Семь лет между нами - Эшли Постон

одной стороны, это было умно и профессионально, а он был очень профессионален. Но я всё равно задавалась вопросом, почему и когда он научился так искусно держать дистанцию.

Несмотря на это, сам мастер-класс оказался таким весёлым, что я вскоре забыла обо всех своих тревогах. Мы умудрились рассыпать по всей кухне муку, украдкой отпивали глотки столового вина между тем, как учились выпаривать соус, наши глаза слезились от лука, а еще мы напутствовали курицу в её последний путь, разрезая грудки пополам. На соседней станции Бенджи Андор буквально задыхался от смеха, настолько, что ему пришлось присесть, чтобы отдышаться.

— Я так не выдыхался со времён, когда меня чуть не сбила машина и вытрясла из меня дух, — выговорил он, хватаясь за бок.

В общем, готовили мы, мягко говоря, не очень. Оценки за подачу явно не были нашим коньком.

И когда Джеймс Эштон наконец добрался до нас, он с выражением лёгкого ужаса посмотрел на наши равиоли.

— Они выглядят…

Как вагины. Никто из нас, конечно, не собирался этого говорить.

— Как фирменное блюдо «Оливковой ветви», — невозмутимо ответила я, повторяя его же слова с начала занятия, и сделала ещё один глоток вина.

Дрю в этот момент, кажется, захотела провалиться сквозь землю.

Джеймс прикусил внутреннюю сторону щеки, явно с трудом сдерживая улыбку. Но вот оно — я заметила это. Трещина в его образе.

— Как вы вообще умудрились сделать это? — спросил он, наконец, отводя взгляд.

— Они всё время разваливались, — жалобно призналась Дрю. — Так что мы просто… слепили их обратно.

Он кивнул, оставаясь предельно серьёзным.

— Думаю, на вкус они всё равно будут отличными.

Я закашлялась в плечо, пытаясь замаскировать смех, а Дрю толкнула меня в бок, когда Джеймс отошёл к столу Falcon House.

— Я не верю, что ты сказала, что они выглядят как фирменное блюдо его ресторана! — прошипела она.

— Ну, Дрю, а что мне было сказать? Что они похожи на вагины? — я пожала плечами. — Каждая из них чуть-чуть разная.

Она закатила глаза и начала бросать их в кипящую воду.

— Ты ужасна.

Я толкнула её в ответ.

— И ты рада, что я пришла.

— Безумно.

Остальная часть мастер-класса прошла примерно так же. Мы закончили готовить, а потом Джеймс рассказал немного о том, как он управляет кухней.

— Хорошая кухня держится на мастерстве, но великая кухня — на доверии и общении, — сказал он, мельком взглянув на меня в тот момент, когда я показала ему пальцами «пистолетики» из-за спины Дрю. Он старательно их проигнорировал. — Спасибо, что пришли сегодня. Я знаю, что это не совсем то, через что вам обычно приходится проходить ради приобретения книги, так что я очень ценю вашу готовность погрузиться в мир кухни вместе со мной.

Мне хотелось, чтобы он говорил это с тем же воодушевлением, с каким говорил в квартире моей тёти. Я хотела увидеть того Джеймса — вдохновлённого, горящего своим делом. Но в ярком свете кухни «Оливковой ветви» он казался притушенным.

Сердце сжалось от мысли о двух Джеймсах — том, который ждал меня в квартире тёти, и том, что стоял перед нами. Они были так похожи и в то же время такими разными.

Он не упомянул ни лучших предложений, ни итоговых ставок. Он говорил о еде и технике, о том, что будет рад видеть нас снова, независимо от того, чем всё закончится.

После занятия он обошёл всех, поблагодарил за участие, и мы сложили остатки еды в контейнеры, а затем покинули ресторан, смеясь и подшучивая над Паркером, который чуть не устроил настоящий пожар.

— Я лучший редактор, чем повар! — пытался оправдаться он.

На что Дрю ответила:

— Честно говоря, мы все.

Снаружи, у входа в ресторан, ждала блондинка. Как только Бенджи Андор вышел, она подбежала к нему, и он, наклонившись, поцеловал её в щёку, затем вручил ей свои ужасные равиоли, и они вместе скрылись в сторону станции метро. Паркер недовольно бурчал себе под нос, когда он с командой ловил такси.

Такси Дрю приехало первым.

— Я могу подождать с тобой, — предложила она.

— Не надо, мое уже должно быть где-то рядом, — отмахнулась я.

— Ладно. — Она обняла меня и чмокнула в щёку. — Спасибо, что ты со мной, Клементина. Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Всё равно бы разнесла всех к чертям. — Я протянула ей свой контейнер с едой. — Возьми, Фиона оценит.

— Фиона теперь будет любить тебя вечно.

— Я в курсе.

Машина отъехала, и я осталась одна перед «Оливковой ветвью». Мое такси уже второй раз кружило не по тому кварталу, и у меня закралось подозрение, что водитель вот-вот отменит поездку и отметит меня как неявившуюся. Может, мне и правда лучше сесть на поезд? Сэкономить деньги? Тем более, ночь была просто чудесная. Полная луна висела в небе, идеально вписываясь в просвет между домами, словно главная героиня своего собственного фильма, её свет отражался в окнах и серебристым потоком сливался с тёплым оранжевым сиянием уличных фонарей.

На несколько часов я полностью ушла в готовку и даже не думала о предстоящем уходе Ронды или катастрофе, которая ждёт Strauss & Adder, если мы не заполучим Джеймса. Хотя нет, думать — не совсем правильное слово. У меня не сводило челюсть от напряжения, как обычно. Вместо этого болели щёки от того, что я столько улыбалась. Я не помнила, когда в последний раз так веселилась… особенно по работе.

Даже до всей этой истории с Джеймсом Эштоном я уже давно не получала удовольствия от своей профессии. А ведь когда-то… Я точно знала, что мне нравилось, иначе я бы не осталась в Strauss & Adder столько лет. Пусть я и вкалывала до изнеможения, но в этом было что-то захватывающее — осваивать новые вершины, быть среди людей, которые любили то же, что и я. Но за последние годы… я не была уверена. Работа не изменилась, но, кажется, изменилось то, что мне в ней нравилось. Раньше мне казалось, что я гонюсь за луной. А теперь — что просто планирую, как передать её другим.

Но разве не так должно быть, когда долго работаешь на одном месте?

Пока я стояла и размышляла, наблюдая, как мой Uber в третий раз сворачивает не туда, кто-то подошёл ко мне.

Я взглянула в сторону.

Джеймс. Он только что закрыл ресторан на ночь и теперь лениво крутил ключи на пальце. Выглядел он так же идеально, как несколько часов назад, и я изо всех сил подавила желание взъерошить ему