Стражи Леса - Фантом

руки — пять пальцев высунулись из позвоночника. Говорить ей явно было тяжело, так что она прыгнула, расставив руки с почерневшими пальцами в стороны.

Цит спокойно посмотрел на неё и направил на неё обе руки. Тонкие каналы Материи Жизни устремились от его кожи к её, и за мгновения до её падения впились в почерневшую в некоторых местах кожу. Полуэльф сделал шаг назад, чтобы на него не упало обездвиженное тело и наклонился к противнице:

— Ты слаба, как и твои командиры. Покайся, пусти в своё сердце сострадание и добро, и Роща вылечит тебя от греха, пустившего корни в твоём сердце. — Серая ладонь Цита потянулась к эльфийке, чтобы помочь ей встать, но ту вдруг пронзило чёрное копьё. Осквернённая дёрнулась, зарычала и замерла. Чернильная плеть в руке Астерота свернула ей шею, и тело с отвёрнутой вбок головой ударилось о доски.

— Осквернённые не заслуживают второго шанса. — Хмурый Астерот подошёл ближе, поглядывая время от времени на пространственную дыру посреди зала. — Они их не принимают.

— Но эти же приняли! — возразил начинающий друид, поворачиваясь к рядовым воинам Скверны. Его глаза испуганно расширились, когда вместо страдающих и кающихся грешников он увидел лишь изодранные кровавые ошмётки. — Что за… Это ты сделал?!

— Нет. Сущности, занявшие эти тела, покинули их, оставив нам это. — Маг с омерзением пнул палец, на который чуть не наступил.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь стуком замёрзших капель по доскам и шагами Цита. Он осторожно подошёл к прикованной к подносу эльфийке и разрубил мечом путы, стискивающие её руки и ноги. Вместе с тем, как полуэльф успокаивался, дерево понемногу затихало, да и гул снаружи тоже становился слабее. Зелёные нити понемногу прятались обратно в ствол, оставляя зал почти без света.

— Я свободна? — Недоверчиво спросила израненная женщина у своего освободителя. Она боязливо села, свесив ноги со стола, но не решалась встать и убежать как можно дальше. Каждый сантимерт её тела был покрыт ранами, из которых часть была уже зажившими, но большинство до сих пор кровоточили. — Но это же значит, что… — Глаза пленницы расширились, она схватила ртом воздух и схватилась за грудь. Лишь сдавленные хрипы вырывались из её рта несколько секунд, а затем её голова безвольно поникла. Цит насторожённо осмотрел почему-то до сих пор сидящее мёртвое тело.

— Великая и Всеобъемлющая, отойди! — Разглядев на спине пленницы едва знакомую вязь символов, Астерот предостерегающе крикнул, но не успел. Невозможно быстрым движением труп разогнулся, став при этом раза в два выше, и схватил Цита за шею, сдавив её стремительно гниющими пальцами. Заострившиеся ногти прорезали кожу полуэльфа, по шее вперемешку с гноем потекла кровь.

— Мы не знаем, кто ты. — Изрёк труп, уставившись уже пустыми глазницами на Цита. — Но за своё вмешательство ты будешь наказан. — Второй рукой женщина надавила ему на грудь, крепко держа его шею. — Ты хотел, чтобы страдали мы, но страдать будешь только ты.

Тело выгнулось дугой и заверещало так, что у всех присутствующих заложило уши. Цит попытался отбиться всё ещё зажатым в правой руке мечом, но пальцы с его шеи соскользнули и без применения насилия, а рука, лежавшая на груди, вдруг с мерзким чавканьем прошла сквозь плоть.

— Твои рёбра так сладко пахнут! — Существо потянулось к его груди, обнажив растущие прямо на глазах зубы, но было остановлено мечом, перерубившим истончавшую из-за долгого голодания шею. Голова покатилась по полу, изрыгая проклятия на непонятном ни Астероту, ни кому-либо ещё языке. Цит вырвал чужую руку из своей груди и замер, глядя на вытекающую из дыры в нагруднике кровь.

— Ты уми-ира-ае-ешь! — Приторным тоном пропела голова, подкатываясь поближе к ногам полуэльфа. — Твой путь закончится здесь!

Тело, захваченное иномирной сущностью, дёрнулось, открывая спину, и спустя доли секунды туда устремился чёрный луч. Материя Тьмы нарушила стройность вырезанного на ещё живой эльфийке текста, и голова замолчала, а труп упал, хрустнув сломанной рукой.

Цит, опёршись о стол, медленно опустился на доски, залитые стёкшей с подноса кровью. Подойдя поближе, Астерот понял, что тварь не просто держалась за Цита: она старательно перемешивала его внутренние органы, оставляя на них как можно больше царапин и провоцируя максимально сильное кровотечение. При всём уважении к эльфийской регенерации, жить Циту оставалось несколько минут.

— Прошу тебя, держись, я сейчас помогу… — Лира присела рядом с стонущим Цитом и начала тянуть из меня бешеное количество энергии, пытаясь залечить множество ран и остановить кровь. У неё начинало получаться, но полуэльф, видимо, почувствовав возвращающиеся к нему силы, оттолкнулся от стола и упал.

— Не трать на меня силы, Лира. — Хриплым голосом прошептал он, приподняв голову. Его глаза застилала пелена, а Астерот подумал, что ещё немного, и он увидит в них знакомую зелёную вспышку. — Мне не суждено дойти с вами до конца…

Каждый вдох порождал хрипение и нескончаемую боль в теле раненного воина. Он из последних сил цеплялся за жизнь, незаметно для всех роясь под доспехом.

Наконец, измученно улыбнувшись, он достал из-за спины небольшую колбочку, в которой плескалась зеленоватая жижа. Бутылочка была настолько маленькой, что Астерот сначала принял её за кусочек стекла. Жидкость, залитая в крошечный пузырёк, бурлила, словно негодуя, что её заперли.

Дверь в зал с грохотом слетела с петель, и пальцы Цита дёрнулись, отправляя снадобье в полёт.

Глава XIX. Обман

— Что за… — Лысый стражник замер на входе в зал, в ужасе оглядывая хаос, воцарившийся в этом месте. Найдя взглядом Астерота и Лиру, к которым уже подходили Шианхут и Убийца, он побежал к ним. Преодолев разделявшее их расстояние, он обратился к магу:

— Что здесь произо… — Лежащий на полу Цит с развороченной грудной клеткой заставил стражника замолчать и уставиться на умирающего. Лира суетилась около него, надеясь вернуть жизнь в это тело любым способом: вытягивая из меня энергию и вливая её в это издыхающее тело, капая на раны зеленоватой жижей и претворяя в жизнь свои представления о медицине. — Великая Мученица, помоги! Тиэлин, сюда!

Низкорослый эльф, замерший в дверях, нерешительно посмотрел на лысого.

— Зачем? Он всё равно умрёт. — Убитым голосом изрёк он, медленно проходя через разрушенный зал. — Все мы умрём. В этом городе слишком