Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

и мечется между Очагом Бессмертного Тэнгри и адом? Он его простил ещё в тот миг, когда тот пожертвовал своей жизнью ради него, но смогут ли простить его другие воины, и дадут ли высечь его имя на Красной Стене?

Что же скажет Эррилайя? Была слабая надежда, что её видения могут подтолкнуть на какой-то обоснованный шаг, и может, даст возможность оправдать своё ещё не совершённое предательство. Проклятье! Неужели он уже решился на это? Нет! Не может быть! Стоит ли терять новоприобретённых друзей, ценой обладания более совершенного оружия? Ведь они могут научить гораздо большему, чем будет то, что они захватят!

Девушка пододвинулась ближе к Рутгеру, и обняв его за руку, тихо, неуверенно, заговорила:

– Я видела высокую гору, какую ещё никогда в своей жизни не видела, а на склоне горы, прекрасный город. Я видела, как по его улицам текли реки крови, и как над его зданиями поднимался дым.

От её слов Стальной Барс вздрогнул, и ему вдруг стало жарко. Он сразу понял, что видела ведьма. Это священная гора Эрпон, и Вольфбур. Конечно он понимал, что рано или поздно ярвиры доберутся и до столицы Лазоревых Гор, и всё же надеялся, что это произойдёт как можно позже. Тогда, когда он уже вернётся домой. Ему почему-то казалось, что едва он пересечёт Чёрный Лес, то всё сразу изменится, воины кланов соберутся, воспрянут духом, и погонят иноземцев со своей земли. Как всё это будет происходить, и какие силы остались у вождей, он не думал. Просто был уверен, что так и будет. Может, на эти мысли повлияли уверенные предсказания ведьмы? Когда же всё это будет? Сколько мирян и воинов погибнет, прежде чем это случится?

Захотелось вскочить, что-то начать делать, каким-нибудь чудом перенестись в Лазоревые Горы, и, вырвав из-за пояса пернач, броситься на врага. К сожалению, это невозможно, но, оружие Древних… Даже если они его захватят, пока вернуться домой, что они увидят? Разорённую, безлюдную страну, где хозяйничают жестокие иноземцы? С помощью автоматов они, конечно, смогут отомстить, но не будет ли поздно? Что достанется Стальному Барсу, когда он возьмёт в руки золотой меч власти?

– Я видела стройные ряды всадников в чешуйчатых, блестящих доспехах, а за ними шли толпы воинов в мехах, похожие на диких зверей. Видела, как ведёт в бой тварей из Чёрного Леса однорукий вождь…

– Ты не ошиблась? Ты действительно это видела? – спросил Рутгер, заглядывая в глаза Эрли, полные слёз.

– Я всегда говорю только то, что видела. – Твёрдо, побелевшими губами вымолвила ведьма.

Воины напряжённо молчали, боясь нарушить молчание, придавленные словами девушки. Каждый думал о чём-то своём, переносясь мыслями за десятки поприщ отсюда. У каждого из воинов остался кто-то дома, о ком нужно было заботиться. Что с ними стало в охваченной войной стране? Живы ли? Имеют ли кусок хлеба на завтрашний день, да и будет ли у них вообще это завтра?

– Никогда бы не подумал, что «тёмные» будут нашими союзниками. – Пробурчал Сардейл с усмешкой. – Мёртвая Голова оказался неплохим парнем! А, братья?

– Ты сказала, что видела всадников в блестящих доспехах, – с волнением в голосе спросил Аласейа, поворачиваясь к девушке. – Ты не могла ошибиться?

– Нет. Я видела россов.

– Хвала Богам! – улыбнулся царь. – Мой брат Иштер решил не дожидаться меня, и пришёл на помощь своим союзникам. Кое-кто из бояр, конечно, может этому воспротивиться, но он вряд ли будет их слушать. «Железнобокие» не дадут свой братский народ в обиду!

– Ярвиры штурмуют Вольфбур. – воевода поднялся, хотя и не хотелось выскальзывать из волнующих объятий Эрли. Он чувствовал, что ему нужно что-то сказать, зажечь в зачерствевших сердцах северян надежду, и дать понять, что не всё потеряно, и они смогут вернуться домой не в опустошённую войной страну, а на долгожданную родину, что встретит их с радостью. – Я знаю, что виги… – взгляд Барса упал на Тормая, тех немногих заулов, выживших в походе, и он, не желая обидеть их, тут же поправился: – … народ Лазоревых Гор отстоит Вольфбур. Союзники придут на помощь, и они изгонят захватчиков с нашей земли. Может быть, это произойдёт не скоро, и в битвах погибнет много людей, но победа будет за нами, и мы вернёмся в прежнюю страну, свободную и гордую.

– Не хочешь ли ты сказать, что нам не нужно оружие Древних Богов? – тут же спросил Архорд, не смотря на все усилия Ярва одёрнуть своего подопечного.

Да. Это именно то, что и хотел сказать Рутгер. Незаметно для самого себя он принял решение, и как ему казалось, самое верное. Сейчас, чем больше думал он об этом, тем больше удивлялся, как вообще ему могла прийти в голову мысль нарушить раз данное слово. Как бы он смог жить дальше, если бы хоть раз нарушил клятву? Разве он смог бы успокоить, и как-то задобрить собственную совесть?

– А зачем оно нам? – Ответил вопросом на вопрос воевода. Он не хотел говорить с лордом, всё ещё злясь на его прошлые грехи, и всё же говорил, потому что другие воины молчали в ожидании, и им нужно было дать понять, что принятое решение единственно верное и правильное. – Разве мы можем нарушить договор, уподобившись варварам, подло обмануть, убить Древних, и захватить автоматы? – странное, незнакомое слово всплыло из памяти само собой, и он невольно усмехнулся тому, с какой лёгкостью смог его произнести.

– Я могу привести сотни примеров, когда кто-нибудь пользовался нашим доверием, и легко шёл на обман. – Проговорил Сардейл, прищурив глаза, и глядя на Стального Барса.

– Теперь можно будет найти оправдание чему угодно. – Твёрдо сказал он. Рутгер был уверен, что поступает правильно, а то, что совсем недавно было искушение силой завладеть оружием Древних, списал на временное помутнение разума. – Не будем обманывать себя, и наших новых друзей. Я уверен, что они ещё нам здорово помогут в будущем, так что не стоит портить отношения только из-за того, что нам сегодня кажется, будто мы никак не сможем справиться без их оружия.

– Может быть ты и прав. – Сардейл немного помолчал, оглядываясь по сторонам, словно искал поддержки у воинов, но те молчали, и он с тяжёлым вздохом попытался оправдаться: – Я всего лишь хочу, чтобы мы выиграли в этой войне, и потеряли как можно меньше людей.

Да. Только поэтому ветеран мог предложить пойти на подлость. Нет, это не трусость. Разве можно его упрекнуть в этом? Он никогда не прятался от