Семь лет между нами - Эшли Постон

в конференц-зале, лишенный всего, что делало его живым. Но сейчас он улыбался — тепло, радостно, так, будто действительно был рад меня видеть.

Потому что он был.

Невозможно, невозможно, это же…

— Лимон! — радостно воскликнул он, и даже то, как он произнес мое нелепое прозвище, было другим. Будто это был не просто секрет, а что-то вроде убежища.

Он раскинул руки и крепко обнял меня. Я не особо любила объятия, но от этого неожиданного, теплого сжатия, от близости его тела мое сердце гулко ударилось о ребра. Страх превратился в трепет, в ужасные, но такие желанные бабочки в животе. Он пах мылом и корицей, и я неожиданно для себя обхватила его руками, прижимаясь крепче.

«Я встретила тебя в своем времени, и ты такой другой», хотелось сказать мне, уткнувшись лицом в его грудь. «Я не знаю, почему ты изменился. Я не знаю, как.»

И, тише: «Я не знаю тебя вовсе.»

— Как же я рад тебя видеть! — сказал он, зарываясь лицом в мои волосы. — Идеально вовремя к ужину. Надеюсь, ты любишь Чапчхэ.

Я посмотрела на него так, будто передо мной стоял призрак.

Квартира снова это сделала — так же, как с моей тетей и Верой. Но почему сейчас? Еще один перекресток?

Айван нахмурился и выпустил меня из объятий.

— Что-то не так?

— Я…

Я вдруг поняла, что мне все равно.

Он здесь. Я здесь. И я не была так счастлива уже давно.

— Прости, — выпалила я. — Что тогда не вернулась.

— Все уладилось с квартирой?

— Что?

— С голубями, — напомнил он.

— Ах… Да! Все отлично. Я просто… зашла проверить, как ты. Извини, что не постучала.

— Да все нормально, я знал, что ты вернешься. Ну… — он смущенно улыбнулся, — по крайней мере, надеялся.

Мы снова замолчали, неловко переглядываясь. Будто оба хотели что-то сказать, но не могли решиться.

«Я скучала,» — но не слишком ли это откровенно?

«Я скучала по этому тебе,» — но это уже совсем странно.

Мне хотелось встряхнуть его и спросить, была ли я причиной, по которой он отказался от предложения Дрю, но тот Айван… Тот Айван появился спустя годы. А этот — нет.

Он прочистил горло и махнул мне в сторону кухни, выключил радио и вернулся к плите.

Момент упущен.

Я пошла за ним, бросила сумку на стойку и уселась на высокий стул, как будто делала это уже сто раз.

А, может, так оно и было?

Это ощущалось… правильно. Нереально.

— Как ты? — спросил он, снова взяв в руки деревянную ложку и помешивая что-то в сковороде.

— Нормально.

А потом, осознав, что слишком часто использовала это слово за последние недели, добавила честнее:

— Честно говоря, слегка перерабатываю, но зато стала больше рисовать.

Я наклонилась, достала из сумки путеводитель по Нью-Йорку, который использовала как альбом, и раскрыла его, чтобы показать ему свои новые работы. Наконец-то я раскрасила тот рисунок с девушками в метро, и мне очень понравилось, как он получился — оттенки синего и фиолетового придали сцене глубину.

— О, потрясающе! — воскликнул он, взяв путеводитель и пролистывая страницы. — Это нечто. Знаешь что, когда у меня будет свой ресторан, я закажу у тебя несколько картин.

Я вспомнила «Оливковую Ветвь» и его предложение по кулинарной книге.

— Сомневаюсь, что они впишутся в твою эстетику.

— Еще как впишутся. — Он закрыл книгу и протянул ее мне. — Ну что скажешь?

Меня это тронуло — приятно было даже просто услышать такую мысль.

— Я, к сожалению, не работаю на заказ.

— Тогда как насчет обмена? — предложил он. — Ужин в моем ресторане на всю жизнь.

Он нарисовал передо мной такую заманчивую картину будущего. Я бы просто утонула в ней, если бы она существовала.

— Ладно, — согласилась я, потому что этого будущего не было, — но только если у меня будет свой столик.

— Зарезервированный для тебя каждый вечер — лучший в ресторане.

— Договорились, шеф, — сказала я, протягивая руку.

Он пожал ее — уверенно, тепло, его пальцы были шершавыми от работы. Хотя бы одно осталось неизменным в будущем. Ну, кроме того случая в конференц-зале, когда он сжал мою ладонь чуть дольше, чем нужно.

— Ты еще пожалеешь об этом, — заметила я, убирая альбом обратно в сумку, а он вернулся к своей сковороде.

— Нет, не думаю.

Нет, он просто забудет.

Я оглядела квартиру. За те несколько недель, что я здесь не появлялась, он явно успел обжиться. На сушилке стояли тарелки, на подоконнике возле кондиционера валялись крошки — там как раз устроили гнездо Мать и Ублюдок. Айван достал из шкафа две фарфоровые тарелки и разложил в них лапшу с овощами и мясом. Поставил их на желтый стол, а потом без лишних вопросов вытащил новую бутылку вина.

— Я помню, что тебе нравится розе, так что купил еще, на случай, если ты снова появишься, — неожиданно сказал он и махнул мне рукой, приглашая за стол. — Можно есть.

— Ого, ты что, пытаешься меня впечатлить? — пошутила я, спрыгивая со стула и подходя ближе.

Быть рядом с ним было так легко. Может, дело в его беззаботной улыбке — она разоружала меня так, как мало что в жизни. Как бы там ни было, тревога, засевшая внутри после встречи с Джеймсом и проваленной сделки, понемногу рассеялась.

— Ха! Может быть, — он улыбнулся, сел напротив и разлил вино по бокалам. — Bon appétit, Лимон.

Я зацепилась за то, как он произнес мое имя — будто это было что-то нежное.

— Можешь сказать еще раз? — спросила я, и тут же осознала, как глупо это прозвучало.

— Что, bon appétit? — поморщился он. — Я знаю, что у меня с французским так себе, не обязательно…

— Нет, мое прозвище.

Уголок его губ дернулся в хитрой улыбке, он оперся на локти и спросил:

— О, значит, теперь оно тебе нравится?

Жар стыда поднялся к шее.

— Нет. Просто… Мне надо привыкнуть. Потому что ты явно не собираешься переставать.

Разумеется, он мне не поверил. Я и сама себе не верила.

— Забудь, — быстро добавила я.

И тут по кухне резко разнесся звук мобильного.

— Не мой, — сказала я. В этом времени мой телефон не работал.

— О! Прости, — пробормотал он, вставая и подходя к зарядке на столе, откуда взял старенькую раскладушку. Не любил он современные технологии, да? Посмотрел на экран, нахмурился — я заметила, что он всегда так делает, когда озадачен.

— Извиняюсь, мне нужно ответить, — сказал он, уходя в спальню. — Привет, мама. Что-то случилось?

Я осталась сидеть за столом, глядя на тарелку с остывающей лапшой. Есть