Чужой праздник (СИ) - Ломтева Анна

Красавица молча встала, ушла, и Светке снова пришлось сидеть и пытаться спиной услышать, что происходит у стойки. Безуспешно — там звенит посуда, звенит мелочь, звенят голоса, потому что как раз с улицы вошла компания одетых в закрытые платья-плащи женщин. Они толпятся у витрины, болтают, смеются. Её «большая удача» возвращается ещё с одной чашкой кофе. На этот раз она взяла себе обычный американо.

— Ладно, — она садится, отпивает, вздыхает, как человек, который наконец-то попал тугой пуговицей в мелковатую петлю. — Я Елена. Ты?

— А… Света, — ей не хотелось называть своё настоящее имя, но и представляться ролевым именем было стрёмно — эта Елена явно из цивилов. Да и сама-то она, если подумать…

— Так, Света, — Елена снова отпивает свой американо, отщипывает от разрушенного пирожного кусочек, — Я думаю, удача в данном случае ни при чём. Это скорее закон природы такой. Мне когда-то одна… женщина объяснила, — и Светка замечает небольшую заминку, словно Елена в последний момент остановилась и заменила словом «женщина» что-то другое.

Это был вполне себе решающий момент. Можно было сделать глупость — схватить бутерброд и выскочить из кафе. Убежать куда-нибудь, прийти в себя, поесть, а потом купить на последние деньги самого дешёвого алкоголя и сделать ещё одну попытку.

Пятую… или шестую? Она вдруг осознала, что сбилась со счёта, и у неё аж дыхание спёрло от ужаса.

— Эй, — Елена поставила свою чашку на блюдце и пощёлкала пальцами перед Светкиным носом, — Алло, Хьюстон орбите! Мы вас теряем!

— А… да. Извини. — она попыталась улыбнуться, но получилось так себе. Срочно надо было что-то сказать, но ничего не шло на ум.

— Ясно, — Елена вздохнула, — Ладно, тогда ты так посиди, а я, что ли, поговорю. Идёт?

— Ага, — сказала она. А что ещё скажешь в такой ситуации?

И Елена стала говорить.

Через полчаса они всё ещё сидели в кафе. Светка незаметно для себя сжевала половину бутерброда. Разломанное на части «гнездо» с орешками так и стояло невостребованное у края стола, куда его раздражённо отодвинула Елена, не в силах съесть больше ни кусочка. Остатки её американо остыли, осели и остатки молочной пены в чашке Светки.

— Так что теперь я в безопасности, — сказала Елена, обращая к Светке запястье с болтающимся на браслете брелоком, — Забавно, но факт — работает. Главное, не забыть прижать.

— Можно, я посмотрю? — на вид обычный металлический брелок с эмалью. Елена протянула руку через столик, тряхнула, чтобы браслет съехал на кисть. На обратной стороне брелока в центре, там, где крылышки выходили из тельца бабочки, торчал небольшой круглый шип. Ах, «прижать»…

— В моём случае главное не терять осознанность. — Елена забрала руку с браслетом. — Конечно, удовольствия меньше, но и, так сказать, побочный эффект пропадает. Болевая точка мешает провалиться в транс.

— Ясно, — Светка опустила взгляд в свою чашку, где поверх темного осадка стояла белёсая жижка.

— Твоя очередь, — сказала Елена.

Светка повозилась на стуле, разгладила перед собой скатерть, понимая, что тянет время, и никак не решаясь начать. «Вроде бы, раз она такая же, как я, то бояться нечего, но»… Что значит «такая же»? Она вон сделала себе висюльку с шипом и решила проблему. И вовсе не думает о том, что её можно было так не решать…

Ну ладно.

— На меня действует алкоголь. То есть, надо выпить и заснуть. И во сне в какой-то момент… — даже в таком разговоре она не решилась открытым текстом сказать «я невероятным образом перемещаюсь в пространстве». Пусть это случалось в реальности, обсуждать это казалось безумнее и опаснее, чем переживать.

— То есть, — медленно проговорила Елена, — Если не пить, то никуда не переместишься? — их взгляды встретились. Прежде, чем Светка успела подумать, её язык сказал:

— Так ты тоже можешь не кончать, и никуда не переместишься!

Идеальные, по последней моде уложенные и подкрашенные брови красавицы поднялись, глаза расширились, а губы сжались. Целую долгую секунду Светке казалось, что она сейчас её пошлёт прямо матом. Но она выдохнула, вернула на лицо спокойное выражение (и это выглядело фантастически, словно компьютерный эффект) и сказала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну да. Соня говорила, что индивидуальный триггер чаще всего завязан на личный способ сброса напряжения. Так или иначе, у тебя есть выбор — не пить, пить и не спать или… перемещаться.

— Так-то да, — сказала девушка, — но не сейчас.

— В смысле? — удивилась Елена.

Вот и добрались до главной засады.

— Я тут, в Стамбуле, торчу уже несколько дней, — призналась Светка, — И не то, чтобы по своей воле. Что-то… поломалось. Я как будто, ну, залипла.

— Не перемещаешься? — Елена подалась вперёд, положив подбородок на ладони и упершись локтями в столешницу.

— Перемещаюсь, но не так. Понимаешь, дело в том, что я когда стала пробовать… ну, намеренно! — у меня сначала получалось куда попало и недалеко. Километров на триста-четыреста, — Светка увидела, что собеседница меняется в лице, и быстро добавила:

— Но я сразу поняла, что меня всегда выносит к людям!

— Блин, — Елена отодвинулась и посмотрела на неё как на ненормальную, — Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Я всего один раз попробовала, и меня в какой-то пруд занесло! Чуть-чуть бы не повезло — я бы утонула!

Пруд, ничего себе! Светка быстро перебрала в памяти все свои «перемещения». Скамейка на площади, скамейка в парке, тропинка, обочина дороги, лестница, соединяющая две улицы, сбегающие по холму…

Елена, всё ещё глядя на неё с выражением недоверчивого возмущения, спросила:

— И сколько раз ты так уже?

— Примерно раз десять, — она отвела взгляд.

— Примерно? — тогда Светка впервые поняла, насколько эта гладкая красавица умная и внимательная. — Давай, скажи, что ты не считала!

Чёрт. Чёрт. Даже по прошествии многих лет я помню, насколько неудобным был тот разговор. Девочка Света чувствовала себя бестолковой белкой, которую хорёк гонит по дереву, пока не загонит на самую длинную отдельно торчащую ветку, с которой разве что сигануть вниз… Только она не летяга. И она сдалась:

— Считала. Пока не оказалась здесь. Этот город — как огромная липучка для мух! И алкоголь здесь нереально дорогой. Может, дело в этом, может, я мало пила, или плохо засыпала, или… Чёрт его знает, — она пожала плечами. — Просто раньше было однозначно: бутылка пива, ложишься почти где попало и — оп! — просыпаешься в другом месте. Первые разы меня несло случайным образом, потом я сориентировалась… ну, отчасти. Там такое специфическое освещение…

— Постой, погоди, — Елена выпрямилась на своём стуле, — Где освещение? Как сориентировалась? — Она снова впилась Светке в лицо своим тёмным, решительным взглядом, под которым девушка, кажется, сразу начинала плавиться или даже испаряться на месте, теряя слова. Елена, кажется, поняла, что на неё не полезно нажимать. Откинулась на спинку стула, сложила домиком аккуратные пальцы с французским маникюром и сказала спокойно:

— Доедай свой сэндвич. Если надо, я тебе возьму ещё попить. Потом пойдём ко мне в гостиницу, и ты мне всё расскажешь толком. — Она чуть повела носом, оглядывая грязную майку собеседницы (и пятна под мышками, конечно, и шурум-бурум на башке) и добавила:

— Вымоешься заодно.

Светка послушно подтянула тарелку к себе, но не смогла всё-таки удержаться:

— А… почему ты мне вдруг помогаешь?

— Потому что, — сказала Елена, и не добавила больше ни слова.

Глава 25.

У одного известного детского писателя во многих книжках был такой сюжетный ход: встречаются два ребёнка (обычно мальчики) и тут же начинают дружить, как так и надо. Дети, мол, непосредственные такие, сразу проявляют дружелюбие и взаимный интерес.

Может, Светка была неправильным ребёнком, может, просто девочкой — в детстве у неё так ни разу не было. В самом удачном случае она оказывалась новенькой в сложившейся детской компашке, и эта компашка не давала ей сходу по шее. В самом неудачном приходилось и убегать, и драться. Первым человеком, который просто так взял и начал с ней дружить, была девочка Ира по прозвищу Горгона. Которая небезосновательно решила, что может доверять тому, кто держал ей волосы, пока она тошнилась в клубном сортире. Но Горгона была, как сперва казалось, просто родственная душа: почти ровесница, рисовака, маугли, выращенная книжным шкафом. Можно сказать, они познакомились задолго до того, как познакомились. К тому же поначалу девушки всё-таки потратили немного времени, чтобы присмотреться друг к другу. Сверить цитаты, опознать в другой путешественницу по тем же кривым тропинкам.