Великие любовницы - Эльвира Ватала

Мессалина, рассвирепев от такого отказа, сложную интригу провела, и Клавдий Тиберий приговорил Силана к смертной казне. Но тот был настолько «нравственен», что Даже под угрозой отрубления головы не признался в сексуальных домогательствах Мессалины. Ему неловко огорчать великого императора. Так и голову свою невинную сложил. А вместе с ним еще три вассала, лучшие помощники Клавдия Тиберия, — они тоже отказались стать любовниками Мессалины и тоже не признались в ее домогательствах. Такое, значит, своеобразное в Риме было понятие чести: уж лучше я невинный умру, чем подвергну императора сомнениям в добродетельности его супруги. «Жена Цезаря должна быть выше подозрений». Да? Ну и чувствовала себя Мессалина целых девять лет абсолютно безнаказанной. Ее оргии стали приобретать дикую патологическую форму. Но те мужчины, кто без лишних слов соглашался стать ее любовником, могли надеяться на благосклонность императора, который, правда, никогда не догадывался, почему Мессалина так настаивает на благосклонности к тому или иному вассалу. Придумала награду своим верным сексуальным слугам: орден туфельки. Слышали вы об ордене Подвязки, самом высшем ордене в Англии? Так вот, Мессалина для своих любовников учредила орден туфельки. У нее однажды слетела на мраморных ступеньках дворца с ноги туфелька. Один из придворных поднял ее, поцеловал и вручил Мессалине. Она засмеялась: «С этого момента я утверждаю орден туфельки». Клавдий Тиберий был горд, что большинство его подданных то и дело вынимают из карманов туфельки Мессалины и целуют их, как драгоценную реликвию. Он, глупый и наивный, считал, что этим его подданные из-за любви к нему высказывают почтение к его супруге. Наивность Клавдия Тиберия, во всем верящего своей жене, нас просто ошеломляет и еще раз подчеркивает известную истину, что влюбленный муж что глупый баран — никаких пороков в жене не видит и всегда последний узнает об измене. Мессалина, видя свою безнаказанность и слепоту мужа, начинает удовлетворять свою натуру сочетанием сладострастного вожделения с изощренной жестокостью, которую проповедовал Маркиз де Сад. Молодого актера, который раньше был любовником Калигулы, подвергает жестокому бичеванию и сама этого же просит. Ничем и никем неограниченное распутство Мессалины достигло своей наивысшей фазы тогда, когда, неудовлетворенная, она начинает ходить в публичные дома и предлагать себя, как дорогая и совершенно неподражаемая в сексуальных услугах проститутка. Даже имя себе придумала: Лициска. Поздно вечерком, когда Клавдий или крепко спал в своем одиноком дворце, грезя о своей жене, или был в походах, она, закутавшись в длинный черный плащ, в сопровождении одного только слуги, выскальзывала из своего дворца в дом терпимости. Там заставляла богатых римлян очень дорого платить за свои услуги, а если у кого не было такой колоссальной суммы, ничего, Мессалина прощала отсрочку: она заставляла клиента написать расписку и потом, как заботливый барин в своем поместье, непременно этот «оброк» с процентами взимет с клиента. Нередко устраивала состязания в любовных услугах с другими проститутками. Самая сильная и развращенная из них, приняв за ночь двадцать пять клиентов, чуть ноги или кое-что посущественнее не вытянула. Мессалине хоть бы хны: она еще после этого могла танцевать как победительница в этом необыкновенном конкурсе.

Вечная жажда сладострастия и вечная ненасытность — такова трагедия этой нимфонической женщины. Психопатологи к таким личностям относятся вполне гуманно: это просто для них больные, патологические пациенты. Народ и мы вместе с ним на это смотрим несколько иначе: наш разум не желает принимать такое неподвластное ни воле, ни рассудку вожделение, всецело направленное только на одно — удовлетворение своего полового желания. Для Мессалины не существовало никаких препятствий для достижения своей цели. Если какой римлянин, на котором она остановила свой выбор, не желал подчиняться ее часто кратковременному или даже единичному желанию, она брала его силой, шантажом, угрозой, обрекала на смерть. В ее сладострастие примешалась кровь, смерть. С одинаковым безразличием убивала она и своих любовников, и своих неприятелей. Ее рукой была убита племянница Юлия, несколько любовников, других она заставила убить своего мужа Клавдия Тиберия под разными предлогами, часто достаточно было только одного слова Мессалины без всякого предлога. Никто не осмелился открыть правду Тиберию — все боялись его гнева и его непредсказуемой реакции. А он, жалкий тиран, совсем изнемог без физического общения с Мессалиной, которая всегда находила миллионы поводов, чтобы не иметь физической связи с мужем. Он, безумно влюбленный в Мессалину, вынужден был взять себе Двух любовниц: Кальпурию и Клеопатру — обе дорогие проститутки.

Свой дворец, в котором Клавдий Тиберий не имел права пребывать, Мессалина превратила в притон разврата: голые сливающиеся тела, наполовину пьяные, под звуки музыки и в окружении невообразимой роскоши стали там постоянным явлением.

Но как всегда бывает с излишне темпераментными личностями, не придающими сексуальным связям никакой ценности и трактующими предмет своей любви как инструмент наслаждения, пришла пора и на Мессалину, как говорится, влюбиться глубоко и сильно. А предметом ее страсти стал молодой римлянин Кай Силий. И вот они уже вдвоем и еще с какими-то сообщниками начинают подумывать, как бы убить идиота Клавдия Тиберия, а самим Римом править. И настолько смелый план выдвинули, что он просто казался нереальным. Сторонники испугались и отошли от Мессалины, а вместе с ними знаменитый секретарь Клавдия Тиберия Нарцисс. И вот, когда ничего не подозревающий Клавдий Тиберий где-то там расположился со своим лагерем у врат неприятеля, Нарцисс ему сообщает жестокую правду о Мессалине. Заика Тиберий от такой новости совсем дар речи потерял. Весь трясется, слезы у него градом льются, и по всему видно, что переживает он великие муки. А Нарцисс совсем его последним аргументом добил: «Ты, император, думаешь, что в это время твоя Мессалина проделывает в Риме? Она накладывает венок императора своему мужу Силию. Его, разведя с законной женой Юнонией, теперь считает своим законным мужем и императором». Клавдий Тиберий от такой ошеломляющей новости только и смог пролепетать одну идиотскую фразу: «А я?» — «Тебя они уже не считают императором, если мы сейчас же не начнем действовать». Словом, с этой минуты Нарцисс, окончательно перешедший на сторону Тиберия и решивший, что с мессалинизмом надо бороться кровавыми методами, взял все дела и руководство в свои руки. Он приказывает от имени императора войска повернуть к Риму и наголову разбить мятежников. А в это время в Риме праздник виноделия и коронация Кая Силия разгорелись вовсю. В огромных чанах, из которых стекает кровавое вино, полуголые, полупьяные женщины весело пляшут, топча кисти винограда и обвиваясь ими как лианами. Рыжая Мессалина с распущенными буйными волосами и почти нагая, едва прикрытая шкурой пантеры, бешено пляшет. Рядом Силий с таким же венком из лавра и тоже едва одетый, сильный и мускулистый, как гладиатор, скользкий от пота и ароматных масел. Их тела вот-вот публично сольются в одно целое, и запах пота, масел, порока, звуков музыки, вид плясок и красный виноградный сок, как кровь, льющийся повсюду, увенчает эту дикую вакханалию. Но вдруг на площади стало тихо, и люди в страхе разбежались. Это прибыл со своим войском Клавдий Тиберий, чтобы восстановить наконец порядок в Римской империи и навсегда покончить с мессалинизмом. Мессалина в ужасе бежит в свой дворец в Лукулловых садах и там вдвоем с матерью ждет дальнейшего развития событий. Но постепенно приходит в себя, успокаивается и решает дурачить Клавдия Тиберия, как дурачила и раньше. И вот она шлет ему слезные послания, в которых умоляет простить ее, ибо, в сущности, она всегда любила и любит одного только мужа Клавдия Тиберия, а все, что было, мишура мишурой и грех попутал. Клавдий Тиберий, не успев оправиться от удара и очень мучившийся и по-прежнему любящий Мессалину, готов согласиться, готов ей все простить, готов поверить, но на страже теперь твердо стоит Нарцисс. Мессалина должна быть уничтожена — таков его вердикт. Слишком это опасное явление для Римской империи и никогда в будущем не должно повториться. И он совершенно изолирует Клавдия Тиберия и не допускает до встречи Мессалины с мужем. Он опаивает Клавдия Тиберия вином с сильно действующим усыпляющим средством, и, пока Клавдий Тиберий спит, от его имени в Риме происходит подавление мятежа. Прежде всего, надо покончить в Мессалиной, и, как жене императора, ей уготована почетная смерть — самой пронзить себя кинжалом. Так всегда делали по отношению к знатным аристократам. Они по приказанию императора должны были сами убить себя. Философу Сенеке ведь тоже предложили эту почетную смерть. И даже жестокий самодур и тиран Калигула позволял аристократам самостоятельно лишить себя жизни. Но вот когда пришли к мальчику, двенадцатилетнему Тиберию Гемелюсу, и объявили волю императора, ребенок растерялся, побледнел, покраснел и прошептал, что он не знает, как это делается: он никогда воочию не видел, как убивают, Да и сам никогда не убивал, так нельзя ли попросить какого из воинов показать ему, как это делается, чтобы он достойно из жизни ушел. Ну, воины гуманные были. Они показали мальчику, как надо это сделать и где сердце находится, и Даже принесли какую-то куклу и позволили ребенку прорепетировать. Ребенок несколько раз прорепетировал, затем вонзил меч в свою грудь и угодил прямо в сердце.