Глаза урагана. Том I. Другая музыка - Demi Urtch

с Амандин, но было бы крайне глупо сорваться к скрипке посреди него.

Этт Арман недовольно поджимает губы и чуть приподнимает подбородок, отчего сильней становится ощущение взгляда сверху вниз. Удивительно понимать, но вообще-то Фирмин почти догнал его в росте.

— Хорошо. Я тоже, пожалуй, буду занят сегодня, — кивает наконец. — Иди. Постарайся решить свои дела побыстрее.

Фирмин выдыхает с облегчением.

— Спасибо вам!

Амандин приходится искать долго, выспрашивая о ней у случайных встречных. Большинство из них недружелюбны. Пансион гудит обсуждениями, Фирмин против воли собирает их ошмётки, словно паутину на одежду, но не вдумывается, сосредоточившись на одном. Попадается на пути стая Арно, неполная и без главаря почти беззубая. Куда, интересно, запропал сам Арно? Это не волновало б Фирмина, если б путанные и редкие указания не водили его кругами, никак не приводя к Амандин.

Наконец какая-то из её товарок, явно желая скорее отделаться, говорит, что Амандин ушла к себе в комнату. Наверное, идти туда — бесстыдно и нагло, но слишком велик риск так и не пересечься в оставшиеся дни. И Фирмин даже не знает, куда слать письма, если они не успеют поговорить лицом к лицу.

А ещё Арно, проклятый Арно может опередить его, наговорить что-нибудь Амандин и!..

В крыле девчонок он почти не бывал. Даже летом, когда особняк пустел, казалось постыдным быть обнаруженным там. Фирмин ожидает увидеть плоды женской страсти к украшательству, но коридоры здесь почти ничем не отличаются от привычных. В них, зеркально отражённых, довольно легко ориентироваться. Встречающиеся на пути девочки и девушки косятся на Фирмина, и стоит труда сохранять самообладание.

— Что ты тут делаешь? — наконец строго окликает одна из воспитательниц.

Фирмин останавливается и вежливо склоняет голову.

— Извините, я ищу Амандин. Мне очень нужно с ней поговорить. Это важно. Мне сказали, она в своей комнате, вы не могли бы позвать её?

Воспитательница окидывает придирчивым взглядом, хмыкает и всё-таки говорит:

— Хорошо. Подожди здесь.

Ждать приходится довольно долго, или же Фирмину только кажется так от нетерпения. Наконец Амандин приходит, против ожиданий — одна. Видимо, воспитательница сочла Фирмина достаточно безопасным кавалером, а может, просто уже вычеркнула выпускницу из своих забот.

— Что такое? Я опять забыла где-то тетрадь? — шутит Амандин, но мелькнувшая усмешка выглядит невесёлой.

— Ты… я… — Фирмин замолкает, только сейчас поняв: он не заготовил ни единой фразы.

Он смотрит на спокойно сложенные изящные пальцы Амандин, стесняясь поднять взгляд.

— Мне сказали, у тебя что-то срочное, — равнодушно напоминает она.

— Да. Да, я… я уезжаю через два дня.

Всё не то, не так…

— Удачи. Приглашение от королевской семьи — огромная честь, — Амандин говорит это без радости или каких-либо иных эмоций, словно читает текст по бумажке.

— Это так. Но я не… я не об этом хотел… — Фирмин сглатывает, с отчаянной смелостью поднимает голову, пытаясь поймать взгляд Амандин. — Ты мне нравишься.

Несколько мгновений она молча смотрит ему в глаза, потом поспешно оглядывается, и тут только Фирмин вспоминает, что они стоят посреди коридора. К счастью, никого не оказывается вокруг.

— Мне жаль, — говорит наконец Амандин, и Фирмин не может понять, к чему это.

Повисает неловкая пауза. Хочется спросить: «А я тебе?», — или ещё что-то такое же глупое и жалкое. Но осознание и так приходит постепенно.

Фирмин прочищает горло.

— Куда… ты поедешь? Я хотел бы писать тебе письма.

Амандин пожимает плечами.

— Я ещё не выбрала, какое приглашение принять.

Точно, у Амандин было несколько конвертов. И, очевидно, среди них не было того, какой она хотела.

Что-то сдвигается в голове, и Фирмин выпаливает порывисто:

— Стань моей женой. Я добьюсь, чтоб тебя приняли во дворец вместе со мной. — Видит, как каменеет её лицо, но всё равно не может остановиться: — Тебе четырнадцать, верно? Конечно, нам будет сложно получить бумаги. Но у этта Армана есть связи, и…

— Замолчи, — Амандин бросает это, как пощечину, и Фирмин прерывается. — Ты… наслушался, что обо мне говорят, и думаешь, можно просто купить меня?

— Я не…

— Знаешь, иди ты… к своему Энису! И ему предлагай приглашение на особых условиях!

Фирмин невольно сжимает кулаки, набирает воздуха в грудь.

— Ты думаешь, это правда? Про нас с ним?

— Да плевала я! — она говорит всё громче и вряд ли осознаёт это. — До сих пор я знаешь, что про тебя думала? Что ты получил приглашение, а я — нет, вот и всё! И всё! Но если ты…

Амандин делает судорожный вдох, будто ей не хватает воздуха, и Фирмин вдруг понимает, что она вот-вот заплачет. И когда она только пришла — он не придал этому значения, но — у неё были чуть покрасневшие веки.

— Я столько гадостей тут стерпела, и я так мечтала о… Это было так… так важно, я столько времени тратила, я стирала в кровь пальцы… И я всё равно проиграла, а ты выиграл, хотя что тебе стоило, да? Талантливый мальчик-зазнайка! И тебе хватило наглости… вот так вот… пытаться купить меня этим?

Фирмин невольно отступает на шаг, потому что кажется, что Амандин вот-вот бросится на него. Но она отворачивается резко, судорожно обхватывает плечи и бросает глухо:

— Уходи. Не хочу тебя видеть.

И первая громко печатает шаг каблуками форменных туфель.

Фирмин смотрит ей вслед какое-то время. Потом кто-то выходит в коридор, и Фирмин почти опрометью бросается прочь, лишь бы не видеть никого и ни с кем не объясняться. До своей комнаты добирается ужасно долго: постоянно сворачивает не туда и плутает, чего раньше с ним никогда не бывало. Кажется, что все встречные будут смеяться над ним, что кто-то подслушал их разговор и весь пансион уже в курсе. Но никому нет до Фирмина дела. Добравшись наконец в своё убежище, он закрывает дверь и обессиленно опускается на кровать.

Раз за разом прокручивает в голове разговор с Амандин, словно выступление, в поисках ошибок. Но в этой мелодии не звучит складно ничего, от первой до последней ноты.

Амандин — не скрипка.

Интересно, ей правда было жаль?

Да нет, не было.

«До сих пор я знаешь, что про тебя думала? Что ты получил приглашение, а я — нет, вот и всё!»

Вот и всё.

Стук в дверь Фирмин вначале не замечает, а потом ленится отвечать. Только когда Энис зовёт тихо:

— Фирмин, это я, — заставляет себя подняться, впустить его.

Видеть Эниса не хочется совершенно, прогнать — неудобно, было же что-то важное, о чём надо было поговорить с ним… Ах да, ТеСоннери. Глупые сплетни.

Какое они имеют значение?

Энис,