Семь лет между нами - Эшли Постон

доедает лапшу. В голове медленно складывалась идея.

— У меня есть сценарий для тебя.

— Давай, — сказал он с набитым ртом.

— Представь, есть один автор. На работе. — Я попыталась не называть имен. — Мы с подругой участвуем в аукционе. Нам сказали, что все участники почти наверняка пройдут в следующий этап, но… он просто отказался.

Его брови взметнулись вверх.

— Просто так?

— Просто так. И это бесит, потому что я знаю, что он был бы идеален для моей подруги. — Я закусила ноготь, а потом осознала это и быстро убрала руку. — Что бы ты сделал?

— Ты знаешь, почему он отказался?

Из-за меня, боюсь.

— Не знаю.

— Хм. Это сложно.

Он поднялся, чтобы убрать тарелки, но я шлепнула его по руке и забрала их сама.

— Ты готовил, я убираю, помнишь? — заявила я и включила воду в раковине, дожидаясь, пока она станет теплой.

Он подошел ближе, навалился подбородком мне на плечо, расслабленно обнял. От него пахло мылом и лавандой, и мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не растаять, как мороженое в летний зной.

— Ну, — его голос вибрировал прямо у меня под кожей, — ты могла бы попробовать его убедить?

Я фыркнула.

— Увы, это не так работает. А самое ужасное — наши карьеры с подругой буквально зависели от этой сделки. Я просто не понимаю. Мы должны были пройти дальше.

— Жаль, что он не шеф. В ресторанах хорошая кухня — это команда. Мы все работаем друг с другом, и, как правило, важно, чтобы мы еще и ладили. У меня есть друзья, которые уходили с работы, потому что в бригаде все друг друга подначивали, и это было невыносимо. Люди — самое главное в любой кухне.

— Люди? — я пристально посмотрела на него. — Ты правда в это веришь?

Он пожал плечами, будто это было очевидно.

— Абсолютно. Нам не платят достаточно, чтобы терпеть дерьмовую работу, особенно если у нас есть опыт, чтобы пойти куда-то еще.

Я выключила воду и просто уставилась на него.

В голове шумело на скорости сто километров в час.

Господи.

Вот оно.

Мне просто нужно было обратиться к его внутреннему шефу — к тому, кто только что сказал мне это. Наверняка к этому моменту у него уже был неудачный опыт на какой-нибудь кухне, и вряд ли один. По тем материалам, что я читала, их пруд пруди.

Это был риск. Но я верила в такие риски.

Он замешкался.

— Что? У меня что-то на лице?

Я резко повернулась к нему, глядя в его светлые глаза, и положила ладони на его щеки, сжимая их.

— Ты гений, Айван!

Он моргнул.

— Я… Да. Конечно, я гений.

— Гений!

Я потянула его вниз и поцеловала. Его губы были мягкими, теплыми, он замер, не сразу осознавая, что происходит. Я отстранилась почти сразу.

— Увидимся, ладно?

Я развернулась, собираясь уходить, но он поймал меня за руку и притянул обратно. Его хватка была крепче, чем обычно. Сильнее. В ней было отчаяние, тоска.

— Подожди, — пробормотал он и снова меня поцеловал.

На этот раз он был готов.

Его губы были голодными, и я утонула в них. Я сжала его рубашку, удерживая его ближе. Он отпустил мою руку, но тут же обхватил меня за талию, легко поднял и усадил на столешницу. Он посмотрел на меня снизу вверх, его светлые глаза потемнели. Под лампами кухни в его волосах мелькали золотые блики.

— Это стимул, — прорычал он, целуя снова и снова — щеки, шею. — Чтобы ты вернулась поскорее.

— Ты так по мне скучал? — спросила я, обвивая его шею руками.

Он пробормотал у моих губ:

— Если сказать «нет», это будет ложью.

И хуже всего было то, что я не хотела уходить. Я хотела остаться, хотела, чтобы он продолжал целовать меня так, смакуя. Но я видела часы на микроволновке за его спиной. Уже девять вечера. Если я хотела успеть в «Оливковую ветвь» до закрытия, мне нужно было уходить сейчас.

— Я вернусь, — прошептала я, сожалея, что вообще должна уходить.

Он не поверил мне.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Технически это не было ложью. Я знала, что увижу его снова. Если квартира привела меня сюда сейчас, она приведет меня сюда снова. Я чувствовала это.

Он поцеловал меня в последний раз, когда я соскользнула с кухонного стола — словно хотел запечатать мое обещание своими губами. И я поняла, что если не уйду сейчас, то не уйду вообще, потому что оторваться от него становилось все труднее.

Помни про правило номер два, сказала я себе и, вырвавшись из его рук, схватила сумку и последние крохи самоконтроля.

А потом сбежала, пока не передумала.

23

Основной курс действий

Я знала, что это плохая идея, но у меня не было другой. Если я собиралась это спасти, то выбора не оставалось.

Я поймала такси, сказала водителю ехать в «Оливковую ветвь» в Сохо и через двадцать минут уже стояла перед оживлённым рестораном. Без плана.

Все двери были широко распахнуты, окна открыты, впуская тёплый летний вечерний воздух. Ночные посетители отличались от тех, что были здесь за ланчем. Молодые, модные, в сверкающих нарядах, щёлкали фото своих блюд, едва притрагиваясь к еде — а на тарелках и так был всего один-единственный кусочек. Я чувствовала себя здесь чужой, сильнее, чем за долгое время, и почти развернулась. Но потом взяла себя в руки и вспомнила, что говорила тётя:

— Притворяйся, что тебе здесь место, пока это не станет правдой.

На входе меня остановила хостес и спросила, на чьё имя у меня бронь. Первое препятствие. Разумеется, никакой брони у меня не было, а без неё она меня не пустит. Так что я выпрямила плечи, подняла подбородок и решила блефовать.

— Я к Джеймсу.

Глаза женщины расширились. Она оглядела меня с ног до головы.

— А вы… кто?

Логично. В последнее время многие хотели его увидеть. И вряд ли он думал обо мне хотя бы секунду. Странно, учитывая, что я до сих пор ощущала призрачное прикосновение его губ к моим.

— Я…

Никто. Пиарщица от издательства, чей контракт он отверг. Это точно не поможет мне его увидеть. Значит, нужно думать быстрее. Что бы сделала тётя? Она играла столько ролей за свою жизнь, притворяясь, что ей здесь место, пока это не становилось правдой.

— Я журналистка. Для… э-э…

Мой взгляд зацепился за стопку журналов за стойкой.

— Women's Health.

Я постаралась не поморщиться. Плохая ложь. Хостес нахмурилась и снова оглядела меня