Иные знания - Екатерина В. Коробова

за сценой, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Актеры принялись подниматься на воздушных механизмах к потолку. Дарина знала этот спектакль.

«Видишь вон те декорации? – она мысленно обратилась к Каю. – Моя работа. Ну, во всяком случае, чертежи».

В памяти тут же всплыли тихие вечера за столом в домашней мастерской: желтый круг света на разложенных листах бумаги, резь в глазах от долгой кропотливой работы, негромкие беседы Флама с родителями. Потребовалось много часов, чтобы добиться одновременного полета всех бабочек. Эти воспоминания уже почти не вызывали прежней боли, только тихую щемящую грусть.

Кай улыбнулся.

«Да, точно. Бабочки. Я так и подумал».

1010 год от сотворения Свода,

7-й день первого весеннего отрезка Элемента, Элинта

Кай

Кай не мог вспомнить, как они очутились вдвоем в этой темной пустой комнате. Из-за духоты было трудно дышать.

– Почему ты оставил меня?

Майя выглядела почти совсем как прежде, только очень похудевшей – ничего общего с тем искалеченным созданием, встретившим его в Водных тюрьмах. В застывшем взгляде не читалось злости и обиды, одна лишь печаль, бесцветный голос звучал совсем тихо. Ее белое платье казалось единственным светлым пятном во всем мире.

Кай поразился, что может прекрасно различить все это, хотя Литы нигде поблизости не было. Когда зрение успело вернуться?

– Я… – Он чувствовал, как тяжелый ком в горле мешает говорить. Стыд обжигал щеки, оправдание звучало жалко и глупо: – Мама должна была позаботиться о тебе.

Они стояли друг напротив друга в зыбкой незнакомой пустоте, напоминавшей ночной кошмар. Но Каю при этом совсем не было страшно, только бесконечно грустно. Что-то назойливо пыталось вмешаться в его мысли, перепутать там все, отыскать нечто и словно уничтожить – и никак не получалось сосредоточиться и прекратить это.

– Кай, – Майя шагнула к нему навстречу и покачала головой.

Ему вдруг показалось, будто она и не человек вовсе, а фигурка, вырезанная из бумаги: бледная, тонкая, плоская, дотронешься – неминуемо помнешь. Совсем маленькая ненастоящая девочка, которой очень горько.

– Кай, разве она когда-нибудь умела позаботиться о нас с тобой?

– Прости, – только и смог выдавить он, уставившись в пол. – Прости меня.

Раздался визг такой силы, что от него заложило уши, а виски моментально наполнились свинцовой тяжестью. Странный несвоевременный сон резко оборвался. Кричали будто одновременно внутри головы Кая и повсюду снаружи: перед закрытыми глазами расплывались багровые пятна, тошнота стояла у самого горла.

– Лита! – он слышал, как где-то кричит Дарина, но не мог заставить себя встать. – Лита, перестань, все в порядке, ну же… Что случилось?

– Я боюсь, – Лита громко плакала. – Боюсь ее! Боюсь, боюсь, боюсь!

– Лита, детка, да о ком ты?..

– Боюсь, боюсь, боюсь!..

Кай обнаружил себя сидящим на полу и уткнувшимся лбом в согнутые колени. Последнее, что он помнил, – как они втроем спрятались тут, в самом углу зала, и на него вдруг накатила такая усталость, что противиться ей не было совершенно никакой возможности.

Все затихло, и он не понимал, закончился ли его сон, все еще длится или же вовсе не существовал.

На плечо опустилась чья-то ладонь.

«Ты в порядке? – голос Дарины дрожал. – Что-то напугало Литу и…»

Еще один вопль – не такой пронзительный и как будто за пределами зрительного зала. Какая-то женщина все кричала и кричала, захлебываясь рыданиями и собственным ужасом. Кай слышал, как люди торопливо вскакивают с мест. Рука Дарины на его плече тревожно сжалась.

– Быстрее, – справа вдруг донесся голос Иста. – Надо срочно уходить.

– Но Ирис… – Каю показалось, что Дарина вот-вот расплачется. – И что с тайником?

– Ирис мертва, – голос Иста теперь звучал как будто совсем издалека. Вокруг нарастал шум. – Убита в собственной гримерке. Будь проклят Праматерью каждый тайник во всей Элементе, уходим!

* * *

Кай знал, что Дарина пыталась держаться изо всех сил. Нужно было поскорее очутиться в безопасности, дождаться Вьюгу и живыми вернуться в Себерию. От быстрой ходьбы в груди болело, сидевшая на руках Лита с каждым шагом будто становилась все тяжелее, но хоть чуть-чуть выдохнуть удалось, только когда они оказались в сарае. Кай до последнего боялся преследования, но, кажется, до них действительно никому не было дела – и это тоже не могло не настораживать.

Как только они очутились в санях, вся выдержка тут же покинула Дарину, и она заплакала в голос. Вьюга сочувственно посмотрела на них, но не стала ничего спрашивать и побыстрее занялась зверозубами. Испуганная Лита жалась к Дарине, тоже всхлипывая и размазывая слезы по лицу, но очень скоро затихла и, наверное, уснула, окончательно вымотавшись.

– Эй, – Кай придвинулся ближе. Нужные слова никак не находились, и наконец он просто произнес: – Ты не виновата. Ничем нельзя было помочь.

– Если бы мы не остались смотреть спектакль… – Дарина судорожно вдохнула. – Если это вообще совпадение. Вдруг все из-за нас?

– Дар, – Кай неуклюже обнял ее за плечи. – Тогда бы убили и нас тоже. Точнее, попытались бы: мы с тобой уж точно сумели бы за себя постоять. Ну правда, если кто-то планировал засаду, он бы действовал иначе, – Каю и самому ужасно хотелось в это верить. – Мне очень жаль, – тихо добавил он.

– Я… – Дарина плакала все сильнее, – я знала ее, сколько себя помню. И Флам, мы дружили втроем, так много хорошего было… Она столько раз писала мне, звала приехать повидаться. Ирис была чудесной, талантливой… я не успела вас даже познакомить. Очень талантливой… – слова потонули в рыданиях.

– Уверен, что так и было.

Кай понимал, что Дарина не слушает его. Он поднял свободную руку и осторожно – на ощупь – дотронулся до ее мокрой щеки. Творение было мгновенным, очень легким, знакомым с самого детства. От неожиданности Дарина притихла.

– Слезы тоже вода, – быстро проговорил Кай. – Извини, мне, наверное, не стоило. Просто мороз ведь. И ветер.

– Нет, все в порядке, – тихо ответила Дарина. Каю показалось, что она провела рукой по высохшему лицу. – Спасибо.

Далла прижалась к его груди. Кай надеялся, что и она теперь уснет, выбившись из сил от долгих рыданий, но через несколько минут Дарина спросила:

– Ты понял, что случилось с Литой? Может, она что-то видела? – Голос звучал глухо, она не поднимала головы. – Или помешала кому-то доделать начатое…

– Я… – Каю неловко было в этом признаваться. – Это очень нелепо, но я как будто уснул ненадолго. Не то чтобы я не ценил искусство и театр… – он смутился неуместности своей шутки. – Прости. Правда не знаю. Я видел какой-то странный кошмар – может, Лита его испугалась? Ну, по мысленной связи как-то увидела или