Стражи Леса - Фантом

шипение, как будто вместо эльфа перед ними была змея.

— Кыш отсюда, кому говорю! — Пробасил «старший», замахиваясь для следующего удара. Тонкие руки странного эльфа взметнулись вверх, и он поспешил убраться, прошипев им что-то на прощание. Но он не сбежал, напротив: он спокойно ушёл, лишь немного пошатываясь при каждом шаге.

— Повторяю: кто это?

— Городской сумасшедший. — С омерзением ответил воин, поворачиваясь к магу. — Он вечно ходит за рабочими и пугает их, поэтому Ланиэль приказала ему надеть капюшон. Он даже не замечает ткани на своём лице, а эльфам спокойнее.

— Знаете, на подходах сюда я услышал страшные крики неподалёку от вашего поселения. — Решил подыграть стражнику Астерот, чтобы отвести от себя подозрения. Если уж все здесь верят, что он просто «очень сильный маг», при этом будучи неспособными разгадать его родную Материю, ему остаётся ишь закрепить этот слух. Благо, Материя Жизни у него сейчас в рапире имеется… — Надеюсь, вы уже занимаетесь этим?

— О-хо, да туда ещё мнут двадцать назад отряд ушёл! — Низкорослый эльф, почувствовав, что интерес Астерота к его фигуре тает на глазах, чуть присел и подпрыгнул, указав рукой в сторону основных ворот. — Во-о-от, — с глухим стуком он вновь соприкоснулся с землёй, — оттуда они ушли!

— Хватит этой лжи, Тиэлин. Ты прекрасно знаешь, что ушли они всего пять минут назад. — Лысый вздохнул. — Вот это я понимаю, истинный эльф: всегда говорит, что мы лучше всех! — Добавил он гордо, но тихо, отвернувшись к Тёмному. Затем, встрепенувшись, громко воскликнул: — Пойдёмте, чего же это мы на пороге остановились?

Астерот, чуть помедлив, двинулся за Старшим стражем. Лысый уверенно, словно не знал, что маг, которого он ведёт, на самом деле Тёмный, прошёл через ворота и повёл его в глубины города.

Длинноухие жили в деревьях, облюбовав самые толстые и широкие из них. На окраинах располагались более тонкие, в которых разместиться было трудно, но ближе к центру они расширялись, и вскоре в одном стволе мог жить уже не один эльф, а несколько. Встречались и стволы с надстройками: ушастые строили дома на деревьях, располагая их полукругом или вокруг наиболее толстых деревьев. Были, конечно же, и обычные деревянные дома, в которых жили обычные остроухие.

— В стволах линэлан живут приближённые Королевы. — Пояснил их сопровождающий, когда заметил заинтересованный взгляд Астерота. — Раньше это место принадлежало дриадам, хранителям этих лесов. Они вырастили здесь священные деревья, в которые после Рассвета Осквернённых запустили самых лучших из нас.

— Прорыв Скверны дорого нам обошёлся. — Лицо низкого эльфа омрачила горечь. — Сколько наших умерло в первые дни, до сих пор не получается сосчитать. Реки крови текли по городам, топили деревни, окрашивали багряным дома отшельников. Никто не остался в стороне, всех задел разрыв гнойника, долгие годы набухавшего на теле нашего народа. — Эльф зарычал, вспоминая события давно минувших дней. — Скверна оставила отпечаток на каждом, будь то дичайшая горечь потерь или помутнение рассудка. Наш дурашка-Ниль, которого Вы видели, один из жертв: ужасы, что он увидел, навсегда изменили его. Говорят, раньше он был искусным друидом, а сейчас?

— А сейчас друидов сторонятся, Тиэлин. — Встрял лысый. — После тех отвратительных дней общество разозлилось на тех, кто отвечал за магическую защиту наших городов и сёл. Знаете, — воин понизил голос до шёпота, — моя сестра — прирождённый друид. Из-за того, что обычные эльфы сейчас относятся к таким с опаской или даже ненавидят, ей приходится скрывать свой дар. Всё её естество требует того, чтобы она помогала, но никто не хочет принимать помощь Отвергнутых — так их теперь называют. Все боятся, что своими силами они принесут сюда Скверну… Совсем скоро ей придётся покинуть Ниль-Каллан, чтобы защитить его… — Воин покачал головой и отвернулся.

— И никого не смущает, что наша Священная Стена держится на силах друидов! — Низкорослый даже ногой топнул, выражая своё негодование. — То есть, в обычной жизни они для нас никто и звать их никак, а гробить десятки жизней для защиты — благое дело! Это бесчестно, использовать одарённых эльфов, при этом не давая им совершенно ничего!

— Тише, успокойся, Тиэлин. Ты же не хочешь пополнить их резервуары? — Лысый злобно посмотрел на собеседника, что совершенно не вязалось с его миролюбивым тоном. — Королева считает, что для них так лучше, и я, как Старший её Страж, склонен с ней согласиться: живя далеко от общества, они получают спокойствие. Благодаря такому решению все остаются в безопасности: и друиды, и мы.

Сопровождающие остановились, и Астерот понял, почему. Увлечённый чужим разговором, он не заметил, что они дошли до, наверное, одного из самых больших деревьев в этом наполовину городе, наполовину лесу. Ствол, внутренней площадью способный посоревноваться с немаленьким особняком, а высотой с шестиэтажный дом, вздымался перед ними, уходя ввысь. Раскидистая крона священного дерева состояла из красивых ярко-зелёных листьев, каждый из которых был своей уникальной формы. Могучие корни вырывались из-под земли, поражая своей толщиной: Астерот был тоньше, чем самый маленький из них.

— Пришли, Ваше вашество. — Лысый кивнул замершим перед массивными парными дверями охранникам, и те, кивнув в ответ, открыли проход в длинный зал, конец которого утопал в темноте. — Прошу, заходите, мы за Вами.

Астерот гордо прошествовал мимо массивных стражников, которые с подозрением и одновременно сочувствием глядели на мага. Приняли его за друида, что ли? Маг фыркнул, представив, как разрушает свой положительный образ в головах ушастых потоками Тьмы.

Перешагнув порог, Астерот почувствовал неладное, из-за чего чуть не запнулся. Свет, падающий с центральной улицы города, не мог рассеять темноту, скрывающую от него почти половину зала, и в этой темноте он, кажется, кого-то чувствовал. Вернее, он чувствовал саму Темноту как нечто родное, знакомое… как свою Материю.

Как только зашли Лира и Цит, двери резко захлопнулись, отрезав их от внешнего мира и Шианхута с Убийцей. На мгновение взглянув глазами эльфийки, Астерот увидел четырёх напуганных стражей, пытающихся открыть двери, даже не дёргающиеся после всех их усилий.

Долго наблюдать за этим ему не дали. Тьма, заполняющая освещённое факелами помещение, начала понемногу рассеиваться, впитываясь в самого Астерота и в хрупкую девчушку, стоящую посреди зала. Совсем молодая эльфийка была раздета, но совершенно не смущалась своей наготы, с превосходством смотря на Астерота. Хотя, это и наготой-то назвать было нельзя: всё её тело