

— Безусловно, просто хочу посмотреть, — подмигнул он, попрощался и ушёл в другой угол, чтобы снова погрузиться в задумчивое молчание, как тот мрачный, но величественный дуб, которым он и был.

К счастью, долго стоять в неловком ожидании нам не пришлось — в ресторан влетел Джеймс Эштон, сияя улыбкой и обнажая ямочки. На нём была бордовая рубашка на пуговицах и чертовски хорошо сидящие джинсы. Я тут же попыталась взять себя в руки. Не хотелось, чтобы он снова обо мне что-то не так подумал.

Дрю толкнула меня локтем в бок и зашипела:

— Перестань смотреть на него так, будто собираешься его убить!

Очевидно, у меня ничего не получалось. Я застонала.

— Это просто моё лицо!

Джеймс занял место у входа на кухню и, хлопнув в ладони, привлёк внимание всех присутствующих.

— Добро пожаловать! — радостно поприветствовал он. — Очень рад видеть все эти замечательные лица. Надеюсь, вы пришли с открытыми сердцами и пустыми желудками. А теперь прошу за мной на кухню! Я подготовил для вас несколько станций, чтобы мы могли вместе научиться готовить одно из фирменных блюд «Оливковой ветви»…

* * *

Дрю зря так волновалась из-за кулинарии. Как оказалось, худшими поварами на кухне были вовсе не мы — этот сомнительное почётное звание досталось Паркеру, который вместе со своим пиарщиком и директором по маркетингу умудрился устроить пожар прямо на своей станции. Джеймс тут же подскочил с огнетушителем, потушил пламя и, посмеиваясь, похлопал Паркера по плечу.

— Случается даже с лучшими! — бодро сказал он.

В этой камерной обстановке Джеймс Эштон казался приветливым и терпеливым учителем, но его улыбка была какой-то… отстранённой. Каждый раз, когда редакторы задавали вопросы, он словно возводил вокруг себя невидимую стену. Я искала хоть какую-то трещину в его фасаде, пыталась разглядеть того человека, которого видела на собрании, но он явно хорошо потренировался. Никого не подпускал. С